– Что? – округлил глаза военный, крутанулся на месте и, поймав глазами капитана милиции, гаркнул во всю мощь тренированных голосовых связок: – Андрей!

– Вы разберитесь там, – невозмутимо добавил Павличенко и направился в сторону ветеранов, оставив свой чемодан на мое попечение. Полковник с капитаном повернулись ко мне.

– Что у вас случилось? – полюбопытствовал милиционер, моментально отреагировавший на столь призывный зов военного чина.

– Сумку какой-то тип хотел с плеча сорвать, – возмущенным тоном ответила я ему, вступая в разговор, – я его этой сумкой и огрела, а нас в отделение хотели забрать!

Между тем из перехода появился Володя, за ним следом наши ребята вместе с милицейским нарядом.

– Товарищ капитан… – бодро начал младший сержант, быстро найдя взглядом своего начальника.

– Я тебе дам, товарищ капитан!.. – зашипел тот на него. – Марш в дежурку! Я с вами после разберусь.

– Она человека чуть инвалидом не сделала! – возбужденно выпалил старший группы. – А эти нас задерживали, мешали работе, – он кивнул на Малахова с охранниками.

– Марш в дежурку! – багровея, гаркнул капитан. – Чего не ясно?!

Сначала звонок, потом покушение и подстава в переходе подземки, – кто-то очень не хочет, чтобы мы уехали из Тарасова. То, что это была подстава, не вызывало никаких сомнений. И придумано было толково. Либо убивают Павличенко, либо посредством милиции изолируют меня. Словно подтверждая мои мысли, младший сержант зло окинул меня прощальным взглядом, круто развернулся и вместе с подручными торопливо спустился по лестнице.

– Вы извините их, – принялся извиняться за подчиненных Андрей. – Усердия много, а мозгов мало, – он виновато улыбнулся.

– Да я понимаю, служба такая, – уклончиво ответила я, вручая чемодан одному из наших провожатых. Я поискала глазами Федора Петровича и обнаружила его среди остальных виновников торжества. Молодой мужчина с длинными волосами, перехваченными сзади резинкой в хвостик, снимал всю группу кинокамерой. Его коллега с микрофоном в руках суетился тут же, по очереди приставая к пенсионерам. Те, по большей части из вежливости, что-то отвечали ему и тут же отворачивались, продолжая прерванную беседу.

– До отправления поезда номер девять Тарасов – Москва осталось пять минут, – ровным голосом объявила диктор.

В купе я заявила своим попутчикам, что мне необходимо переодеться, и без долгих споров выставила их за дверь. На самом деле я преследовала две цели: мне действительно нужно было скинуть с себя платье и туфли и надеть что-то более подобающее в условиях походной жизни, а во-вторых, надо было обыскать место нашего временного обитания на предмет взрывных устройств или еще чего-то, до чего могли додуматься наши противники. Я тщательно произвела осмотр и не нашла ничего подозрительного. Затем запустила в купе Федора Петровича и Малахова. Павличенко уселся около столика и уставился в окно. Володя занялся багажом, одновременно осматривая помещение.

«Все-таки зря я к нему предвзято отнеслась – подумала я, – толковый парень».

Поезд дал гудок, и тарасовский вокзал медленно поплыл за окном.

Пока мужчины переодевались, я вышла из купе. Поезд еще не набрал скорость, и мы медленно тащились, останавливаясь на стрелках и бесчисленных мелких станциях, которых вокруг Тарасова великое множество. Наконец колеса начали отбивать четкий ритм, и деревья за окном замелькали быстрее.

– Володя, посмотри, там в чемодане коньяк должен быть, – подал голос Федор Петрович.

Малахов достал бутылку хорошего коньяка и пластмассовые стаканчики.

– Володя, позаботься о закуске, – спокойно продолжал распоряжаться Павличенко. – На вот, купи чего-нибудь, – он протянул ему полутысячную купюру, – сходи в ресторан.

Как только он вышел, Федор Петрович обратился ко мне:

– Что ты думаешь по поводу происшествия на вокзале?

– Сложно сказать, – задумчиво ответила я ему, – но очень похоже на покушение. Когда оно не удалось, в ход пошла милиция. То, что они заодно, не вызывает сомнений.

– Игорь говорил тебе, что на нас давят бандиты? – спросил он.

