– Ты сейчас отдашь мои деньги и извинишься. Я забуду, твои слова и все, что между нами произошло. Все честно, правда? – чеканя каждое слово произнес Юрлак.

– Так же честно, как и любая игра с тобой, – усмехнулся я. – Верно, народ? – я обвел взглядом толпу ротозеев, жавшихся ближе к фасаду «Лунного Гонца» и освещенных холодным блеском Андры. В ответ раздался неясный ропот.

– Встречное предложение, куда более полезное для тебя, – продолжил я. – Мы с моим другом спокойно уходим с законным выигрышем. И ни одна сука не посмеет нам препятствовать, тем более преследовать нас. Тогда вы все останетесь живы. Правда, это тоже неплохое предложение?

– Взять их! – в ярости крикнул Юрлак.

Облегчая непростое положение капитана, я повернулся на несколько мгновений, выбрасывая вперед левую руку, пуская «Острие Льда» в ближнего из двоих набегавших. Лютым холодом пронзило кончики моих пальцев. Два ледяных конуса сверкнули в ночном воздухе голубым отблеском. Один со стеклянным звоном разлетелся на куски, угодив в мостовую. Второй пронзил набегавшего в точно живот. Раздался громкий вскрик боли.

Я успел повернуться. Успел как раз вовремя, чтобы отбросить ударом широкой кинетики троих почти добежавших до меня. Четвертого кинетика не зацепила, и я едва уклонился от взмаха его кинжала. Тут же, резким движением левой руки, всадил ему в бок еще один ледяной конус. Пожалуй, чуть перестарался – у парня посинело лицо, и изморозь выступила на коже. Так расточительно разбрасываться магией в моем положении не стоило. Перекинув кинетику в левую руку, правой я выхватил свой лувийский кинжал. Его я пока не использовал в бою. Как говорится, с боевым почином!

Я успел повернуться, убеждаясь, что у Волрана дела обстоят неплохо. Даже левой рукой он справлялся, отбиваясь от двоих наседавших с кинжалами. Все-таки капитанский палаш – штука посерьезнее, чем короткие клинки этих обозлившихся лиходеев.

Чувствуя близкое движение справа, я повернулся, сразу пуская в ход широкую кинетику, при этом не прикладывая много силы. Успел отбросить двоих. Красная физиономия Юрлака появилась сбоку от меня. У него сабля, как и у его приятеля успевшего вскочить на ноги. Сабли против моего короткого клинка – это плохо. Поэтому, пришлись ударить еще раз жестко, приседая на одну ногу, выбрасывая левую руку вперед – таков один из базовых приемов лемурийского боя. Кинетический удар был точен и сломал ногу лиходею с саблей. Он упал на мостовую, заорал, отбрасывая теперь бесполезное оружие.

Отпрыгнув в сторону, я едва уклонился от тычка кинжалом и тут же подловил на ложном замахе Юрлака. Ударил клинком своим, рассекая мышцы правой руки, прошелся острием по груди. Зеленый колет моего противника тут же заалел от крови.

– Бросай оружие! – рявкнул я Юрлаку.

Он лишь заревел от злости. Размашисто полоснул клинком сверху. Я присел, резко ткнул кинжалом его в бедро. Ткнул глубоко, до кости и откатился влево.

Все складывалось в нашу пользу. Один из их банды сбежал, затерявшись среди вышедшего из кабака народа. Еще двое лежали на мостовой, и они уже были не бойцы. Тем более тот, которому я всадил почти в упор ледяной конус. Еще один, оставшийся на ногах попятился, явно не горя желанием сражаться со мной.

Я повернулся, в один прыжок подскочил к Юрлаку, стоявшего на одном колене и упер в его горло луврийский клинок. Упер так, что на кончике появилась кровь.

– Прикажи своим бросить оружие! – повелел я.

– Эй, остановитесь! – хрипла произнес он. – Победа за ними.

– Видишь, какова твоя глупость, Юрлак? Думал, что ты здесь бог. Можешь устанавливать свои правила, грабить и унижать других? Теперь ты сам унижен и будешь ограблен, – я повернул голову к Волрану: похоже его кто-то задел кинжалом в плечо. Но вряд ли рана была глубокой. И капитан вообще держался молодцом. Убедившись, что капитану помощь не нужна, сказал, чуть сильнее нажал стальным острием на горло Юрлака: – Отвяжи от пояса свой кошелек! Теперь это мои деньги!

