— Вай-вай? — с кавказским акцентом переспросил Дима-большой.
— Ви-фи! — Я поднял плату и сунул под нос, находившийся в двух метрах от земли. — Абсолютно новый стандарт связи. Буквально две недели назад пацанчик один из Китая подогнал.
Если мне не изменяла память, официально этот стандарт появится в США месяца через три, до России же дойдёт через пару лет. Но местный контингент не слишком оперативно получал информацию о новых технологиях, поэтому можно было немного «ошибиться».
— И что с ними делать? — поинтересовался Дима-маленький.
— Ну как что? Втыкаешь в материнку, ставишь драйвер, и она находит другие такие же адаптеры в радиусе пятидесяти метров. Если в доме у всех, кому надо, установить такие карты, то можно не тянуть локалку к каждому в квартиру. Я пробовал: через стену в три кирпича пробивает.
— Занятная вещица! — с восторгом сказал Дима-большой, вертя её в руках. — И почём стоит?
Я назвал цену, эквивалентную стоимости ящика пива. Хоть за двадцать с лишним лет название местной валюты не поменялось, но покупная способность оной изменилась до неузнаваемости. Самой стабильной единицей, по которой можно сравнивать цены товаров в эти два времени, было пиво. Поэтому я для наглядности про себя конвертировал из постперестроечных рублей сначала в пиво, а затем из пива — в предкиберпанковские рубли.
— А чё так дорого? — заныли хором оба Димы.
— Так новые ж технологии! — пожал плечами я. — Ладно, вам, как своим, скидку сделаю.
— А если она новая, то почему на ней царапины? — подозрительно спросил Дима-большой, продолжая вертеть плату в руках.
— Почему-почему! — недовольно проворчал я. — Видал баулы, в которых «челноки» возят товар? Там что угодно поцарапается, хоть алмаз!
Говоря это, я вспоминал, как отскребал эту плату от пыли, а металлические части — от ржавчины, чтоб придать ей вид новой. Она пылилась на складе уж лет десять, будучи морально устаревшей и заменённой на более шуструю.
Димы отошли подумать о приобретении, и мы остались со Степаном наедине.
— Ну что, принёс? — спросил Стёпа с видом и интонацией мафиози, встретившегося с наркодилером.
— Как договаривались, — кивнул я на рюкзак. — Как свернусь, перед полянкой отойдём на наше место, там и заберёшь.
«Полянка» — этим словом здесь обозначалась не местность, а событие. Каждую субботу часть обитателей рынка после торгового дня, примерно к двум часам, шла на полянку вокруг столетнего дуба, где, затарившись пивом и напитками покрепче, душевно общалась о событиях из мира технологий и не только. Основной костяк «полянной» компании составляли фидошники — участники компьютерной сети «фидо», предшественника интернета. Менее многочисленной была диаспора спектрумистов — фанатов бытового компьютера ZX-Spectrum, одно время составлявшего достойную конкуренцию машинам IBM, но затем вчистую им проигравшего. Оставшаяся часть была представлена различных интересов мужиками, сошедшимся в желании выпить в неординарной компании технической направленности. По воскресеньям же полянка не собиралась, ибо сие событие было бы чревато невыходом на работу в понедельник.
Мы стояли и трепались со Степаном о событиях в мире, о компьютерах, о бабах… Когда к моему лотку подходили люди, Степан рассказывал свои новости. Когда же ушей поблизости не было, я рассказывал ему, как изменился мир за последние двадцать лет. После одного из таких рассказов, имевшего место пару месяцев назад, Степан заметно поседел и стал пить чаще.
Каждый раз, как кто-то покупал у меня товар, я брал деньги, полученные за него, и проводил ими по оставшимся у меня на лотке железякам. На сленге торгашей это называлось «побумажить». Это был своеобразный ритуал на то, чтоб оставшийся товар тоже был успешно продан. Хоть в ритуалы я не верю, но к концу торгового дня у меня разобрали всё. Хотя, надо полагать, причиной моего успеха в торговле был не ритуал, а очень низкая для такого товара цена. Мне-то он достался бесплатно! Что-то из этого я даже находил у себя «дома» на помойке: в моё время эти железки считаются безнадёжно устаревшими.
