— Это уже мои проблемы! — радостно вскочила она с места и кинулась в одну из комнат.

Спустя минуту девушка медленно вернулась на кухню, торжественно неся в руках модный костюм в целлофановом чехле:

— Новенький, можешь примерить. Только не спрашивай природу его появления. Кстати, рубашка с галстуком тоже найдутся, а туфли купим по дороге.

— Господи, неужели все так серьезно!? — озадаченно воскликнул контрразведчик, про себя уже жалея о данном согласии на участие в очередной авантюре.

— Более чем, Аркаша! Ну, ты пока одевайся, а я пошла в душ. Нам уже скоро выходить…

— За туфли будешь платить сама! — крикнул ей вслед нищий мститель. — Гонорар за разгрузку апельсинов мне отдадут нескоро…

— А ты, однако, ничего, дружочек… — оглядывала через полчаса со всех сторон новоиспеченного франта Александра, — красавец! И костюмчик в самую пору…

Стоя у зеркала, Лавренцов закончил вязать узел галстука, расправил воротник рубашки и молча направился в коридор. Дорогой костюм и впрямь сидел на нем замечательно, будто шился и подгонялся исключительно по искомой фигуре. «Вам, приятель, телогрейку нужно подбирать потеплее, а не в этаком прикиде перед зеркалом кривляться!» — со злостью на самого себя подумал мужчина, подходя к невысокой тумбочке возле коридорной вешалки.

— Я тоже готова, — семенила за ним девушка в длинном, красном платье и в туфлях на высоких каблуках, — а зачем ты берешь свое барахло?

— Я же сказал, что не вернусь сюда… — тихо, но решительно ответил подполковник, аккуратно сгребая под мышку оружие, завернутое в старый пиджак, — ты особо не напивайся в кабаке — отвезешь меня на то же самое место, где утром сцапала.

— Как скажешь… — обречено кивнула та, запирая дверь квартиры, — надеюсь — ты все-таки передумаешь…

Даже с остановкой в роскошном обувном магазине, что расположился неподалеку от дома Шурочки, ехать до ресторана пришлось совсем недолго. Красная «девятка», не сворачивая с Ломоносова, резво пересекла Фонтанку, оставила позади округлую площадь и, добравшись до Садовой, повернула вправо.

— Что за народ будет на попойке? — угрюмо спросил чекист.

— Всякий… — беспечно отвечала молодая женщина, ведя автомобиль в плотном потоке на подъезде к Невскому проспекту. — В большинстве — нормальные люди, но ты держись все же поближе ко мне…

Усмехнувшись, он осторожно переложил с колен узелок с арсеналом на пол — между передними и задними сиденьями. Впереди по правой стороне улицы показалась броская вывеска ресторана «Шанхай», куда они с разряженной барышней и держали путь. «И зачем мне все это нужно? — вопрошал сам у себя Аркадий, — толпа незнакомых, самодовольных нуворишей. Несколько часов слушать пьяные бредни, смотреть на лоснящиеся рожи… Господи, как все глупо!..»

— Прибыли, — объявила Саша, останавливая машину напротив входа в респектабельное заведение.

Лавренцов неторопливо покинул транспортное средство и, захлопнув дверцу, нерешительно топтался у бордюра.

— Не стесняйся, пойдем — там вполне доброжелательная и веселая компания, — подбодрила девушка. — Кстати многие друг друга не знают, так что ты там будешь не один такой. Пойдем-пойдем…

Отступать было поздно, и контрразведчик направился вслед за ней к широко распахнутым дверям. Швейцар с раскосыми глазами услужливо раскланялся и кивнул в сторону стоящего неподалеку администратора.

— Не слушай противных самураев, — махнула рукой Александра, отказавших от услуг распорядителя и уверенно держа известный курс, — мы всегда снимаем один и тот же зал.

— Самураи в Японии…

— Да? А Шанхай в Корее? — шутливо спросила она.

— В Корее Манила, а Шанхай во Вьетнаме, — ответил контрразведчик, но ирония мало сочеталась с его мрачной миной.

