Семейка у нее звездос полный. Как разруливать буду, не знаю.
Целую.
Порывы сожрать сладкие губы сдерживаю, как могу. Момент запоминаю. Языком ласкаю её «острый». Этот танец превращается в вихрь. Пальчики запускает мне в волосы. Ноготками проходит по коже на затылке.
Кайф неимоверный.
Толкаюсь бедрами вперед. Стонет мне в губы. Хочу, Заразу!
С губ перехожу на шею. Кожа нежная. Венка под губами пульсирует.
Сердце толчками выбрасывает горячую кровь. На лбу выступают капли пота.
Сама расстегивает пуговицы. Спускает вниз рукава. В полумраке её грудь вышка искусства!
— Уверена? — последний шанс привести меня в чувство.
— Заткнись, — шипит, как кошка, дергая за ворот футболки вниз, кусает за губу и пускает мне кровь. Прямо по ранению зубками попадает. Тш-ш-ш… — Прости…
Закрываю рот своим. Поцелуй со вкусом смерти. Актуально.
Отстраняюсь, чтобы скинуть с себя футболку. Любопытные пальчики тут же оказываются на голом торсе. Всего скручивает от того, как Рита меня изучает, но не двигаюсь. Только кислородом давлюсь. Смотреть на нее вышка наркомании.
Светлые волосы на покрывале. Грудь с острыми сосками вздымается. Комбинезон в районе талии скомкан. Такого ни на каком порнушном сайте не найдешь. Тот еще фетиш я для себя открываю.
Накрываю её собой. Стонем, когда сталкиваемся кожей. На пике. Целую в шею. Кажется, кто-то будет с засосом ходить. И не одним. Спускаюсь ниже. Сжимаю грудь. Небольшая, но, с-с-сука, вкусная. Сосок в рот, зубами стискиваю. Рита стонет и выгибается.
Так искрим, что перед глазами вспышки.
Член дергается от каждого движения. Даже легкого.
Уже болезненно его сдерживать в боксерах.
Комбинезон улетает в сторону, следом мои штаны. Рита горит не меньше.
Под моим пытливым взглядом стаскивает с себя трусики, и все…
Падает забрало, летят флаги.
Накидываемся друг на друга, кусаемся, стукаемся зубами. Руки не трогают, мнут, как в последний раз. Дыхание рот в рот не спасает, а накаляет. Все вены в организме чувствую, особенно те, что ниже пояса.
Моя девочка уже готова. Трусь головкой о её влажные складочки. На языке соленый вкус кожи. Нос забивает запахом предстоящего секса.
И это, блядь, больше, чем вкусно! Это охуенно!
Стоило ли столько целибат хранить?
Да, определенно!
Толкаюсь в нее, подлавливая в том момент, когда расслабляется.
Член в тисках. Пульсирует внутри моей Заразы. Её глаза широко распахнуты. Рот приоткрыт. На лице блики от люстры.
Шикарная и… уже не девочка.
Мысль о том, что я первый, теплом разливается по грудной клетке. Топит эйфорией. Не двигаюсь, хотя желание вдалбливать податливое тело в матрас усиливается с каждой секундой.
«Первый раз» не только у нее, но и у меня. Сглатываю. Смотрим друг другу в глаза. Под зрительный аккомпанемент двигаю бедрами вверх-вниз. Стонем в губы. Её дыханием с моим смешивается. Аккуратен, как никогда.
Поцелуй. Снова врываюсь в нее. Без резинки. Туго до искр из глаз. Уносит.
Хочется, чтобы взорвалась вместе со мной.
— Не больно?
— Нет, — шепчет в губы, подаваясь бедрами навстречу, — приятно-о-о-о…
И от её чувственного «приятно-о-о» тормоза сносит. Толчки становятся резче. Стоны Риты громче.
Целую губы, грудь. Сжимаю крепче.
— Дима-а-а…
М-м-м… Да!
Грохот сердец и спинки кровати о стену.
Улетаем.
36. "Батя"
POV Дмитрий Шумов
Я вырубаюсь быстро, особенно под трепетное порхание нежных пальчиков. Рита водит ими по моему плечу, спине, шее, по скуле проходится. Оставляет поцелуи на виске, подбородке, кончике носа. Улыбаюсь, как идиот, забывая, где нахожусь, и чем может закончиться полет в наслаждение.
Моя же теперь. И хрен кто отнимет!
Печать сорвана. Имущество присвоено. Мое. Точка.
От недосыпа и усталости в сон впадаю мгновенно. И в нем меня настигает поганое чувство.
О своем удовольствии позаботился, а девушку до оргазма так и не довел.
