Тойво продемонстрировал эрзац-бронежилет, стянув его через голову.

— Мы здесь используем плиты из котельного железа. Винтовочную пулю они не очень держат, но от пистолетной или револьверной — спасают.

— А проверить это можно? — раздались голоса сразу с нескольких мест.

— Да. Сразу после окончания сбора и сходим на стрельбище. А сейчас поговорим о неприятном. Хотя многие из вас должны догадываться о чём пойдёт речь, — я обвёл притихший зал взглядом.

— Деньги? — неуверенно спросил Йорма Карвонен, огненно-рыжий паренёк из недавно созданного пионерского отряда в Пудасъярви.

— Именно. Наши покровители из различных партий стали сокращать, а кое где и вообще прекратили финансирование пионерских отрядов. И даже хуже. Мне некоторые руководители отрядов сообщили что им было предложено стать пионерами той или иной партии. Что неприемлемо. Это вызовет раскол в нашим движением, а в дальнейшем и вражду. Какое-то время я смогу выделять средства на пионерскую организацию со своей литературной деятельности. Но нам надо стремиться к тому, чтобы у каждого пионерского отряда был свой источник доходов.

— Надо создавать свою партию! Пионерскую! — с пылом воскликнул Вильхо Хеланен, командир Улеаборгских пионеров.

— Да! Надо! Даёшь! — возбужденно и согласно заголосил народ в зале.

Я поднял руку, призывая к тишине. И когда мальчишки успокоились, продолжил.

— Да, партия нам нужна. И мы её создадим. Но когда войдём в возраст. Вот только создание партии не решит наших денежных проблем. Поэтому надо создавать при каждом отряде дело, которое позволит ему существовать без влияния посторонних сил.

— Это как? — опять робко поинтересовался Йорма Карвонен.

— Ну, например, в случае твоего отряда, всё очень просто. В конце этого года к вам дойдёт железная дорога. Я выкуплю участок земли рядом с ней и установлю на этом участке древокол с паровым приводом. И вы сможете продавать дрова не только железной дороге, но и всем жителям вашего городка. А в Гельсингфорсе, — кивнул я на Олави Киннуена, сидевшего в первом ряду. — Между нашим жилым посёлком и текстильной фабрикой уже начали строительство теплиц для выращивания зелени и цветов. На ней будут работать столичные пионеры и, я думаю, что доходов от продажи выращенного хватит с избытком на любые нужды нашего самого большого отряда в княжестве. И подобные предприятия мы откроем при каждом отряде. Если у кого-то есть мысли по этому делу, то позже подходите, поговорим.

— Но как это будет работать? На кого будут оформляться эти предприятия? — снова влез неугомонный Йорма Карвонен.

— Сначала — на моего деда, как руководителя всего нашего движения, но, — мне пришлось опять поднять руку чтобы успокоить зал. — Но, по мере того как главам отрядов станет по восемнадцать лет, мы будем переписывать эти производства на них. А в самих отрядах, ещё до этого, создадим совет из пионеров. Как старших, так и младших. Чтобы этот совет следил за прозрачностью денежных трат и ежегодно отчитывался перед всем отрядом. Это позволит нам избежать краж и денежных махинаций. Ну, не станете же вы воровать у своих товарищей?

Я обвёл зал взглядом, а в ответ меня засыпали искренними заверениями, что никогда и ни за что.

— А ведь отличная идея, — вскочил с места Арвид Грёнберг пионер из Йоэнсу. — Если применить эту прозрачность в будущем, когда мы станем взрослыми и сможем занимать должности в городских или сельских управах. Отчитываться каждый год перед населением, и они увидят, что мы не воруем. Как это делают сейчас. Мы тогда возьмём власть во всём княжестве и тогда, и тогда…

— Да! Именно так! Спасибо, Арвид! — перехватил я инициативу у ненаходящего слов, чтобы продолжить свою речь, Грёнберга. — Нам всем надо будет стремиться к светлому будущему. А сейчас пойдёмте все на полигон и постреляем по бронежилету. По пути возьмите со стола у выхода брошюры по созданию пионерских контролирующих советов.

