Жизнь в питомнике — это рай для одних собак и ад для других. Собаки, предпочитающие человеческому обществу собачье, радуются, когда их посылают на неделю или дольше в питомник. Им приятно видеть, слышать и нюхать других собак. Они становятся более проворными, особенно если им разрешают играть и бегать с товарищами по питомнику или даже жить с ними в одной комнате. С другой стороны, собаки, предпочитающие общение с человеком, могут посчитать принудительное проживание вместе с другими собаками крайне неприятным. Для них пребывание в питомнике похоже на принудительное прохождение курса выживания неспортивным городским человеком. Хороший питомник должен удовлетворять требованиям и тех и других. Там должны быть теплые внутренние помещения и соединенные с ними места для пребывания на открытом воздухе. Планировка должна быть такой, чтобы собаки, любящие одиночество, могли уединиться в отдельном месте, не на виду у других, а любящие общение имели возможность перейти другую часть питомника и там встречаться и общаться с другими экстравертами. Это легко достигается посредством большой платформы; интроверты устраиваются под ней, в то время как экстраверты проводят большую часть времени на платформе. В хорошем питомнике бывают разнообразные рационы, включая домашние, индивидуально упакованные для особо разборчивых едоков. Самое важное — каков штат питомника. Этих людей надо тщательно подбирать. Чем больше они задают вопросов о собаке, тем больше вероятности, что они будут внимательны к нуждам и требованиям каждой собаки, учитывая ее индивидуальные особенности и потребности.

Существуют вполне разумные альтернативы собачьим питомникам. Иногда находятся друзья или родственники, которые готовы приехать и пожить с оставшейся в одиночестве собакой. Можно пригасить даже профессионала, с хорошей рекомендацией и гарантированной ответственностью, умеющего приглядывать за пустым домом и его живыми обитателями. Оставлять собаку с соседями немного рискованно. Забота о чужой собаке может оказаться тяжелой и раздражающей. Кобелю захочется, скажем, «пометить» свою новую территорию, а если временный его хозяин незнаком с основами собачьих привычек, появятся неожиданные и нежелательные лужи и грязь. Только очень добрые соседи готовы мириться с такими неудобствами. К тому же, если домне окружен неприступным для собаки забором, велика и серьезна опасность того, что собака убежит и заблудиться. Она даже может нарочно отстать и сбежать, чтобы попытаться потом самостоятельно отыскать дорогу к своему дому. Присмотр за чужой собакой иногда даже более ответственен, чем присмотр за чьим-нибудь ребенком. Если вам предстоит выбирать, где оставить собаку — у равнодушного соседа или в профессиональном питомнике, лучше остановиться на последнем. Если питомник хорошо устроен и управляется людьми, искренно любящими собак, — это надежный выбор.

Большинство заблудившихся собак теряются окончательно и не находят дорогу домой. Собаки ориентируются, используя все свои чувства. Они вспоминают, что видели и слышали. Если они случайно не натолкнутся на знакомую ситуацию, то ведут себя так же, как заблудившиеся люди. Одни паникуют и бегают взад и вперед, не зная, что делать; другие руководствуются здравым смыслом и начинают систематически искать что-нибудь знакомое. Самые последовательные собаки описывают все расширяющиеся круги, принюхиваясь к наземным и воздушным запахам в надежде узнать что-нибудь знакомое. Найдя знакомый запах, они идут по нему, пока не сориентируются, не узнают место, где находятся. Эти собаки проходят через реки и горы, пустыни и города, индивидуальные ландшафты и автомагистрали, пока оказываются на конец, измученные, но счастливые, у своего порога. Иногда, действительно, собакам такое удается; может, они обладают электромагнитной навигационной способностью, подобно птицам, но так бывает лишь раз на миллион случаев. Людям нравятся такие истории. Им хочется думать, что собаки способны найти путь домой, потому что они свято верят фольклорным легендам о собачьей верности хозяину. Печальная же действительность совсем иная: собакам потеряться гораздо легче, чем людям, и при отсутствии идентификации, без помощи со стороны людей они навряд ли сами отыщут дорогу домой.