Стрелки механических часов у меня на руке приближались к часу дня. Последний покупатель забрал у меня материнскую плату с новейшей моделью «Пентиума 3» и целыми 512 мегабайтами оперативной памяти, и я начал сворачивать свою лавочку (точнее, запихивать в рюкзак осиротевший кусок полиэтилена). Около меня, помимо Стёпы, стояли ещё трое парней, которые с нетерпением поглядывали на мой рюкзак. Для них у меня были припасены железки, которые появятся только лет через пять и будут стоить бешеных денег. Для них прекрасно работала та же легенда о подпольных «несунах» с китайских заводов. Лишних вопросов они не задавали.
Мы вышли с танцплощадки и направились в лесок, подальше от людских масс. Пройдя метров триста, мы расположились на пенёчке, и я начал распаковывать рюкзак. Первой на свет появилась фиолетовая материнская плата с непривычно большим радиатором. Один из парней с нетерпением взял её у меня и начал бережно вертеть в руках, рассматривая, будто своего новорожденного первенца.
— «Пентиум 4» — сказал я. — 3 гигагерца. В довесок — два гига оперативки.
— Два гига! — пошёл шепоток по компании. — Хватит на всё и на много лет вперёд.
Мне стоило огромного труда не заржать в голос на весь лес, вспомнив, как недавно обычная страничка соцсети «откушала» у меня все шестнадцать гигабайт и очень просила ещё. Дабы отвлечься от этой мысли, я полез за вторым «гостинцем».
— Атлон, два ядра. То есть, винда будет работать как с двумя процессорами. Материночка «Асус» и тоже два гига.
Второй парень так же бережно принял у меня из рук вожделенную железку.
— Я же говорил, что Интел — отстой! — начал дразнить он первого. — У твоего «пенька» одно ядро, а у моего АМД — целых два!
— Ну и что? У твоего частота всего два гигагерца, а у моего — три!
— А с математикой у фанатов Интела, видать, тоже туго! — не унимался второй. — Два ядра по два гигагерца дают производительность как одно четырёхгигагерцовое ядро! А у твоего всего три!
— Вот так и рождаются холивары, — вздохнул я. — Нате вот вам для примирения!
С этими словами я достал из рюкзака два пишущих DVD-дисковода.
Оплатив покупки, парни разбежались по домам, быстрее опробовать железо. Для третьего парня я вынул чёрную пластиковую коробочку, джойстик и блок питания.
«Playstation 2» — гордо представил я. — Джойстик с обратной связью. И вот ещё пара дисков к ней.
Парень сгрёб консоль в пакет, рассчитался и «завис», разглядывая обложку диска «GTA San Andreas».
— Реально классная игруха! — подбодрил я его. — Я бы на твоём месте не откладывал момент залипнуть в неё!
Парень понял намёк и испарился вслед за предшественниками.
— Ну что, — в предвкушении потирал руки Степан, — давай, вынимай скорее!
Я жестом фокусника полез в рюкзак и достал последнюю плату, бережно упакованную в пупырчатый полиэтилен.
— AMD Ryzen 7, восемь ядер, шестнадцать потоков, — начал я тоном экскурсовода. — Год выпуска — 2020. Встроенная видеокарта, по производительности — как топовая дискретка примерно года 2009-го. То есть, тебе хватит за глаза и за уши. Оперативочка — 16 гигабайт. Не знаю, чем ты сможешь сегодня хотя бы один из них забить, но сам же просил топчик нашего времени! Только вот с видеокартами нынче у нас большая проблема: майнеры разобрали все.
— Кто разобрал? — не понял Стёпа.
— А это отдельная и очень интересная история, — заговорщическим тоном сказал я. — Потом расскажу подробно.
— А это что за маленькая платочка? — поинтересовался Степан, вертя в руках материнку.
— А это такие теперь жесткие диски. SSD называется. Электронный накопитель. По скорости примерно в сто раз быстрее, чем нынешние.
Ну про скорость я приврал, но Степану было всё равно.
— Так вот, значит, что имели в виду фантасты, когда писали про кристаллы памяти, — задумчиво проговорил он вполголоса.
— Нет, скорее они имели в виду вот это. — Я протянул ему флешку. — Это съемный накопитель, вставляется вот сюда, — я показал ему гнездо на плате. — Там все необходимые программы для этого железа. Учти, вряд ли хоть одна прога вашего времени на этом запустится.
