Ладно, ладно, я и сам себе не верю. В конце концов, само слово «агрессия» женского рода. Так же как и «ненависть», «зависть», «злоба». Хотя если подумать, то в обратном направлении будет читаться: любовь, радость, всепрощение. Короче, не надо «ля-ля»!
Наверное, мне стоило бы популярно объяснить, что такое магическая дуэль между представителями разных полюсов силы у нас в Санкт-Петербурге. Ну, типа вдруг оно кому-нибудь интересно, не все же всё знают? Но моя решительная спутница уже потянула на себя ручку двери, и мне не оставалось ничего иного, как проследовать за ней.
За кассой, прямо напротив входа, стояла всё та же субтильная девица: стрижка каре, острые клыки, раздвоенный язык. Вот только сегодня она была необычайно торжественна, одета во всё чёрное и ажурное, глаза подведены тяжёлыми синими тенями, на губах густая фиолетовая помада, а на левой щеке длинный след от потёкшей туши…
— Ох, мне хочется её перекрестить, — тихо призналась Нонна. — Вместо «здрасте».
И, прежде чем я хоть слово чирикнул против, она осенила девушку крестным знамением. Грянул небольшой взрыв, к потолку взвился серый дымок, в воздухе запахло серой, а у несчастной за кассой волосы стали дыбом! Она покачнулась, беззвучно произнесла одними губами английское слово «suka» и винтом рухнула под стол.
Никто из присутствующих на тот момент в магазине даже головы не повернул. А вот это уже очень нехороший признак: значит, людей здесь нет, а представителей сил Тьмы полным-полно.
— Нас пригласили! — на всякий случай зачем-то и очень громко провозгласил я.
На меня посмотрели трое колдунов, два оборотня, семья дневных вампиров и странный парень со всклоченной причёской, вместо пальцев рук у него были ножницы.
— Это яжмаг вне закона, — тихо предупредил кто-то. — Он тут вечно с крутыми спецэффектами выступает, с таким связываться себе дороже.
— А почему он в юбке? Нетрадиционный, что ли?
— Мм… тогда тем более не стоит его дразнить.
Позади нас скрипнула дверь. Припарковавший машину Блендер, на ходу разминая могучую шею, направился в зону кафетерия, заняв столик спиной к нам. Мы также не стали афишировать факт нашего знакомства, а куда идти, знал уже не только я, но и Нонна.
Через отдел антикварной литературы, потом полка Большой советской энциклопедии, далее вниз по винтовой лестнице, где нас встретил лысый парень на паучьих лапах. Какой-то неубиваемый тип, респект и уважуха, честное слово…
— Мценский?
— Ярослав ибн Гауда, — наставительно напомнила ему правнучка архангела.
Я пожал плечами, что ж, всё правильно, к приглашённым гостям надо обращаться полным именем. Лысый сделал вид, что ничего не услышал, сверился со списком в руках и кивнул:
— Нонна Бернер, спутница и непредсказуемое последствие. Вы оба можете пройти по коридору, шестая дверь налево, вас ждут.
Когда мы развернулись к нему спиной, он добавил сквозь зубы:
— Я тоже буду ждать.
— Безответная любовь, — с сочувствием в голосе пояснил я удивлённой девушке. — Он ничего не может с собой поделать, его буквально тянет к стройным брюнетам вроде меня.
— Конечно, вы такой красивый…
— Вот именно.
Мы прошли полутёмным сводчатым коридором, отсчитывая ненумерованные двери. Вроде шестая эта. За порогом нас ждал полумрак и винтовая лестница вниз, то есть спускаемся ещё глубже. Ладно, знаменитые питерские подвалы, невзирая на болотистость почвы, могут уходить достаточно глубоко, разветвляясь во все стороны, словно щупальца спрута. В нашем метро порой можно даже расслышать стук капель по крыше вагона, когда он идёт под Невой, так что меня не удивил столь долгий поход к арене.
Широкий проход, сводчатые потолки, тусклые лампы неэлектрического освещения. Вот теперь, наверное, можно немножечко рассказать о тех самых дуэлях. Если вы представляли это вроде поединка двух магов в плащах, фехтующих волшебными палочками, на радость публике рассыпая во все стороны зелёные молнии и огненные шары, то вот увы-с, облом-с, всё не так-с!
