Он ушел, оставив меня за столиком одну. Солнышко готовилось уйти за горизонт, на улице включили фонари, а я сидела и потихоньку доскребала ложкой остатки пломбира. Снова моя жизнь изменится через несколько часов. Ну что ж, мне к этому не привыкать.

Доев мороженое, я пошла домой, убеждая себя, что теперь мне следует хорошенько выспаться. Потому что, как показывает практика, во время выполнения задания много не подрыхнешь.

Подойдя к дому, я увидела во дворе на небольшой стоянке три «жигуленка», и какой из них мой – я понятия не имела.

Остановившись в задумчивости, вытащила брелок с сигнализацией. На нажатие кнопки, снимающей защиту, откликнулась зелененькая, которая стояла левее.

– Ты мне сразу понравилась, – пробормотала я, решив осмотреть бардачок и багажник. После чего проверить, работает двигатель или нет.

Я уселась на место водителя. В бардачке ничего не было. Судя по всему, машина была новенькая, так как ни царапин, ни каких-нибудь пятен я не обнаружила. Невозможно подержанную машину вычистить с такой тщательностью. Оставшись довольной салоном, я встала, открыла багажник. Увидела, что внизу лежат запаска, домкрат, насос и набор инструментов.

– Стоп. А где же доверенность? Майор мне ничего не давал. Забыл? Ты сама-то веришь, что Гром может что-то забыть? Как я буду разъезжать?

Я снова уселась за руль, еще раз все осмотрела, потом вставила ключ в замок зажигания и попробовала завести двигатель. Машина ожила.

– Отлично.

Судя по приборам, бак был полон, и я могла отправляться хоть сию минуту. Только где доверенность, черт подери!

– Неужели Суров не подумал о документах?

Я провозилась около двадцати минут, обыскивая машину, после этого пошла к себе.

По привычке заглянула в почтовый ящик, где обнаружила конверт, на котором ничего не было написано. Немедленно вскрыв его, нашла там доверенность на собственное имя от владельца машины, некоего Мосягина Вадима Григорьевича.

Мне-то все равно от кого, лишь бы ездить можно было. Документы теперь у меня были в порядке. Просто гора с плеч. А то я уже начала думать, что мне придется ехать в Вересково на общественном транспорте. И по городу перемещаться неизвестно каким образом.

Утром я отыскала в своем гардеробе зеленый деловой костюм и к нему зеленый с синими прожилками шелковый шарфик. Получилось весьма недурно. Буду вся такая зеленая выходить из зеленой «восьмерки», предъявлять зеленую книжку и представлять буду тоже зеленых.

От Тарасова до Верескова путь был неблизкий. Мне предстояло проехать около двухсот километров, прежде чем я попала бы в этот райцентр. Гнать на новом «ВАЗ-2108» было приятно. Машина шустро срывалась с места, а когда я выехала на трассу, то не составило никакого труда развивать скорость до 120—130 километров в час. Не ехала – летела.

Здание местной администрации нашла быстро. Дорога, идущая от Тарасова, практически упиралась в большое четырехэтажное здание, которое в прежние времена наверняка было райкомом КПСС. Да и районом скорее всего бессменно продолжал руководить бывший партаппаратчик.

Председатель райисполкома, некто Федотов Борис Всеволодович, занимал половину третьего этажа. Во всяком случае, так сказала мне вахтерша, которая сидела на входе. Никакой милиции я у здания не увидела, что свидетельствовало или о беспечности властей, или о постоянно спокойной и вяло текущей жизни одного из тысяч городков в России.

Поднявшись по ступенькам местного дворца, я наконец добралась до третьего этажа. Вошла в приемную председателя, где меня встретила мордатая и грудастая особа лет двадцати пяти. В приемной уже сидел один мужчина в потертых джинсах и старом свитере с нашитыми кожаными налокотниками.

Он похотливо оглядел меня, но я не стала обращать внимание на его скуластую, черноглазую физиономию.

– Вы? – с вопросительной интонацией секретарша встала со своего места и хотела было спросить меня, по какому вопросу я пожаловала.

