– Здравствуй, Рома, – ответила я. – Как идут дела?

– Неплохо, – широко и дружелюбно улыбнулся он в ответ. – Будете что-нибудь заказывать?

Я пробежалась взглядом по меню и заказала чашку кофе, горячий шоколад и десерт. Я только что получила гонорар за выполненную работу и могла позволить себе гульнуть. Правда, оплату честно и качественно выполненной работы пришлось в некотором смысле выбивать силой. Иногда случалось так, что заказчик, внешне весьма порядочный и благопристойный, не всегда охотно расставался со второй частью причитающейся мне суммы. Особенно если появлялись непредвиденные накладные расходы, хотя возможность их возникновения всегда оговаривалась заранее.

Вот и на этот раз владелец одного продуктового магазина с нависающим над брюками животом и блестящей проплешиной на макушке, видимо, совершенно забыл, как всего лишь несколько дней тому нервно, дрожащим голосом, просил меня о помощи.

Но полчаса назад от того потного, жалкого и дрожащего создания не осталось и следа. А вместо него предстал самодовольный, уверенный в своей способности купить все, тряхнув мошной, раздавшийся во все стороны хам с похотливым взглядом. Я, конечно, воспитывалась не в институте благородных девиц, но сальность в словах, причмокивающие слюнявые губы и уверенность в собственной неотразимости развеселили и рассердили меня одновременно.

Тогда я, не церемонясь, крепко схватила его за шиворот и подтащила рыхлое, колышущееся, словно холодец, тело к зеркалу. И там уже абсолютно наглядно рассеяла все его иллюзии по поводу внешних данных, ненавязчиво напоминавших стареющего бульдога.

После этой энергичной встряски вопрос оплаты сразу решился как-то сам собой и без дополнительных аргументов. Даже не пришлось намекать о возможности информирования его жены по части сделанного им предложения.

Ничего не поделаешь, но в определенной среде людей действовал на все сто процентов принцип Аль Капоне: «Ласковым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем просто ласковым словом». И к тому же некоторая часть моих клиентов мужского пола частенько воспринимала меня как обязательное приложение в постели, особенно если по сложившимся обстоятельствам я должна была находиться при клиенте неотлучно круглые сутки. Вот тогда-то и приходилось некоторым из них хорошенько объяснять, что я – профессиональный бодигард, а не девочка по вызову.

– Кто сейчас хозяин заведения? Все так же Алик? – спросила я подошедшего с подносом Рому, ожидая получить отрицательный ответ.

– Да, Алик, – кивнул он. – Только его сейчас нет.

Рома быстро и ловко расставил принесенные чашечки на столе и, извинившись, ушел обслуживать другой столик.

Я посмотрела вокруг. Зал был довольно-таки симпатичный и уютный. Здесь царила атмосфера умиротворения и расслабленности. Сидя за удобным столиком под мягким изумрудным светом, я пила маленькими глотками горячий кофе. Воздух наполняли плавная негромкая музыка, едва уловимый запах дорогих духов и хороших сигарет. Одним словом, мне здесь начинало нравиться.

Взяв аккуратную, тонкого фарфора чашечку с шоколадом, я принялась разглядывать окружающую публику. Из-за невысоких деревянных перегородок, которые отделяли столики один от другого, и зеленого полумрака мне удалось рассмотреть посетителей только за тремя столиками с противоположной стороны.

За одним располагались молоденькая девица с представительным мужчиной под сорок. Узкая юбочка, ослепительная блузка, упругая грудь, тонкая талия и постоянно сползающая с круглого плеча бретелька чрезвычайно волновали ее партнера, годящегося ей в отцы. Ее грудь вздрагивала под белой блузкой. Он же мог касаться ее только взглядом. Мужчина держал в своих руках правую ладонь девушки, причем так, словно она была бьющимся предметом, и в чем-то старательно убеждал ее владелицу. Девушка же задирала и весело морщила маленький носик, одновременно свободной рукой быстро отщипывая и отправляя в рот кусочки какого-то пирога.

За вторым столом сидели парень с девушкой лет двадцати пяти, в такой позе, словно они пришли сюда обниматься, а не ужинать.