Хорошо ей было, да, но пика не достигла. От этого ноет в грудной клетке. Кажется, я даже матерюсь на себя.
Девчонки разные мелькали подо мной и на мне. Каждая довольна оставалась. Симулировали или нет. Хрен пойми. Сейчас уже и не важно.
Хочу, чтобы Зараза глаза от кайфа закатывала, пока я в ней. М-м-м…
Издаю стон, просыпаюсь, жму голенькое тельце к себе. Носом в волосы. Что-то бессвязное мычу и вновь окунаюсь в сон.
И там нет Ахметовой. Лишь её папочка. И Ава. Плачет. Зовет меня.
Легкие разрывает от жара. Дышать тяжело.
Открываю глаза. Светло. Пахнет моей Заразой. Хлопаю по кровати рядом. Пусто.
Сажусь. Прищуриваюсь, оглядывая её комнату. Красиво. Места столько, что можно свадьбу устраивать. Прислушиваюсь.
Дверь в комнату закрыта. Еще одна нет. Оттуда доносится шум воды.
Поднимаюсь. Влип по самые уши.
Громов сказал выбираться по темноте, а меня вырубило до… вынимаю телефон из кармана. До восьми! Сука!
Быстро натягиваю на себя одежду. Когда поправляю футболку, слышу, что в двери проворачивается ключ.
Твою же мать, а…
На пороге появляется Трофимов. Натыкается на меня взглядом. Вот так встречи у меня с будущим тестем. Гаже не придумаешь.
— Ты?! — рявкает.
— Я.
Куда деваться? Стою. Рита в махровом халате застывает на выходе из ванной комнаты. И опять гляделки. Беднягу Владимира скручивает так, что на лице пятна проявляются.
— Убью, — правильно понимает по обстановке, что мы творили ночью. И мне не стыдно. За свои действия привык отвечать.
— Стоять! — Ахметова пулей несется в мою сторону и собой закрывает. — Дядь Вов, ну хватит уже! Вы достали!
Дядя Вова, значит. Правду ей так и не поведал, и я тоже увлекся вчера другим более приятным занятием.
— Отойди, Рита. Я ему оторву то, чем он думает.
— А оно мне еще надо! Так что, не отойду, — вздергивает нос.
Лицо Трофимова полностью меняет цвет.
ОНО и мне, как бы, надо. Только не спрашивают. Кто бы сказал, что за мой член такая дележка начнется, не поверил бы!
— Со мной идешь, — скрипит зубами, кивая на выход, — мальчик. Или сюда другая охрана явится. Такими добрыми, как я, они не будут.
Понимаю, поэтому отодвигаю свою Заразу в сторонку, впихивая свой телефон в руки. Нажимом показываю, чтобы заглянула в него.Сейчас меня твои папеньки разносить будут.
Открывает рот и, хмурясь, закрывает его. Показательно чмокаю её в припухшие губы и получаю тяжелый подзатыльник от Владимира. Усмехаюсь. Подталкивает меня к двери.
— Пшёл! — подмигиваю Рите. Падать духом сейчас нельзя. Её боевая артиллерия нам пригодится. — Одевайся и спускайся вниз, — гаркает на нее.
— Могу и голая выйти, раз так срочно! — уже в спину ему кричит.
Матерится Трофимов и толкает меня в лопатки. Запинаюсь, но равновесие держу. По коридору до лестницы и вниз. Так же «нежно» помогает сесть в кресло перед Тимуром Тагировичем. Спиной ко мне стоит. Гостиная у них светлая. Если бить начнет, то запачкает ковер под ногами. Жалко даже.
Адреналин резко проникает в кровь, когда поворачивается ко мне. Видок такой, будто меня уже расчленили.
— Скажи-ка мне, Дима, ты себя бессмертным почувствовал?
Слегка, да. Но это тот случай, когда риск оправдан.
— Ко мне претензии, Тимур Тагирович?
Подзатыльник от Владимира не заставляет себя долго ждать. Скриплю зубами. Глупо в ответ бросаться. Втопчут в пол. Помоют его и будут жить дальше, а у меня Зараза теперь есть. Нельзя лихачить.
— Борзота, — криво улыбается, но в глазах лед. Такие разборки на холодную голову ведут. И побеждают, потому что работают мозгами, а не на эмоциях. Об этом нам всегда Аристарх втирает.
— Рад стараться, — расправляю плечи, как перед боем.
— Ты мою дочь в покое оставь.
— Так она не ваша.
Прищуривается. Ноздри раздувает.Я тебе не моя мать. Не нагнешь.
