– Андрей, я сейчас получу ордер на обыск, надо съездить в студию к Кольцову и все там тщательно осмотреть.

– А без меня никак? – недовольно поинтересовался он.

– Ну поручи Левченко. Но сделать надо сегодня. Поищите все, что не принадлежит Кольцову, он будет там, поможет.

– Тогда тем более отправлю Сашку. Не хочу сталкиваться…

– Ну дело твое. Хотя… он, между прочим…

– Даже не начинай! – перебил Паровозников. – Даже это не заставит меня быть с ним терпеливым, я просто не сдержусь и вмажу в бородатую морду – оно тебе надо? Ну вот… – И Лена это чувство тоже поняла.

Осмотр фотостудии Никиты Кольцова принес неожиданную находку – заколку-автомат, такие были популярны в восьмидесятых годах, у Лены в детстве тоже была подобная. Она рассматривала вещицу, упакованную в пластиковый пакет, но почему-то никаких эмоций при этом не испытывала, как будто это была не улика по делу об убийстве, а какая-то ничего не значащая мелочь.

– Ну что скажете? – спросил Левченко, фиксируя что-то в протоколе осмотра.

– Скажу, что на первый взгляд вещь аутентичная, как раз из того времени. Сейчас их по-другому делают. Но надо, конечно, Николаеву ее отдать.

– Думаете, этот Гарик и есть Зритель?

– Это было бы хорошо, но слишком уж просто, – вздохнула Лена. – И потом… Ну докажем мы его связь с Савиной, это не сложно. А дальше? Как его привязать ко второй и третьей жертвам? Ее, кстати, установили, или так и идет как «третья жертва»?

– Пока так и идет, – кивнул Александр. – Заявлений о пропаже не поступало, я отслеживаю по городу. Обход близлежащих домов тоже не дал результатов, такую девушку никто не видел.

– Н-да… Ладно, надо ехать к подозреваемому.

– Я могу, наконец, быть свободен? – раздраженно спросил терпеливо молчавший до этого момента Кольцов, сидевший в кресле у окна. – Мне еще этот бардак придется убирать, господа полицейские.

– Какой бардак? – удивился Левченко, окидывая взглядом полупустую студию, где действительно было даже слишком чисто для только что проведенного обыска.

Но Лена отлично помнила мелочную педантичность Никиты, которого раздражала даже сдвинутая на миллиметр кофейная чашка, так что, по его понятиям, в студии царили настоящие бардак и хаос, выводившие его из себя.

– Мы приносим свои извинения за доставленные неудобства, – официально произнесла она. – Ребята, если закончили, сворачиваемся.

Когда все вышли, Лена еще раз окинула студию взглядом, задержалась на кофрах с аппаратурой, лежавших в углу, на стопке журналов на подоконнике одного из трех огромных витражных окон, на бежевом, крупной вязки кардигане, который Кольцов часто надевал во время работы и который теперь был небрежно накинут на спинку стула. Раньше она очень любила прижать этот кардиган к себе, уткнуться лицом в мягкую шерсть и ощутить запах Никиты, бывший самым родным и желанным на свете. А сейчас вдруг не почувствовала ничего, кроме брезгливости – висит на спинке старая, растянутая тряпка, выглядящая, как одеяние спившегося бомжа… А ее владелец считает себя богемой и интеллектуалом…

– Всего доброго, Никита Алексеевич, – попрощалась она, не глядя на Кольцова. – Если понадобитесь, я вас еще вызову.

– Буду счастлив, если этого не произойдет! – не сдержался Кольцов, но Лена уже вышла за дверь и окончания фразы не услышала.

Левченко курил у машины, водитель служебной машины копался под капотом, группа уже уехала.

– Вы в комитет, Елена Денисовна? – спросил Саша, метким щелчком отправляя окурок в стоявшую неподалеку урну.

– Нет. Поеду к этому Гарику, поговорю с ним в неофициальной обстановке.

Лена открыла ежедневник, где у нее были выписаны все телефоны и адреса людей, упоминавшихся в делах об убитых девушках, нашла номер Игоря Славогородского и вытащила свой мобильный.

Трубку долго не брали, Лена уже собралась сбросить звонок, когда услышала отрывистое:

– Алло!