Двое парней сидели молча за разными концами третьего столика, явно скучали и, похоже, были не знакомы друг с другом. Обоим на вид было не больше двадцати трех лет. Одетые в простые, свободного кроя пиджаки и брюки, они выглядели вполне пристойно.

Один из них был коротко стрижен, как спортсмен-борец, имел плотно сбитое тело, узкий лоб и крепкую челюсть. У второго на голове волосы торчали в разные стороны, как укороченные иглы дикобраза, от чего он казался недавно попавшим под дождь и не успевшим еще как следует просохнуть. «Дикобраз» пытался подсвистывать звучащей мелодии и выбивать вилкой такт на столе, от этого пара фужеров на нем жалобно пританцовывала. В целом они не производили отрицательного впечатления, но более уместно выглядели бы где-нибудь в пивном баре с телевизором высоко над стойкой.

«Какие-то уцененные ребята», – мысленно дала я характеристику им обоим.

Мелодия, струившаяся из невидимых динамиков, завершилась. На несколько секунд установилась тишина, нарушаемая только редким попискиванием смешливой спутницы представительного джентльмена вперемешку с негромким позвякиванием столовых приборов.

Коротко стриженный парень, вытерев губы, поднялся из-за стола и прошествовал с деловым видом к выходу из зала. Дверь почти бесшумно закрылась за ним, а из колонок полился голос Челентано.

Я сделала очередной глоток шоколада, закрыла глаза и замерла, ощущая волну накатывающейся теплой истомы. Когда я подняла веки, «спортсмен» уже вернулся к своему столику и собирался сесть снова. Однако в этот момент его сосед по столу в свою очередь поднялся, чтобы выйти. Я опять опустила веки, но тут же открыла глаза вновь.

«Спортсмен» и «дикобраз», словно два крупнотоннажных океанских лайнера, столкнулись друг с другом. Точнее, один чувствительно толкнул второго плечом. Чтобы мирно разойтись, «спортсмену» нужно было отступить назад на один шаг, или же «дикобразу» снова сеть на собственный стул, дав пройти соседу. Однако ни один, ни другой варианты обе стороны явно не устраивали. Они застыли в таком положении, внимательно изучая друг друга.

По всем законам жанра сейчас обязана была последовать сцена дипломатического обмена нотами протеста типа: «не понял?!», «ну ты чего?», «куда прешься?» и так далее в том же духе. Или, следуя неписаным законам живой природы, они, как молодые шимпанзе в период брачных игр и дележа территории, должны принять угрожающие стойки, попеременно оглашая окрестности устрашающими криками, корчить сопернику кровожадные гримасы, расправлять мохнатую грудь и бить в нее кулаками, демонстрируя несокрушимость мускулов.

Однако ничего подобного не произошло. Просто они оба попытались пройти каждый в своем направлении, не учитывая пожелания своего ближнего. Потоптавшись еще полсекунды и выяснив паритет сложившихся сил, они резко, как по сигналу невидимого гонга, отскочили на метр друг от друга.

И тут события начали развиваться, словно в ускоренной съемке финального боя чемпионата по боксу. «Спортсмен» резко и сильно толкнул своего противника обеими руками в грудь, и тот, не удержавшись, полетел на пол. Однако, моментально придя в себя, даже не успев коснуться спиной коврового покрытия зала, он еще в воздухе изогнулся на манер танцора брейка и вновь вскочил на ноги.

Боковой свет упал на лицо «спортсмена», и я успела увидеть, как линия его челюсти на мгновение стала очень отчетливой и жесткой. Он стремительно схватил со стола бокал и коротким движением плеснул в лицо «дикобразу» остатки жидкости. Содержимое бокала пролетело немного выше головы и задело главным образом волосы, оставив пару капель на лбу и щеках.

«Спортсмен» утробно рыкнул и, чтобы исправить ошибку, послал сбоку в скулу противника крепко сжатый кулак. Но «дикобраз» тут же ловко пригнулся, и кулак пролетел у него над головой. Он уперся плечом в живот стриженому, обхватил его за сапоги чуть выше коленей и оторвал от пола. При этом он сделал пол-оборота вокруг себя, от чего ботинки «спортсмена» поддели крышку стола снизу. Посуда с приборами жалобно звякнули и дружно повалились на стол. Теперь свободное пространство между столами на время превратилось в некое подобие ристалища.