Не дожидаясь каких-либо еще фраз с ее стороны, я вытащила удостоверение и протянула ей. Ознакомившись с документом, она вернула его обратно и сообщила, что сейчас доложит обо мне Борису Всеволодовичу.

– Так ты же говорила, что он занят? – подал голос мужчина, вскакивая со своего места.

– А вы посидите, – ответила обладательница больших грудей и проследовала в кабинет хозяина.

Не прошло и пяти секунд, как она вылетела обратно и чуть ли не шепотом попросила меня пройти. Видимо, босс ее здорово шуганул за то, что она не торопится препроводить к нему очень дорогого для председателя райисполкома человека, то есть меня.

Я перешагнула через порог и была вынуждена сфокусировать свои глаза на человеке, находившемся от меня не менее чем в пятнадцати метрах. Огромный кабинет, где размещался не только рабочий стол председателя, но и большое, овальной формы мебельное чудо, за которым могли сидеть человек двадцать–двадцать пять.

«Наверное, здесь в основном не хозяйственные вопросы обсуждают, а едят», – почему-то подумала я, цокая по паркетному полу, залитому толстенным слоем лака.

– Здравствуйте, здравствуйте, ждем со вчерашнего дня. – Из-за стола навстречу мне поднялся мужчина лет пятидесяти пяти с минимумом седых волос на голове и средних размеров животиком.

Его круглая раскрасневшаяся физиономия с серыми глазами, пышными усами и мясистым носом изучала меня сверху вниз и обратно. В кабинете стоял запах табака. Хозяин курил.

Он протянул мне руку, и я пожала ее.

– Юлия Сергеевна.

– Борис Всеволодович, – представился он в ответ. – Как доехали, Юлия Сергеевна?

– Нормально, – отмахнулась я, – трасса хорошая.

– Когда хотите приступить к работе?

– Я уже начала работать, – ответила я, – а где я буду жить?

– Уже все готово, – доложил Борис Всеволодович. – У нас здесь есть гостиница. Она находится в соседнем доме. Вам нужно пройти по улице всего сто метров, подняться на третий этаж, где для вас приготовлен номер.

– Я вам очень благодарна. – Я подошла к окну и полюбовалась видом. – Я здесь пробуду десять дней и надеюсь, что моей работе никто не будет мешать.

– Конечно, конечно, – егозил Федотов.

Он был на полголовы выше меня, но в данный момент, как ни крути, я смотрела на него сверху вниз, а не наоборот.

– Может быть, начнете работать завтра, а сегодня отдохнете?

– Отдохнуть мне действительно не помешает. У вас карта есть?

– Карта? – переспросил он, соображая. – Карту города вы имеете в виду?

– Именно, – согласилась я.

– Есть, а как же. – Он пошел к шкафам, стоящим в комнате, и стал открывать их один за другим.

Везде были или документы, или книги, причем, как я заметила, в основном сборники законов и книги по экономике и праву.

– Куда же я их задевал-то?.. – недоумевал Борис Всеволодович, открывая очередной шкаф.

Вскоре я увидела рулоны белой бумаги.

– Нашел! – радостно воскликнул председатель, бросая на большой овальный стол кучу карт. – Сколько вам штук?

Я ответила, что мне хватит и двух. Он с услужливым видом передал мне два экземпляра, после чего остальные убрал на место.

– Вы должны составить отчет? – чуть ли не шепотом спросил он.

Я ответила утвердительно.

– Надеюсь, наш город не попадет в разряд тех, где, по мнению экологов, невозможно жить?

– А почему вы так беспокоитесь? Воздух чистый. Дышится здесь намного легче, чем в Тарасове.

– Да, воздух у нас хороший, – подтвердил председатель. – Поэтому мне и непонятно, почему человек из правительства пожаловал в наше захолустье?

Хочет знать, что я здесь делаю. Официально. Ни с того ни с сего комиссии не ездят.

– Люди жалуются, – уклончиво ответила я.

– Кто?! – не выдержал он.

Федотову я дала взглядом понять, что он зарывается.

– Ну хорошо. Если появятся какие-нибудь вопросы, обращайтесь напрямую ко мне. Может быть, чаю?

– Нет, пожалуй, я пойду и посмотрю, где мне предстоит ночевать девять ночей.