– Диктатора, друг мой, – поправил приятель. – Но как же фигура? Уже пиджак не застегиваешь, и второй подбородок появился…

– У Грегори Пека тоже был второй подбородок. Это не помешало ему стать кумиром миллионов женщин по обе стороны Атлантики, – на сей раз вздохнул по-настоящему. Но тут же перевел в шутку. – Да, я с каждым годом становлюсь объемнее. Но голодовку объявлять не планирую. Я сделал открытие: это не жир, а годовые кольца!

«Пионер» угодливо рассмеялся, явно надеясь увеличить чаевые. И предложил принести по такому случаю лимонад «Буратино». Генка юмор не оценил и выбрал пиво.

– А мне молока принесите.

– С молоком быстро не получится. Пока я схожу и подою корову, – снова попытался сострить «артековец», но Костик не дал ему ни единого шанса.

– Лучше подоите помидоры. Буду пить томатный сок.

– Я бы тоже выпил!

Голос раздался из-за плеча. Официант почувствовал холодок между лопатками и понял: а с этим человеком лучше не шутить. Совсем. Слышались в голосе интонации, которые присущи лишь специалистам с Лубянки или Петровки. Когда новый гость шагнул к столу и явил миру рост два метра с фуражкой, нос с интересной горбинкой и глаза цвета мокрый асфальт, – стало окончательно ясно: вопросы здесь будет задавать именно он.

– Эдик, дружище! – клетчатое облако заколыхалось над столом – Генка вцепился в широченную ладонь и энергично ее тряс. – Ты, мил человек, неси скорее еды побольше, кубок полный до краев. А то чудо-богатырь наш осерчает, пальнет из табельного.

Эдик сложил из пальцев пистолетик и сделал карикатурный «пиф-паф».

– Я сегодня без оружия. Но если понадобится, – ты же знаешь, Генка, – и голыми руками башку откручу. За дурацкие шутки. «Отвертку» неси! – велел он побледневшему юноше в галстуке. – Самый большой стакан.

Генка подвинулся, освобождая место на скамейке. Эдик сел к столу и расстегнул верхнюю пуговицу.

– Недавно в Египет съездил. Отель был хороший, но местный бармен не понимал мой вариант английского языка. А я забыл, как будет «отвертка». Ничего другого не хотелось. Уже и пантомимой изображал: смотри, бестолочь басурманская, шурупы кручу – не вариант. Лыбится, зараза, и головой вертит. Донтандэстэнд. Тогда пошел к себе в номер, сорвал дверь с петель. Стал орать – хэлп, ай нид сомбади хэлп – спасибо битлам, подготовили. Прибежали халдеи, долго что-то лопотали. Потом пришел мужик с отверткой. Купил у него инструмент за 10 долларов и понес в бар.

– Откуда же у честного полицейского деньги на отпуск в Египте, – не удержался от шпильки Генка. – Уж не оборотень ли ты часом?

– Неужели нельзя решить проблему без разрушений и хаоса? – включился в беседу Костик. – Дверь ломать ради водки с соком… Силен. А ума, значит, не надо?!

Эдик расхохотался.

– Ох, вы даете! Стали такими моралистами? Чуть было не поверил… Думайте, как хотите. Моя совесть спит спокойно. Да и вообще, офицер полиции в огне не горит и в воде не тонет!

– Сомнительная характеристика. Знаешь, что еще в воде не тонет?!

А это Жорка. Подошел неслышно. Крепко сбитый, загорелый, волосы жестким ежиком. Хотя, судя по длине, скорее – дикобразом. Его зеленые глаза смотрели на Эдика цепко, не мигая. А у того моментально заиграли желваки.

Ситуацию разрядил подоспевший официант.

– Буратино? – с наивным видом спросил он.

Повторенная шутка обычно вызывает раздражение, но на этот раз все засмеялись. Жорка одобрительно похлопал паренька по спине.

– Молодец! Мне виски со льдом и побольше мяса!

