Снимаю браслет, ощущая себя теперь полностью голой. Не хочу, чтобы и её сжёг. Старкар, возможно, поймёт, что это была мера предосторожности и безопасности. Но всё же я привыкла к браслету. Не знаю, как объяснить. Просто нравился и цвет, и этот оттиск цветка. Лилии. Что-то земное и родное. Странно это и необъяснимо. Марс крутит в руках армиллу, осматривает, сжимает. Рисунок вспыхивает, мерцает.

– Держи, она чиста, – возвращает обратно браслет, но забирает коммуникатор и отправляет туда же, где и горят мои вещи. – Больше ничего нет? Серёжки, кулоны, кольца? Не скрывай ничего, Лана.

– Нет никаких украшений, – пожимаю плечами, переминаясь с ноги на ногу и поджимая пальцы. Пол железный, немного холодный.

– Носки почему не надела? – хмурится мужчина, замечая босые ступни. – Иди надень. И поищи по шкафам аптечку. Штопать будешь.

Штопать? Я? А можно просто пластырь налепить? Вслух, естественно, ничего не озвучиваю. Нахожу контейнер, стопку полотенец и возвращаюсь к мужчине. Сажусь в своё кресло. Марс уже оголил верх и дремлет.

Осторожно счищаю влажными полотенцем кровь вокруг раны. Она покрылась ожоговой корочкой. Будто его сначала подстрелили, а потом раскалённой кочергой прижгли. Он из-за меня пострадал. Из-за меня чуть не умер. Трясти начинает. Стараюсь быстрее оттереть эти разводы, не разглядывать накаченный смуглый торс. Идеально вылепленный. Каменный. Горячий. Жаром так и пышет, чувствую сквозь толстое полотенце. Может, у него температура? Нужно её немедленно сбить! Господи, пусть он поправится. Я просто не переживу, если кто-то ещё из-за меня пострадает. Закусываю губу, чувствуя, как влага на глазах скапливается. Ненавижу слёзы! Ненавижу быть беспомощной в космосе!

– Сначала заштопай, потом приставай, – хрипит Марс. Отдёргиваю руку, возмущённо вспыхнув. Мужчина улыбается, специально вывел, чтобы истерику остановить?

– Может, хватит двусмысленные намёки отпускать? Я Вейла твоего брата, прояви уважение! – огрызаюсь негодующе и дурацкие слёзы смахиваю. Не время раскисать, Лана!

– И невеста дяди. Только гладишь ты меня слишком уж долго и не там, где надо, – хмыкает мужчина, совершенно не чувствуя за собой вину.

– Вот именно! А у тебя температура, нужно скинуть её. Но ты прав, сначала твоя рана. И сделаю вид, что это горячечный бред, – продолжаю строго. И переключаюсь на аптечку.

Слава всем всевышним, зашивать его не надо. Ожоговая корочка остановила кровь, поэтому нанесла обеззараживающее масло и наклеила регенерационный пластырь. Вот это я молодец! Вот это умница! Кто б похвалил. Потому что меня просто нужно приободрить, иначе точно до истерики недалеко.

Выдохнув, тянусь ко лбу и прижимаю ладонь. Всё равно горячий. Склоняюсь и прижимаюсь теперь губами. Обжигающий, блин. А Марс, кажется, развлекается за мой счёт. Делает глубокий вдох прямо возле груди и выдох, обжигая дыханием ключицу.

– Огонёк, ты уверена, что температуру так лечат? – хрипит этот принц.

– Ты самый невыносимый пациент! – шикаю, отстранившись.

Отхожу к небольшому санблоку, смачиваю полотенце холодной водой. В аптечке не нашла жаропонижающего. Возвратившись, начинаю обтирать мужчину. И нет, я это делаю в эгоистичных целях. Если ему поплохеет, джетом управлять некому. Я останусь одна в чёртовом ненавистном космосе!

– Нам нужно куда-нибудь долететь, где есть больница или хотя бы медблок с капсулой. Температура не падает, а будто усиливается, – замечаю я, устало откидываясь на соседнее кресло.

Горячая ладонь ложится на подлокотник, сжимает мою кисть, зажатую между ними. Пальцы вырисовывают узоры, согревая изнутри, разнося его жар по венам.

– Что ты делаешь?

– Ты замёрзла, делюсь, – опять иронизирует он.

– Спасибо, согрелась, – вытягиваю руку. – Марс, будь посерьезнее. Мне очень страшно. За тебя. За себя.

– Не пыхти, огонёчек, сгоришь, – цыкает он и, наконец, одевается. Выпрямляет кресло и щёлкает тумблерами. Хватает за штурвал, задаёт какой-то курс и включает монитор, явно связывается с кем-то. На экране появляется хмурый незнакомец с сединами на висках.

