— А чё не спрыгнуть? Или и сам боишься? — косясь на меня, возразил ему Ойва Сакен, мелкий, но жутко вредный мальчишка.

— Помпо ты, Ойва! У тебя же за плечами карабин будет. Не дай святой Лаврентий, зацепишься ремнём или по голове прикладом получишь. А если оружие повредишь? Головой думать надо.

— А как же я? — заволновался всё ещё стоящий на коленях Ерхо.

— А я последним побегу и сверху щита тебя на руках вверх подтяну, — успокоил его Петри Харри и тут же, почти без паузы, обратился ко мне. — Мой диктатор, а сегодня будет продолжение сказки?

— Обязательно, Петри. Обязательно, — пообещал я ему.

Я наконец закончил очередную историю. Но не «Войну в воздухе», как планировал, а сказку о приключениях кота Эркки. За основу которой я взял сказку из своего мира «Каникулы кота Егора» Николая Наволочкина. Правда, переделывать, пришлось довольно много. Но получилось. Уж на что мои приятели-погодки считали себя уже взрослыми, но даже им моя новая книга очень зашла.

— Как в детстве, — с грустью вздохнул сын кузнеца Тойво Сайпанен, дослушав очередную главу. — Тогда, когда мы рубили скалотяпов в крапиве деревянными мечами, спасая Мумми-Троллей.

Книга была небольшой, но и времени читать ежедневно у меня особо не было. Поэтому, чтения и растянулись на несколько выходных дней. Остальное время я проводил в городе, где занимался постройкой первого в истории нашего завода грузовика. Я долго ломал голову, какой проект выбрать, пока не вспомнил про небольшие двухтонные автомобили ГДРовской компании «Мультикар». Один из них и решил строить. Ну, если получится.

Точных размеров и устройства этого автомобиля я не знал. Зато помнил размеры УАЗ-3303. Вот на основе этих знаний я и собирал грузовик. Колёсную базу, за неимением других колёс, я взял с моего «Sisu». Долго ломал голову, какую трансмиссию мне делать — цепную или ваять кардан? В итоге, всё-таки выбрал карданную передачу.

……

— Позвольте от лица всего комитета правительства поздравить вас, Леопольд Генрихович, с назначением на эту должность, — барон Рамзай вполне искренне поздравил своего старого друга с назначением его генерал-губернатором.

— Спасибо, Георгий Эдуардович. Спасибо, господа, — Леопольд Мехелин отвесил лёгкий поклон собравшимся. — Я вас здесь собрал, чтобы донести волю нашего императора, касающуюся преобразований в княжестве. Сенат мы пока собирать не будем, пусть главы губерний работают на местах и держат всё под контролем.

— А как быть с Тавастгусской губернией? — задал вопрос вице-председатель сената Константин Карлович Линдер.

— Я говорил на эту тему с императором, и он согласился назначить исполняющим обязанности губернатора Карстена Карловича Де-Понта. Он сейчас в Риге, но я вызвал его телеграммой.

— Это очень хорошая новость, — кивнул барон Рамзай. — Де-Понт очень опытный администратор, и Тавастгусская губерния будет в надёжных руках. Это же надо было угораздить Котена и Сверчкова погибнуть в первые часы восстания. Вроде бы опытные военные, могли бы догадаться, что без губернатора и его товарища подотчётная им губерния останется без управления. Нет, вместе, чуть ли не рука об руку, пошли безоружными разговаривать к бунтовщикам, — глава военного департамента сокрушённо покачал головой.

— Мы не знаем всех подробностей, которые могли спровоцировать подобное поведение. Давайте дождёмся окончания расследования. Нам сейчас не до сантиментов, — новый генерал-губернатор подвинул к себе папку с бумагами и, раскрыв её, начал зачитывать. — Первое — военный департамент реорганизуется в военно-пограничный. Георгий Эдуардович Рамзай остаётся его главой. Второе — Константин Карлович Линдер становится главой хозяйственного департамента вместо меня. Третье — Карл Нюборг назначается главой судебного департамента, Раббе Вреде переводится главой юридического комитета нового сейма. Все остальные департаменты сохраняют своих руководителей. Теперь более подробно о том, что уготовил нам император. Все наши вооружённые силы, включая гвардию и кадетский корпус — упраздняются. Нам разрешено сформировать пограничную бригаду численностью в три тысячи штыков. И заменить ею Улеаборгскую пограничную бригаду министерства финансов.

