Вероятно, существуют и соображения коммерции, которые приводят к тому, что в ФРГ оценивается лишь то наилучшее, что дал производитель, между тем как большая часть его потомков, и как раз худшая, остается недооцененной. Понятно, что в конкуренции между гигантскими питомниками каждый крупный заводчик стремится к тому, чтобы обнаруженные недостатки не были разглашены и остались неопубликованными, не бросив тень на репутацию его питомника» (Ю. Унгерман). И, разумеется, чем моднее производитель, чем выше его успехи на выставках, тем желательнее для владельца скрыть плохую его наследственность.
Помимо прочего, это, а также узкая кровная база и, одновременно как причина и следствие последнего, злоупотребление инбридингом привели к деградации и неуклонному перерождению «выставочных» немецких овчарок из служебных собак в нынешних, в массе своей почти декоративных. А д-р Руммель предупреждал: «Родственное разведение, хотя оно является путем быстрого достижения, якобы, успеха, при узкой кровной базе может лишь вредить породе… Безусловно, сегодня для разведения очень трудно, учитывая положение с инбридингом, в течение короткого времени достигнуть расширения кровной базы. Нужно не выискивать партнеров лишь среди отборных собак, но обратить внимание и на многих рабочих животных. Но как отвадить заводчиков от вязок их сук исключительно с отличными собаками из-за одинаковых предков, когда выявлены лучшие и определена элита общегосударственной выставки? Современное положение дел таково, что первые десять кобелей дают более 1/3 годового прироста поголовья в ФРГ» (по Ю. Унгерман).
Д-р Руммель надеялся преодолеть тенденцию к расколу поголовья. «Если в прошедшие годы на разведение влиял отбор по экстерьеру, то это был весьма однобокий подход к делу, не отвечающий требованиям племенного и пользовательского разведения. Спаривания производились больше по результатам выставок, а не с учетом биологических предпосылок и требований к рабочим качествам. Оценка на выставке не должна быть единственным критерием при обосновании племенного отбора. Те разведенцы, которые ориентируются лишь на экстерьер, скоро потеряли бы авторитет со своими красавцами, т. к. мы заботимся о том, чтобы наши немецкие овчарки удерживали бы мировой уровень и в отношении дрессировки. Эти разведенцы не хотят также, чтобы наши ценнейшие рабочие линии были введены в разведение, как они того заслуживают. Поэтому на наших общегосударственных выставках немецких овчарок будет и в дальнейшем проверяться поведение племенных животных. Только так мы сможем определить и исключить из разведения носителей слабой нервной системы, несмотря на их высокие оценки» (по Ю. Унгерман). Но в силу многих объективных причин эти надежды не оправдались.
Совпадение ряда обстоятельств привело к тому, что сейчас можно уверенно констатировать: уже существуют не просто «выставочные «и «рабочие» линии, а по сути две разные породы немецких овчарок. Причем разделение это, скорее всего, необратимо, хотя они носят одно название, разводятся по одному стандарту и регистрируются одним «ферайном» в одной племенной книге. «Де-факто» это случилось в начале 80-х и закрепилось к началу 90-х гг., т. е. с появлением и формированием «суперлиний», идущих через плеяду известнейших чемпионов Канто и Кванто Винерау, Канто Арминиус и прочих, кличками которых забиты родословные всех «звезд» экстерьерных рингов последних лет.
Одно из упомянутых «обстоятельств» может показаться странным, но все-таки: не последнюю роль в появлении породы «выставочных НО» сыграли… дрессировщики и нормативы дрессировки. Дело вот в чем. Немецких овчарок, применяемых для службы, традиционно дрессировали и дрессируют, используя жесткую методику «немецкой школы», дающую прекрасные результаты на собаках с сильной, выносливой нервной системой. Практика использования НО в условиях тяжелой работы однозначно показывает: собака, не прошедшая «жесткого» обучения, по-настоящему надежной не бывает. Разумеется, не все овчарки способны выдержать такую дрессировку по полной программе. Мы ведь имеем дело с живыми существами, обладающими сложной и тонкой психикой, среди которых небольшой процент нежелательных отклонений от нормы — явление вполне обычное и неизбежное. В полицейском или армейском питомнике незачем и задаваться целью выдрессировать всех попадающих туда собак, если есть из кого выбирать. Так или иначе, лучшая по задаткам характера собака будет подготовлена к службе быстрее, без лишних затрат времени и сил, и покажет в среднем более высокие и стабильные результаты, чем собака худшая изначально. Слабонервных особей проще выбраковать и не использовать ни в работе, ни разведении. Так и поступали, пока все разведение носило в целом «рабочий» уклон и брак встречался лишь время от времени, а не в массовом порядке.