– Целы? – задаёт вопрос, просканировав нас тяжёлым взглядом.

– И невредимы, – усмехается Марс. – Что с телами? Выяснили, как они просекли нас?

– Маячок, – стреляет взглядом в меня.

– На одежде и обуви нет, всё осмотрел и уничтожил на всякий случай.

– Плохо искал. Ансер сдерживает лигу, но маячок нужно найти. Твои братья уже летят. Лана, знаю, тебе страшно, но не скрывай ничего.

– Нет на мне ничего! – вспыхиваю. Я ведь даже без трусов сижу перед незнакомцем, пусть и в длинной футболке, рубашке и пиджаке. И меня злит, что он знает моё имя, а я его вижу впервые!

– Разберемся! Сколько их ждать? – перебивает Марс, перехватывает мои пальцы и успокаивающе сжимает.

– Атлас ближе всех, – отвлекаясь на планшет, отвечает мужчина. – Хотя линкор Асада тоже в том квадранте. Пятнадцать минут.

– Принято, – рубит принц, отключает связь и, морщась, падает обратно в кресло.

Пятнадцать минут. Всего лишь пятнадцать минут и Асад прилетит на линкоре. Значит, теперь Старкар не эмиссар? Что, блин, за этот долгий день произошло? И как я умудрилась вляпаться в эту историю? Убийство, покушения, Макс внешность вернул, Марс тут с температурой загибается. Пятнадцать минут. Не истерить. Ждать. Дышать.

– Марс, – хриплю, закусив губу, и себя обнимаю. Трясет немного.

– Замёрзла? Иди ко мне, – тянет загребущие конечности негодник.

– Давай поговорим, не могу сидеть в тишине и ожидании.

– Ты слышала деда, нужно найти маячок. Я буду нежен, – уговаривает Марс, – тебе понравится и время скоротаешь.

– Это был твой дед? – отбиваю конечности и вскакиваю с другой стороны кресла. – Нет на мне маячка! Думаешь, я бы не почувствовала, если к коже прилепили что-то? Или к волосам, – провожу пальцами по волосам на всякий случай, вдруг и вправду прицепили.

– Могла не заметить. Наши технологии очень неприметны. Если не знать, что ищешь, не найдёшь. Начнём с рук, ладно?

– Я сама себя могу ощупать! – цыкаю.

– Как я не сможешь, огонёчек, – хмыкает Марс, перехватывает за предплечье и тянет на себя.

– Марс, перестань! – пыхчу, обиваясь, и замечаю корабли, летящие к нам, за спиной принца. – Там… Там летит кто-то!

Брюнет тут же разворачивает кресло. Скрещиваю пальцы, хоть бы это свои были.

– Бездна, как не вовремя! – рявкает Марс, жмурюсь, понимая, что враги нашли раньше. Сама цепляюсь за мужскую конечность, просто страшно. Принц поворачивается ко мне и бровь одну выгибает. Ну точно одна семейка, блин! – Расслабься, огонёчек. За тобой летят. Спасители.

– Это свои? – неверяще тяну, мужчина расплывается в улыбке и кивает.

– Асад, – показывает на большой линкор, который закрывают более маленькие и быстрые космолёты. – А впереди Атлас, ещё и Фэриса выдернули. – А вон тот…

– Регор, – выдыхаю, улыбаясь и растекаясь по креслу. Его звездолёт сразу узнаю, хоть видела всего раз. Вспоминаю выходку Марса и бью по плечу, – Дурак! Зачем было пугать меня?

– Когда это я тебя пугал? – удивляется Марс и опять морщится. – Хотел перед смертью немного полапать красивую девушку.

– Господи, вы просто верх воспитанности и такта! Похоже, среди вас только Асад получил должное воспитание! – вздыхаю, но руку ко лбу прижимаю. Горячий, блин. Почему температура не падает? Может, инфекция сильная?

– А что ты хочешь? Родители – правители, некогда было им. Беспризорниками росли, – тянет жалостливо и сам же посмеивается. Даже не обращает внимания на моё волнение о его здоровье.

– Детский сад, – фыркаю и сажусь в кресло, немного потерпеть и будем в медкапсуле. Оба. – Сколько тебе лет, Марс?

– Двадцать шесть, – бурчит Марс и глаза закрывает, откинувшись на спинку кресла и закинув руки за голову. Дремлет, похоже. Усталость. Температура. Крови потерял немало. Хоть бы поправился. Он ровесник мой почти. На год старше.

Рассматриваю его, как и Ансера, чтобы только в космос не пялиться. Хотя этот смущает больше, чем брат. Тот не приставал так нагло, и грубость его была какая-то понятная, что ли. Не знаю. Хотя, может быть, всё дело в обстановке. Я в вещах Марса, без белья. Без штанов, блин!