– Игорь Андреевич Славогородский? Я старший следователь Крошина Елена Денисовна. Мне необходимо поговорить с вами о Наталье Савиной, прошу уделить мне несколько минут.

– Вы по телефону хотите говорить? – Голос сделался напряженным.

– Нет, я бы хотела встретиться лично. И, если можно, где-то на нейтральной территории, не хочу вызывать вас повесткой.

Это сообщение заставило ее собеседника смягчить тон:

– Да-да, разумеется… Когда и где вам будет удобно?

– Вы сейчас где находитесь?

– Я в офисе, это на пересечении улиц Мира и Первомайской.

– Прекрасно. Тогда я буду там минут через десять, жду вас на крыльце.

– Хорошо.

Лена убрала мобильный в сумку и посмотрела на Левченко:

– Торопитесь?

– Нет. Могу с вами.

– Отлично, тогда поехали.

Славогородский ждал их на крыльце – высокий, пухлый мужчина с начавшими седеть волосами до плеч, тщательно уложенными в волны при помощи укладочного средства. Это Лена заметила сразу, едва приблизилась к нему. На Славогородском был темно-синий костюм и голубая рубашка без галстука, ботинки ослепительно блестели, как будто их владелец вообще не касался асфальта при ходьбе.

– Игорь Андреевич? – Лена протянула раскрытое удостоверение.

– Да, это я. – Он вдруг заметно занервничал, бросив взгляд на подошедшего следом за Леной Сашу.

– Старший лейтенант Левченко, уголовный розыск, – представился тот, тоже показывая удостоверение.

– А… розыск зачем? – промямлил Славогородский, вытирая лоб платком. – Я же не убегаю…

– А у вас есть повод убегать? – спросила Лена.

– Нет-нет, конечно, нет! – заторопился он. – Это я так… пошутить, так сказать, для разрядки…

– Где мы можем поговорить?

– Давайте в кафе пойдем, тут два шага… мне бы не хотелось, чтобы сотрудники… ну понимаете же, как у нас относятся…

– К чему?

– Ну ко всякого рода полицейским визитам… начнут болтать невесть что…

– Мы пришли к вам как к свидетелю, – пожала плечами Лена. – Разве до этого с вами не беседовал следователь?

– И следователь, и оперативники… я им все рассказал, мне скрывать нечего…

– Так ли уж нечего? – Лена посмотрела в лицо Славогородского, и тот внезапно пошел красными пятнами:

– На что вы намекаете?

– А я не намекаю, я напрямую спрашиваю – так ли уж вам нечего скрывать, Игорь Андреевич, как вы говорите? У меня вот есть другая информация. Может, добровольно поделитесь? Или под протокол предпочитаете?

– Вот сволочь, все-таки сдал, – пробормотал Славогородский очень тихо. – Будете о Наталье спрашивать?

– Буду, – кивнула Лена. – Я за тем и приехала. Но разговор наш пойдет не о том, как она вашего сына английскому учила, а о том, чем занималась после того – или вместо того. Давайте, Игорь Андреевич, не будем воровать время друг у друга, раз уж я все равно все знаю, а вы знаете, что я знаю, – да?

– Идемте в кафе, дождь начинается, – буркнул Славогородский и направился вправо от здания офиса.

… – Да все совсем не так, как вы думаете. – Славогородский смотрел в стоявшую перед ним чашку кофе. – Никто ни к кому не приставал, никто не принуждал. Она мне сразу понравилась – хорошая девчонка, искренняя, добрая… К сыну очень хорошо относилась, он у нас проблемный, в коллективе ужиться никак не может, дерется постоянно, ни с кем не дружит. А Наташа… она к нему подход нашла, что-то такое сумела ему внушить, что у него впервые за все время появился друг. До этого никакие психологи не справлялись, в голос говорили – надо на домашнее обучение. А как это – в первом классе, что ли? А дальше что делать? А потом как он жить должен, если не сумеет приспосабливаться? – Славогородский аккуратно провел ладонями по волосам, стараясь не разрушить укладку. – А вот у Наташи получилось, понимаете? Жена моя почему-то не сумела, а двадцатилетняя девочка – запросто. Мы в кино стали втроем ходить, на спектакли, даже в развивающий центр снова Илью отдали, а из предыдущего нас попросили его забрать, потому что он и там со всеми дрался. И как-то само собой случилось, понимаете?