В наших северных русских реалиях дуэль — понятие чужеродное, привнесённое извне. Местные колдовские разборки никогда не проходят один на один, это слишком скучно. Каждая сторона приводит с собой всю банду, условия и количество групп поддержки заранее не оговариваются, как и не регламентируются сами правила выяснения отношений. Вроде как и у французов в романах Проспера Мериме, секунданты точно так же имели право на участие в дуэли друзей, но в наших пенатах подобная взаимовыручка могла быть максимально массовой. Как и не быть вообще, мы такие.
В молодости (то есть лет эдак девять — десять назад) я сам дважды ходил на «стрелки» с приятелями-магами. Завершалось всё вполне пристойно: один раз дракой до первой крови, во второй — примирением сторон. Но рубилово тогда шло всерьёз, на территории заброшенного портового склада, шестеро на четверых, хотя причину уже и не вспомню.
Не суть. Здание всё равно собирались сносить, так что чего жалеть…
Главное, что, если дело между Белой Невесточкой и Гиллой действительно дойдёт до рукоприкладства, мне по-любому никак не удастся отстояться в стороне. Это будет просто непозволительно, как ни взгляни. И, зная деятельный характер Нонны, можно понять, почему её хотели и не хотели здесь видеть. Такой козырь мог отыграть ситуацию в совершенно неизвестную сторону: ни «за», ни «против», а допустим, вопреки всему…
— Вы о чём? — тронула меня за рукав правнучка архангела. — Какая ситуация? Кто козырь?
— Ещё не знаю, — опомнился я, поняв, что, видимо, начал рассуждать вслух. — Простите, если я путано выражаюсь, в голове полный сумбур. Но, кажется, мы пришли. Та-дам-с!
Коридор вывел нас в довольно просторный зал, по центру находилась огороженная площадка вроде боксёрского ринга: от краёв ровным квадратом был выкопан аккуратный неглубокий котлован, с полметра в глубину, не более. На стенах развешано разное холодное оружие: от мечей, палашей, шпаг и цепей с шипами до копий, рогатин, вил и даже крестьянских кос на длинной жерди.
В правом углу стояла моя подруга, традиционно в белых одеждах, с таким же белым лицом, бровями, ресницами и волосами. Разве что губы её казались чуть розоватыми, а в глазах играли голубые искорки. Белая Невесточка радостно обернулась на мои шаги, но улыбка её тут же померкла.
— Я же просила не приводить её!
— Я сама пришла!
— Девочки, вы ещё поцелуйтесь, пока я отвернусь. — И да, пока я взглядом искал представителей тёмной стороны, обе милашки церемонно чмокнулись в щёчки.
Возможно, конечно (да что уж там, наверняка!), они ревнуют меня к противоположной стороне, но на людях стараются этого не показывать. А в случае возникновения реальных проблем, не задумываясь, придут на помощь друг дружке, хотя бы ради того, чтоб продемонстрировать мне же свою непредвзятость и благородство к жутко страдающей сопернице. С женщинами всё сложно, но иногда так просто…
Я подождал чисто из вежливости ещё минуту, убедился, что Невесточка смотрит в мою сторону, и в лоб спросил:
— Позволь поинтересоваться, зачем ты вообще ввязалась в это дело? Речь ведь не о мелких обидках из-за так называемой свадьбы.
— Ярослав, как вы можете? — тут же влезла Нонна. — Свадьба для любой девушки — это святое, это таинство и обязательство, это цветы и белое платье, это шампанское и…
— Ты прав. — Черкешенка посмотрела мне в глаза. — Никаких обид. Но я не люблю, когда мной играют. И уж тем более ненавижу, когда играют мной как приманкой, ради достижения совсем иной цели.
— Это всё из-за неё? — Я кивнул в сторону правнучки архангела.
— И да и нет. Всё немного глубже, поэтому мне нужны ответы.
— Тебе нужны виновные, — раздалось сзади.
В слабо освещённом проходе показалась стройная фигура бывшей гориллы. На этот раз девушка была одета лишь в тонкую голубую футболку с глубоким вырезом и обтягивающие жемчужно-серые лосины чуть ниже колен. Пышные чёрные волосы забраны в хвост, грудь вызывающе приподнята, соски вперёд, в глазах зелёный огонь пекла. За её спиной неуверенно мялись двое высоких чертей. Видимо, из группы поддержки?