Официант ушел. Неловкость осталась. Ни мальчишки, ни взрослые мужчины не умеют разговаривать. Только вести монологи и красоваться друг перед другом. А я! А у меня!! От этого непонимания, обиды. Один нюанс: шестилетним пацанам в песочнице обиды кажутся смертельными, но они заживают вместе с синяками. После тридцати поводов для конфликта куда меньше. Но и забыть быстро не получается. Они душат, терзают ночными кошмарами и всячески отравляют существование. Психологи советуют не думать о мести, простить и выбросить из головы. Но кто, скажите, будет всерьез прислушиваться к советам психологов?! Особенно когда те ломят пять тысяч в час… Поэтому для обиженных взрослых мужчин придумали алкоголь. Приятели уткнулись в свои бокалы и ждали, когда же зелье подействует. Отец Константин читал про себя молитву. На всякий случай.

– Кстати, насчет этого… А кто-нибудь знает, почему лед не тонет? – спросил вдруг Жорка.

Застолье сразу оживилось.

– Плотность виски выше, чем плотность льда, – начал умничать Генка. Потом сдвинул очки на кончик носа и сгнусавил голос, как у их школьной учительницы Алисы Наумовны. – Записывайте, двоечники! Жидкость – особая субстанция, которая обладает свойством сопротивляться давлению во всех направлениях и потому выталкивает любые предметы, чья масса это позволяет.

Пародию наградили одобрительными ухмылками. Эдик карикатурно захлопал в ладоши.

– Я в физику никогда не врубался, – признался он. – Думал, раз лед из воды, а в воде есть кислород – видимо, он и тянет лед вверх.

– На меня не смотрите, – отмахнулся Костик. – Я стою за божий промысел. В конце концов, наш Спаситель ходил по морю и не тонул.

– Ох, вы и зануды, – восхитился Жорка. – На самом деле кубики льда тоже хотят жить!

Генка пожевал губы и изрек. Обычно он просто говорил, но тут пришла в голову действительно важная мысль, а их положено изрекать.

– Иногда понимаешь, что всю жизнь делал только кубики льда. А сейчас они медленно тают в чужих бокалах…

После второй рюмки в столичных барах-ресторанах заводят разговор про работу. Причем, чаще всего врут. Кто-то про зарплату прихвастнет, чтобы не выглядеть неудачником. Другие покатят бочку на злого начальника, хотя знают: шеф – сволочь, да, но бывают и хуже. Обязательный стандартный стон офисного планктона: как же мы устаем! На минуточку, это с кондиционером и бизнес-ланчем. Шахтеры и сталевары рассмеялись бы «трудягам» прямо в белые воротнички. Но по странному стечению обстоятельств, шахтеры и сталевары редко заходят в столичные бары-рестораны.

– Всегда считал: если буду работать больше, то работы станет меньше. К вечеру. Или к пятнице. К концу месяца, – размахивал пустой кружкой Генка. – Ерунда! Работы меньше не станет. Но трудиться придется больше.

– Замкнутый круг, получается, – почесал затылок Эдик. – И что же делать?

– Надо работать меньше, – Генка принял из рук официанта новую порцию пива. – Раньше я получал заказ и придумывал десять слоганов, чтобы заказчику понравилось. Напрягал мозг. Ночами не спал. Кофе выпил столько, аж глаза стали карими. А теперь придумываю один слоган. Первый попавшийся. И убеждаю клиента, этот – самый лучший. Вот сегодня пришел директор магазина «Планета детства» для беременных мам и грудничков: коляски, пинетки и прочие соски. Я написал девиз: «Залетай – не пожалеешь!» и сэкономил себе прекрасный летний вечер.

– А клиенту понравится? – уточнил Жорка. – Грубовато…

– Пффф! На то и вирус. Запомнится на раз-два и по интернету пойдет гулять. Клиенты приходят к нам не за качеством. Им число заказов важнее. Нажива! А главное, у них альтернативы нет: открытие скоро, рекламную компанию надо срочно запускать…

– Но это же шантаж, – удивился Костик.

– Он самый, – подтвердил Эдик. – Статья 163 Уголовного кодекса Российский федерации.

– И меня в тюрьму посадишь? – неожиданно окрысился Генка. – Я же профи. Знаю, как им будет лучше. Не первый год рекламу сочиняю. Надоело свой мозг за копейки продавать.

– Ты за копейки, а некоторые и вовсе за идею, – Эдик посмотрел на священника, – свой крест несут.

– Не за идею, а за веру. Хотя и у нас все не слава Богу. Недавно, на Троицу, служба. Поднялся на колокольню, и накатила на меня красота. Облака, синева, солнце и золото. Мир будто импрессионисты рисовали – пальцами краску зачерпывали, а потом точками, точками… Короче, заиграл «Лестницу в небо».