……

В конце октября я наконец закончил часть заказа департамента образования. В связи с выходом в Швеции первого тома сказки «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции» Сельмы Лагерлёф и включении этой книги в школьную программу наш департамент посчитал, что Финляндии тоже надо что-то подобное.

Объявили конкурс на лучшую сказку-приключение по различным регионам княжества. Я быстренько сочинил рассказ про путешествие кота Эркки по Улеаборгу и его окрестностям. Предыдущая книга о его приключениях летом в деревне, списанная мной с советской сказки, вызвала только положительные эмоции у читателей, и её продолжали и продолжали перепечатывать.

Вот я и взял главного героя, кота по имени Эркки, которое переводится как «повелитель мира», и описал его приключения в нашей губернии. И выиграл тот конкурс. Как мне позже поведал по секрету секретарь нашего сената Свен-Эрик Окессон — «из профессиональных писателей, ты, Матти, единственный прислал текст и естественно, выбор пал на тебя».

И мне заказали рассказы о путешествиях моего кота Эркки по всем губерниям княжества. За лето и часть осени я успел написать только про столичную Нюландскую губернию и частично мне знакомую Або-Бьёрнеборгскую. Все остальные мне были неведомы и, прежде чем браться за их описание, стоило посетить хотя бы столицы этих губерний.

Но времени на путешествия у меня не было, потому что неугомонный Том Рунеберг решил начать строить самолёт. Я, занятый учёбой в училище, написанием сказок, работой сразу на нескольких заводах, узнал об этом от встревоженного Расмуссена, который мне поведал, что молодой Рунеберг почти совсем забросил свои обязанности и непонятно для чего прикупил несколько возов пиленых досок.

Пришлось его отлавливать и пытать по поводу его непонятного поведения.

— Самолёт буду строить, — огорошил он меня. — Двигатель уже есть. Пора и гидросамолёт создавать. Ты же сам обещал мне помочь — и что? Забыл?

Двигатель для самолёта, и правда, у нас появился. Ну, как для самолёта? Рядный четырёхцилиндровый двигатель внутреннего сгорания. Том Рунеберг за год создал два типа подобных двигателей разной мощности. Один, самый первый, показал на стенде восемьдесят одну лошадиную силу, а второй развил мощность аж сто тридцать шесть. А ведь я просто отдал ему свои технические рисунки помеси двух двигателей — ЯМЗ-236 и Ford-CVH.

С появлением этих двигателей Расмуссен загорелся идеей создания полноразмерного автомобиля и тяжёлого грузовика. И сейчас вовсю их проектировал.

— Том, — на ты в обращении с этим молодым инженером я перешёл уже давно, и именно по его настоянию. — Ты можешь подождать неделю? Я подготовлюсь, и мы вместе обсудим дальнейшие планы по строительству гидросамолёта.

— Хм, ладно, Матти, я подожду, — подозрительно легко согласился он со мной.

А я же лихорадочно принялся готовиться к разговору, попутно вспоминая и вычерчивая британский самолёт «De Havilland 2» как с поплавками, так и с колесным шасси. И заодно, клея две небольшие модельки из бумаги, реек и верёвочек.

Размеры я взял, ориентируясь на приблизительный рост пилота, сидящего в кабине. Насколько я помнил картинку этого самолёта, попавшуюся мне в технических журналах моего предыдущего мира. Но даже так, демонстрация моделей в комнате отдыха инженеров автомобильного завода произвела на всех присутствующих неизгладимое впечатление. Как только я выставил на стол обе модельки, к ним тут же потянули руки Рунеберг, Расмуссен и Фриц Хубер.

— Без рук, господа! — прикрикнул я на инженеров. — Они очень хрупкие. Так рассматривайте. Том, вот чертежи к ним. — Передал я Рунебергу рулон бумаг.

— Это, это, забавно и интересно, — вынес свой вердикт Расмуссен. — Но я не уверен, что подобная конструкция сможет взлететь. Тем более что Том собирается строить свой самолёт из сосновых досок.