Лучший способ идентификации — это табличка с регистрационным номером собаки, ее именем и номером телефона ее владельца, которая прикрепляется на постоянно носимом ошейнике. Хорошо указывать там еще номер телефона ветеринара, так что нашедший потерявшуюся собаку и не сумевший связаться с ее хозяином будет знать, от кого можно получить совет или медицинскую помощь. Все ветеринарные станции обеспечивают убежище на сутки в случае необходимости, так что помощь всегда можно получить. Ошейники и номер таблички теряются, поэтому хорошо, если у собаки на теле будет дополнительный знак идентификации. Чаще всего делают татуировку или даже вживляют под кожу микрочип. Вытатуировать на ухе идентификационный номер не сложно, не больно и не дорого. Это самый удобный метод постоянной идентификации в стране, где существует общегосударственная система регистрации собак либо система, организованная в масштабе всей страны общенациональным собачьим клубом. Если татуированная собака окажется в полицейском участке или собачьем приюте, достаточно позвонить в регистрационный центр, чтобы выяснить, кто она, каков ее последний домашний адрес и номер телефона ее хозяина. Высокотехнологичный эквивалент татуировки — это вживление крошечного транспондера под кожу на шее собаки. Это достигается простым уколом. Развертыватель, которым взмахивают над собакой, считывает сведения транспондера. Но этот вид идентификации приемлем только там, где во всех собачьих приютах и полицейских участках имеются развертыватели и всех собак подставляют под них, чтобы прочесть вживленную информацию. У этого метода есть еще одна полезная сторона: он определяет личность собаки безошибочно, что особенно ценно в спорных вопросах.

Очень маленькие. Повсюду в Европе, Северной Америке и Австралии собачьи приюты вынуждены ежегодно убивать миллионы собак. Одних собак убивают потому, что они старые и хворают, других — потому что они опасны, но преобладающее большинство -это нормальные здоровые собаки, которых убивают просто потому, что у них нет ни идентификационной карточки, ни татуировки и не нашлось людей, которые хотели бы взять их себе. Некоторые благотворительные организации придерживаются принципа «не убивать». Если собака попадает в один из таких приютов, ее содержат там, пока для нее не найдется дом. Если у собаки нет идентификационной таблички, а она молода, активна и сообразительна, ее могут направить для специального обучения в другую благотворительную организацию: из нее сделают «слушающую собаку», которой предстоит интересная жизнь при глухом человеке. Она будет заменять ему уши. Если не это, то собаку оставят в питомнике для долгого пребывания, постоянно на виду у всех, кто возымел желание приобрести собаку и, может быть, надумает взять ее себе. Но такие собачьи приюты — исключение, а не правило. Неопознанным собакам, попавшим туда остается обычно жить лишь несколько дней или, самое большое, несколько недель. Больше всего везет молодым чистопородным собакам. Как ни странно, а именно таких собак великодушные люди, посещающие собачьи питомники, охотно берут в свой дом. Это странно, потому что чистокровные собаки ничуть не здоровее и не разумнее, чем метисы и дворняжки. Селекция увеличивает риск наследственных заболеваний, и чистопородные собаки чаще страдают от широкого ряда возможных болезней, чем менее высокородные. Чистопородные собаки и не сообразительнее беспородных, хотя не трудно было бы учесть при селекции и эти черты личности, переедающиеся по наследству. Прибывающих в питомник собак подвергают медицинскому осмотру и, в случае необходимости, лечению, а затем выставляют на показ. Люди приходят и смотрят на них. Самые хитрые собаки напускают на себя важный вид, изо всех сил махают хвостом и широко улыбаются, когда люди проходят мимо них, но лишь случай решает, кому удастся найти новый дом, ведь заблудившихся собак без идентификации такое бесчисленное множество, что те из них, кто не сумеет никого убедить взять их себе, вскоре будут умерщвлены, чтобы дать место нескончаемой веренице других бездомных собак.