Миновав огромный, залитый светом общий зал, они проследовали по полутемному, длинному коридору. Дойдя, наконец, до двери, из-за которой доносились голоса и негромкая, отнюдь не азиатская музыка, молодая женщина остановилась, поправила платье и, еще раз окинув с ног до головы довольным взглядом спутника, выдала итоговую оценку:

— С таким мэном не стыдно появиться и на приеме у президента…

— Осталось дождаться приглашения, — пробубнил подполковник, потуже затягивая узел галстука. — Ну, что тут отираться, пошли уж, раз решили. Чем скорее войдем — тем скорее смотаемся.

— Пошли, — взялась она за ручку двери и напоследок предупредила: — ты только Аркаша ничему не удивляйся и не сердись на меня, одним словом…

— Меня трудно чем-либо удивить. Вперед!

Но неожиданно что-то твердое уперлось в его бок, и послышался вкрадчивый мужской голос:

— Ну, вот мы и дождались вас, Аркадий Генрихович! Вас действительно ничем не удивишь, это ваша прерогатива — ошеломлять окружающих…

Из темноты выплыл следователь прокуратуры Севидов, а справа стоял, приставив пистолет к печени убийцы и наглого беглеца, тот самый урядник — прапорщик из тридцать первого отделения милиции…

«Да что за жизнь пошла?! Кругом сплошные измены и подставы! И добровольной сдачи, благодаря похотливой виолончелистке не получилось. Это ж еще лишних годков пять! Господи, неужели она сдала меня только из-за того, что я отказался улечься с ней в постель?!» — мгновенно пронеслось в голове у фээсбэшника, но стройности нахлынувший поток мыслей не имел.

— Никак погулять собрались? — с издевкой осведомился Анатолий Михайлович, — да, отметить девять убийств стоит непременно! Что ж, пойдемте — я позволю вам рюмку водки перед дальней дорожкой…

Открыв дверь банкетного зала, служитель Фемиды с наигранной услужливостью пригласил присутствующих войти. Лавренцов с язвительной улыбкой пропустил вперед даму, и сам шагнул внутрь просторного помещения с приглушенным светом и расписанными красными и золотыми драконами стенами. В центре за длинным столом расположилась внушительная компания, мгновенно умолкшая, при появлении Александры, Аркадия и двух мужчин с пистолетами в руках.

— Извините, мы немного опоздали… — оправдывалась на ходу девушка, направляя кавалера к элегантному стульчику на торце стола.

Кавалер же старался незаметно освободиться от ее руки и, мило улыбаясь, что-то цедил сквозь зубы. Севидов с урядником, следовали сзади и не сводили глаз с изрядно потрепавшего их нервы преступника. И все же Шурочка совладала с бывшим любовником и подвела его к хорошо освещенному месту. Вооруженная охрана тотчас же встала по бокам.

— С какой стати! — не успев еще осмотреться, возмущался шепотом, обреченный гость, — сами садитесь на всеобщее обозрение…

Но «охотница» отчего-то громко, никого не стесняясь, объявила:

— Сегодня это по праву твое место. Я устроюсь рядышком.

Из расставленных вдоль стен высоких колонок доносился спокойный мотив песни, в которой непростая девушка Тикарам, рассказывала о неожиданных поворотах в собственной сдержанности и рассудительности…

— Да-да, Аркадий Генрихович, — вдруг эхом разнесся по залу удивительно знакомый голос. — Сейчас место почетного гостя принадлежит тебе!

Подняв глаза в поисках говорившего, чекист обомлел — у противоположного торца длинного стола стоял, держа в руке фужер шампанского Фролов…

Ладонь Лавренцова машинально дернулась к поясу за обрезом, но замерла на полпути. Какую-то секунду, пока он пристально смотрел в глаза ненавистного человека, мысли метались, не в состоянии остановиться и принять за основу какую-либо версию. Психолог, улыбаясь и не отводя взгляда, произнес:

— Должен извиниться перед тобой голубчик, но я ведь предупреждал — методы лечения бывают разными.

Только теперь, разглядев в сумраке тех, кто сидел за столом по соседству, Аркадий узнавал одного за другим бандитов, «убиваемых» им на протяжении трех последних дней и других участников страшной трагедии. Не в силах осмыслить происходящего, он продолжал стоять, взявшись рукой за изогнутую спинку стула и внутренне готовый к любому, самому отвратительному развитию событий.