Но с тех пор, как порода «вошла в фавор» у любителей собаководства, большая часть овчарок оказалась оторванной от практического служебного применения. Чтобы из-за этого в массовом разведении не потерять рабочих качеств, были придуманы специальные нормативы дрессировки, призванные играть роль своеобразных тестов. Собака, выдержавшая испытания по нормативной программе, включающей в себя проверку следовых, защитных и общекомандных навыков, как бы подтверждала свою пригодность для служебного использования (и в этой части — для разведения) по способности к обучению, силе, уравновешенности и подвижности нервных процессов. Дрессируя собак на выполнение этих спортивных нормативов, первоначально использовали ту же «жесткую» методику обучения, что и для служебных собак. Но любитель, очарованный перипетиями выставочной борьбы, титулами чемпионов и блеском медалей за экстерьер, редко когда имеет неискаженное представление о том, каким характером должна обладать настоящая служебная собака, если ему вообще до этого есть дело. Такой любитель озабочен единственно важной проблемой: как бы натаскать свою, пусть весьма не блестящую по характеру собаку, чтобы она получила этот треклятый диплом по дрессировке, без которого ее не допустят в разведение. Особенно если собака красивая, да еще, глядишь, претендующая на высокие места в рингах… Диплом нужен любой ценой! Ну уж коли испытаний не избежать, надо как-то так подготовить к ним собаку, чтобы «не сорвать ей психику». Спрос рождает предложение, и дрессировщики в этом случае предлагают использовать игровые приемы дрессировки. Правда, собака, обученная на игре (пусть она и способна выполнить весь полагающийся комплекс упражнений в стандартных условиях), оказавшись в непривычной обстановке, в любой момент может отказаться от работы. Выполняя навыки «защиты», такая собака не испытывает сильных эмоций — злобы, ярости. Она имитирует нападение, единственным объектом ее атаки является защитный рукав. Не человек — враг, облаченный в снаряжение, а рукав — апортировочный предмет, надетый человеку на руку! Никакой злобы и смелости тут уже, естественно, не требуется, был бы хоть какой-нибудь темперамент, да желание играть. Более того, агрессивность здесь очень мешает. Агрессивную собаку научить играть непросто, нужно прежде погасить агрессивность и приучить собаку к тому, что фигурант, изображающий побег или нападение, вовсе не противник, а партнер по игре. Да, от игровой агрессивности до настоящей — «дистанция огромного размера», поэтому натасканная на игре овчарка в случае реальной опасности не сможет достойно защитить не только хозяина, но и самое себя. Но ведь это от нее и не требуется. Собака должна всего лишь отработать норматив, и больше ничего. А это она запросто! И даже с определенным преимуществом перед «честно» работающими собаками. Например, при выполнении защитных упражнений овчарке нужно по первой команде быстро отпустить и стеречь фигуранта. Но возбуждение в ярости и возбуждение в игре — величины разных порядков. Собака, работающая яростно, работает энергозатратно: у нее соответственно должны быть и большая сила торможения, и высокая скорость вспыхивания и затухания, и быстрый переход от возбуждения к торможению, и общая уравновешенность нервных процессов. Большие затраты нервной энергии у азартных, по-настоящему боевых собак чреваты срывами, огрехами в работе. Конечно же, уравновешивание игрового возбуждения требует гораздо меньших сил, собака «работает» без напряжения, не утомляется и не срывается, т. е. не теряет баллов на испытаниях. Раз нормативы условные и противник условный, почему же не быть и работе условной, злобе условной, характеру условному — для полного равновесия! А если учесть, что дрессировщики, использующие игровую методику (что еще называют «итальянской школой дрессировки»), по их общему признанию, предпочитают брать в обучение собак беззлобных, доверчивых, игривых и даже чуть трусоватых, стало быть, по типологическим признакам малопригодных для служебного использования, то… Чего ждать, если средство подменило собою цель? В результате в разведение непрерывной чередою вливаются собаки, выполнившие нормативы, но лишь в малой степени пригодные, а то и вовсе негожие для практической работы.
