— Ну-ну… С твоим талантом, Иванов-сан, личную кучу дерьма откопаешь в кратчайшие сроки. У нас дзайбацу в этом отношении перспективная. Скелеты не только в шкафах. Везде валяются. Ходишь и спотыкаешься. Ты уже разок приложился.

Пожелав хорошего вечера, предпочел убраться в коридор. Мне только полиграфа для полного счастья не хватает.

Но рот лучше на замке держать, однако. Потому что по итогам переименуют в Сам-Дурак-сан.

* * *

Раз-два-три… Потом ближе к сотне делаем выдох и считалочку по новой. Иду искать, ага. На самом деле — вспоминаю, как именно на буровых отчетность строили. А почему? А потому что у меня та самая пресловутая «первичка». Это когда цифры с датчиков, с насосных станций, со всем сопутствующим мусором, разгильдяйством, возведенным в куб бардаком и сопутствующими технологическими заморочками.

Казалось бы, что там сложного? Воткнул трубу в землю — тебе оттуда черной жижей долбануло. Здравствуй, фонтанный способ добычи. Земля-матушка на пласт давит, нефть из него старается через любую дырку удрать.

Давление упало — в трубу пихаем насос. Центробежный или винтовой — не суть важно. Главное — еще чуток выцарапать жижи, чтобы продать и на дачку на Мальдивах хватило.

Еще давление просадили — тогда уже втыкаем трубы рядом и начинаем внутрь пихать или газ, или воду. Чтобы выдавить остатки нефти, по закоулкам пласта заныкавшиеся. Можно еще с детергентами играться, чтобы значение поверхностного натяжения менять с повышением дебита на скважине. Потом мороки куча — как эту всю залитую дрянь отделить, но если вы все еще в плюсе после всех приседаний — и воду найдут, и труб в подыхающее месторождение напихают. Дешевле выйдет, чем новое искать и в разработку пускать.

Откуда я это все знаю? Потому что в отличие от обычных людей, я мыслю несуществующими категориями. Это у вас фундамент, стены и крыша. А у меня — тьма Египетская, в которой под ногами трубы, насосы, опалубка и всякое разное. Зачастую это даже пальцем не потрогать, потому что затолкано на глубину в полтора-два километра. Вертикально вниз. Или сначала вниз — а потом кривенько-кривенько и куда-то вбок. Главное угол ставить правильный. Чтобы неожиданно не приехал местный оленевод с вопросом, что за фигня у него в яранге вылезла на свет божий. Зато ответ на вопрос появляется — чего это скважина воздух погнала. И оленину…

Спасибо «эффективным менеджерам», кто у нас на участке уже десять лет занимался трудовым каннибализмом: выпиливал кадры, у которых ценник за час работы никак не желал уменьшаться. Поэтому по итогам этих десяти лет я умудрился не только старшим по «копать-колотить» отпахать. Попутно еще софт изучал, с инженерами насчет барахливших датчиков собачился, цепочку поставок от дырки до бочки в деталях разбирал и настраивал. И теперь мог разложить перед собой штук шесть папок и видел, как именно одна тонна нефти выжималась из скважины, чтобы в итоге плюхнуться в накопители Тобольского завода. Или еще какого НПЗ, щедро рассыпанных вдоль ТрансСиба.

Итоговый процесс превращения маслянистой жидкости в керосин-бензин или разнообразные пластики — тут плаваю, согласен. На эту тему лучше нашего бульдога в юбке спрашивать. Она на это жизнь положила. Я ближе к природе, так сказать. Зато свою поляну знаю от и до. Главное — чтобы голова от цифр не лопнула.

На следующий день ближе к обеду отловил любителя бумажных журавликов.

— Каргасов-сан, можно попросить вас об одолжении?

— Разумеется!

Зря обрадовался. Думал, я ему какую-нибудь подработку суну. А то он от скуки уже даже не зевает — просто спит. Подложит под рожу толстенный справочник и давит массу. Внаглую. Понятно теперь, почему его в другой угол в отделе законопатили. Чтобы не смущал людей, кому в самом деле приходится как-то крутиться за зарплату.

— Не могли бы вы меня выдергивать с собой, когда в столовую пойдете? Насыпали разного, не всегда за часами смотрю.