— А вооружение? Форма? — предельно деловым тоном осведомился барон Рамзай.

— Всё на ваше усмотрение и за счёт бюджета княжества. Николай II разрешил вооружать финских пограничников стрелковым вооружением. Артиллерия под запретом. Разрешено иметь по четыре пулемёта на роту. Всё вооружение придётся покупать. Хорошо, что за изъятое вооружение у Китайской особой бригады нам заплатят сто тысяч рублей. Вот на эту сумму и рассчитывайте. Благо, что у нас в княжестве появился свой производитель оружия и боеприпасов.

— Вы имеете в виду «Арсенал Хухты»?

— Да. Именно их. У них сейчас работает замечательный конструктор, пулемёты которого закупает главное артиллерийское управление императорской армии. Значит, и нам они подойдут. Вон, господин Боргенстрем не даст соврать. Я слышал, что полицейское управление решило закупить пистолеты у «Арсенала Хухты»?

— Так точно, Леопольд Генрихович, — согласился с начальством директор полиции княжества Кнут Густав Боргенстрем. — Во время бунта мы столкнулись с тем, что наши старые шпилечные револьверы не совсем надёжное оружие. Я лично ездил в Улеаборг на оружейную фабрику, и по итогам этой поездки мы решили закупить триста магазинных пистолетов.

— Вот, Георгий Эдуардович, и вам надо бы туда съездить. Может они и винтовки выпускают, и не придётся что-то на стороне приобретать. А насчёт формы для пограничной бригады я думаю, что можно будет объявить конкурс среди населения княжества, а там, глядишь, может ещё и соберём пожертвования для наших пограничников, — Леопольд Мехелин прервался, отпил воды из стакана и продолжил. — Так, теперь про финансы. По решению кабинета министров империи подданные нашего княжества освобождаются от призыва в русскую императорскую армию, но вместо призыва мы должны ежегодно вносить в русскую казну десять миллионов рублей. Часть этой суммы удастся собрать за счёт упразднения стрелковых батальонов, а часть придётся изыскивать, сокращая другие статьи расходов или введя специальный налог. Об этом всём вам и следует подумать, господин Линдер.

— Я понял вас, Леопольд Генрихович. Это, конечно, не справедливо по отношению к нашему княжеству, но могло быть и хуже, — согласился с генерал-губернатором новый глава хозяйственного департамента.

— Теперь, что касается поражения в правах некоторых наших партий. Под полный запрет попадают все партии социалистического толка. Как и прежде, вне закона объявляется партия активного сопротивления. И к ней добавляется младофинская партия. Господин Нюборг, вы должны передать членам младофинской партии, которые не замарали себя участием в восстании, что у них есть ровно неделя на переход в другие партии. Иначе, с запретом партии, они тоже рискуют попасть в немилость. Ну, а теперь, я жду от вас вопросы.

Глава 21

Глава 21

В Гельсингфорс мы с дедом приехали на похороны Георга Стокманна. Так-то он помер ещё под Рождество, и его даже чуть не похоронили в городе Кройцнах Германской империи. Но сыновья вовремя приехали туда и сумели предотвратить это. И только 9 февраля 1906 года смогли доставить гроб с телом своего отца в Гельсингфорс. А через пару дней состоялись и похороны на кладбище Хиетаниеми. Погребли старшего Стокманна совсем недалеко от могилы Захара Топелиуса.

Похороны были богатыми и многолюдными. На отпевание в католический собор Святого Генриха Уппсальского даже прибыл наш новый генерал-губернатор Леопольд Мехелин. Было много сенаторов и депутатов нового сейма. От собора до кладбища было примерно три километра по центральным улицам. И треть этого расстояния я прошёл в компании с внуками и внучками Георга Стокманна. Впереди всей процессии, бросая на булыжники мостовой алые розы. Заводская улица сменилась Казарменной, а на Южной Эспланаде нас сменили сыновья усопшего.