– Да, – я посмотрела ему прямо в глаза. – Вы когда-нибудь раньше с Шурупом сталкивались?

– Нет, впервые о нем услышал месяц назад, – ответил Павличенко, потом помолчал и продолжил: – А то, что ты говоришь, – истинная правда.

При этих словах он полез в карман и достал предмет, похожий на тот, что вылетел в туннеле сегодня у бомжа из кармана.

– Посмотри.

Ну еще бы, пистолет-ручка, сделанная под один выстрел малокалиберным патроном, да еще и с глушителем. Идеальное оружие для тех условий, в которых мы находились полчаса назад. Тихий хлопок, заглушенный грохотом проезжающего состава, и человек смешался с толпой. Я вернула оружие Федору Петровичу. Для человека, недавно находившегося на грани смерти, он держался молодцом.

– Все это серьезней, чем я ожидал, – тихо произнес он.

– Федор Петрович, а зачем им убивать вас, никак не пойму? – спросила я его. – Их цель – деньги. Для этого надо вас запугать, но никак не убивать.

– Женя, вы не понимаете, – упрямо наклонив голову, пробормотал Павличенко. – Если они поняли, что запугать меня не удастся, у них один выход – убить меня. Возможно, человека занявшего мое место, будет легче сломать, тем более убийство – само по себе устрашающий фактор.

Да, в его словах логика была. Дверь купе отъехала в сторону, прервав мои размышления. На пороге появился Володя Малахов с объемистым пакетом. Вскоре наш столик был уставлен всевозможными яствами, при виде которых у меня немедленно разыгрался аппетит, хотя мы и пообедали не так давно.

Павличенко сам разлил коньяк по стаканчикам:

– Ну давайте, други, за наше совместное путешествие. Дай бог, чтобы оно было приятным.

Мы дружно выпили за сказанное и накинулись на закуски. Отдав им должное, выпили по второй. Приятная истома охватило все тело. Ушли тревоги, заботы.

– Еще по одной? – подмигнул мой клиент.

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Хорошего должно быть в меру.

– Ну а мы с тобой? – он повернулся к Владимиру.

– Нет, Федор Петрович, пожалуй, мне тоже хватит, – серьезно ответил Малахов.

– Ну, молодежь, как хотите, – развел руками Павличенко, закручивая пробку, – один я тоже пить не буду. – Он зевнул. – Пожалуй, посплю я немного.

Володя помог ему с постельными принадлежностями, и вскоре мой псевдодед спокойно посапывал, повернувшись на бок.

– А что там случилось на вокзале? – донесся до меня голос Малахова.

– Сумку вырвать у меня хотел, – нехотя ответила я ему. Разговаривать на эту тему с ним мне вовсе не хотелось. Тем более после коньяка меня вообще не тянуло на общение.

– А может, вам показалось? – мой попутчик явно не собирался отставать.

– Да нет, он за ремешок схватил, там еще второй был, он убежал сразу, – ответила я ему, глядя при этом в окно.

– А вы молодец, не растерялись, – решил сделать мне комплимент Владимир.

– Терпеть не могу хамов, – отмахнулась я, – всегда в бешенство приводят. – Я решила улыбнуться молодому человеку. – Это, наверное, у нас семейное.

Он улыбнулся мне в ответ и полез в свою сумку. Достал книжку и углубился в нее. Я отдернула занавеску и принялась смотреть на проносящиеся мимо пейзажи.

Деревья ближе подступили к железнодорожной насыпи. Наш путь пролегал через лес. Мелькнул выцветший от времени плакат «Берегите природу – мать вашу». Могучие сосны безмолвно приветствовали поезд. Мерно постукивали колеса. Пролетела мимо березовая рощица.

Вздохнув, я задернула занавесочку.

Я решила нанести визит вежливости в соседние с нашим купе. Так, на всякий случай. Постучала в правую дверь. Повернула ручку. Соседями оказались пожилой мужчина, скорее всего тоже участник слета ветеранов, и две женщины, молодая и средних лет. Четвертого пассажира не было в данный момент, но разобранная постель указывала на его наличие.

– Извините, пожалуйста, за беспокойство, я из соседнего купе, у меня часы встали, – я виновато улыбнулась, – а мои спутники ушли в вагон-ресторан.