Он нехотя повиновался, возился долго. Были даже опасения, что он возится с кошельком лишь для отвода глаз, а сам собирается схватить меня за ногу и попытаться повалить на мостовую. Все-таки физической силы в нем было побольше, и в таком поединке он бы, мог одержать верх, если бы не моя магия. К счастью мой поверженный враг на эту глупость не решился и наконец протянул мне кошель из дорогого сафьяна с кожаной застежкой. Кошель весьма увесистый.

– Стража! Стража идет! – крикнул кто-то из ротозеев, перегодивших улицу со стороны Среднего города.

Со стражами общаться мне не хотелось. Тем более память прежнего Райсмара подсказывала, что это общение бывает крайне неприятным. Я подхватил свой дорожный мешок, кивнул капитану, и мы поспешили в сторону порта, по мостовой вниз.

– Шет морской, ты кто такой, Райс?! – воскликнул капитан «Келлет», едва мы свернули за угол. – Ты сильный маг! И в то же время с клинком ты на зависть верткий! Я думал, они порежут тебя, а вышло все наоборот!

– Да так, бывает, – усмехнулся я, – думаешь одно, а получается другое. Вижу тебя немного попортили? – перевел я разговор на другую тему, поглядывая на его плечо.

– Да задел сволочь, пес его задницу порви! Но это не страшно. Просто нужен брум. Сейчас зайдем в «Асдоль», там хороший брум. И рану можно полить и в себя пару рюмок опрокинуть, а то я уже совсем протрезвел – это дело никуда не годно. Отплывает мы не скоро, можно для души напиться. Даже нужно, – с вдохновением рассуждал он.

Идущие нам навстречу люди – двое мужчин и женщина – свернули в темный переулок, возможно испугались нас из-за слишком громкой речи моего приятеля. Дальше улица, по которой мы шли, была пуста. Кое-где темноту разбавлял блеск масляных светильников или огни факелов, освещавшие фасады жавшихся друг к другу зданий. Над головой висела половинка Андры и край Мельды появился над крышами.

Я не знал, что такое «Асдоль», куда вел меня моряк. Наверное, какой-то припортовый кабак или таверна. У меня не было желания напиваться. Если оно как-то маячило по пути к «Лунному Гонцу», поскольку еще была слишком свежа горечь расставания с Ольвией, то сейчас, после пролитой крови и волны других эмоций, хотелось не пьянки, но обычного покоя. В то же время, возвращаться почти через весь город в «Радостный Лирки» тоже не представлялось мне веселой идеей: идти далеко и среди ночи можно влезть в неприятности, а мой магический ресурс значительно истрачен. Поэтому я решил составить кампанию моряку и заночевать в любой подходящей таверне – благо денег у меня аж два кошелька и еще в кармане, все что я сгреб с игрового стола.

***

Ольвия не могла уснуть. Хотя ночи Двоелуния миновали, сейчас она чувствовала такое же неукротимое возбуждение, как во время власти двух лун. Возможно, дело было в том, что несколько часов назад она снова испытала превращение прямо в своих покоях. И причиной произошедшего стало вовсе не лунные силы, а Райс – его магия, обратившая ее на некоторое время в зверя.

Графиня до сих пор чувствовала легкую ломоту в теле – она обычно наступает после превращений, и в этом не было ничего странного. Странным было другое: то, что госпоже Арэнт это понравилось. А понимание, что она сама могла бы управлять своими превращениями, воспламеняло ее воображение и теперь Ольвия всерьез верила, что она способна обрести власть над тем, чего раньше боялась.

Встав с кровати, графиня накинула халат и вышла из спальни. Остановилась напротив дивана, где не так давно сидел Райсмар Ирринд. Стоя там неподвижно несколько минут, она вспоминала разговор, который их рассорил. Зря она сказала ему все это. Ну зачем стала его обвинять в том, что он намеренно подтолкнул ее к превращению лишь для того, чтобы на ней порвалась одежда?! Какая же это глупость с ее стороны! Поступок глупой девчонки, которая видит обиду там, где ее вовсе нет. Она сказала это Райсу на эмоциях – уж слишком много их было. Ольвию тогда прямо-таки трясло от эмоций так же сильно, как трясет в момент превращения. Конечно же, Райс не сделал это для того, чтобы она оказалась перед ним в обрывках одежды.