— Конечно, Иванов-сан!.. Если надо, я попрошу босса, он может меня передать вам в помощь.

Хорошая идея. Главное, этот трудовой порыв в правильное русло перенаправить.

— Буду признателен. Только вряд ли вам понадобятся в будущем знания про обводненность скважины и как ее высчитывать на разных добывающих кустах… А вот навести порядок в шаблонах для оформления отчетов — это просто непаханная целина. Ваши предшественники для одной и той же формы слепили штук сорок разных образцов. Если бы вы их привели к общему знаменателю и разложили по разным папкам на компьютере с пометками — почему именно эту шапку нужно использовать в этом месяце… Весь отдел сказал бы вам тогда огромное спасибо.

К пятнице эту тему прочухал и Касатонов. Зам теперь бегал между столами и в обычной визгливой манере от каждого требовал использовать «правильные шаблоны», которые благодаря его умелому руководству наконец-то рассортированы и разложены как положено. Народ вставал, с поклоном благодарил, после чего лепил очередного уродца. Зато все при деле. Я в том числе…

* * *

В субботу рано утром прибежал знакомиться с Рыжухиным. Фактурный дядька оказался. Ему бы еще татухи на пальцы добавить — и получится персонаж с богатым жизненным прошлым. Но это — если надо с кем-то из «контингента» побазарить. В остальном — вежливый, спокойный, умеющий слушать. Глаза внимательные. Двигается плавно, лишний раз руками в спарринге не машет. Ткнет пальцем — и клиент отползает, хватая ртом воздух.

Скорее всего — со мной бы и разговаривать особо не стали. Потому что Станислав Георгиевич в самом деле встроен в систему и время делит между двумя работами. На одной он от лица правоохранителей натаскивает всяких зубров из корпоративной охраны. Как помогать освобождать заложников. Как заранее фильтровать потенциально опасных посетителей. Как не подставляться, если начался серьезный замес. На второй работе вкалывает тренером в «Динамо». Скорее всего — для души, чтобы молодым и бодрым помочь заработать золотые медали и не сдохнуть в процессе «Citius, altius, fortius». Олимпиада и разные другие спортивные достижения — дело не только политически важное. Это еще огромный сопутствующий рынок тренажеров, продуктов питания и всякого разного. И люди в теме на этом очень хорошо зарабатывают. Не забывая кормить тренеров и прочий обслуживающий персонал.

— Иванов, ты мне объясни, что именно ты хочешь? Для юниорской сборной ты не подходишь по возрасту. Для любительского спорта тоже. Максимум, куда тебя можно пристроить, так это сумки за спортсменами таскать на выездах. Но у меня на это уже все вакансии заняты.

— Я на новом месте работы пытаюсь в чинах расти. И тем, кто давно все позиции под себя расписал, такое желание не нравится. Боюсь, побьют меня, когда буду с работы возвращаться. Поэтому ищу человека, кто бы пару-другую приемов подсказал и научил, как их правильно в случае стресса выполнить.

— Думаешь, пара хитрых штучек тебя спасет?

— Готов процитировать бодрого китайца. Который говорил, что знающий десять тысяч ударов — идиот. Не надо связываться с другим человеком. Кто один удар десять тысяч раз отработал и не забывает повторять это каждое утро.

Потыкав мое брюхо железным пальцем, тренер поморщился:

— С дальним родственничком моим откуда знаком?

— С Толей? Мы с ним два обязательных контракта в песках оттарабанили.

— Спецназ?

— Чего⁈.. Не, я знаю, что он любит байки травить, но это явно лишнее… Колонны сопровождали. В точке «А» грузили ящики с едой и боеприпасами. В точке «Б» это все на склады кантовали. И так четыре года… Спецназ, хе… К нашему счастью, стреляли из «калаша» пару раз. Для обозначения «подавить противника». Куда-то в пустыню. Откуда местные идиоты по нам из базуки шмаляли.

— Похоже на правду… — Решив, что вреда от меня особого не будет, Рыжухин подвел итог беседе. — Значит, утром в половине шестого жду тебя здесь. Мы каждый день с ребятами занимаемся. Час отпахал — и свободен. Сто рублей будешь в ту банку складывать. Мы из этих денег печенье молодым закупаем. Надоест — скажешь.