После нескольких сдержанных и нежных ночей дракон перестал осторожничать, и в его спальне появились новые артефакты. Артефакты подавляющие звуки и не позволяющие слугам услышать, как громко стонет их новая хозяйка в руках своего ненасытного и опытного супруга.
Когда герцог говорил, что может быть лучше, он не соврал, в чем совсем скоро я смогла убедиться. А спустя еще неделю, новые артефакты появились еще и в кабинете.
Кушетка, стоявшая у рабочего стола Адриана, чаще всего использовалась вовсе не для чтения. Мое тихое изучение очередной книги, как правило, заканчивалось весьма неприличными для этого мира звуками, которые невольно вырывались, стоило оказаться в руках мужа. И герцогу, похоже, такой расклад пришелся по вкусу. Строгий запрет на появление в его рабочем кабинете все чаще сменялся многообещающими приглашениями.
“Лиса, после ужина можешь почитать у окна,” — заявлял муж, осматривая мой очередной наряд, и я краснела, понимая, чем именно закончится очередное “почитать”.
“Весь день безумно скучал по тебе, лисенок,” — шептал мужчина, и, отбирая книгу, тут же увлекал нас на кушетку, попутно расшнуровывая мое платье.
Не знаю, привыкну ли когда-нибудь к горячим губам этого дракона, но вот уже несколько недель едва герцог касался кожи, по телу словно разряд тока пускали, а внизу все ныло от предвкушения того, что последует за нежными поцелуями.
“Адриан,” — тихо стонала в руках герцога, и он приглушал поцелуем очередной стон удовольствия.
********
“Не думал, что такое возможно,” — улыбаясь, муж поглаживал мою спину, накрывая нас заранее приготовленным для меня пледом.
Старая привычка читать, укутавшись во что-то мягкое и пушистое, преследовала меня и в этом мире.
“Что, предаваться разврату прямо на столе?” — тихо посмеиваясь, спросила у мужчины.
Герцог сперва весьма настороженно, а, можно сказать, даже с опасением, воспринимал мои идеи воплотить в жизнь когда-то понравившиеся сцены из прочитанных книг. Но, как и любой мужчина, он быстро вошел во вкус и отбросил приличия и предрассудки.
“С тобой — где угодно, Лиса. Но только за закрытыми дверьми и при рабочих артефактах. Всё же наши миры слишком разные. Но я не об этом,” — крепче прижимая к себе, заявил дракон.
“Хм, и о чем же ты думаешь сразу после?” — с улыбкой спросила мужа, и он тихо засмеялся.
“О тебе, лисенок, все еще о тебе. А еще о том, как мне повезло. Таких, как ты, просто не бывает. Кажется, я никогда не устану от нашего брака, и раньше это казалось чем-то невозможным,” — все так же ласково сказал герцог.
“Объясни, Адриан, я не понимаю,” — спросила, зевая.
“По опыту других аристократов, я видел, что спустя время драконы остывают. Страсть уходит, близость с одной женщиной наскучивает, и тогда у всех появляются фаворитки, ну или они тихо посещают услужливые дома. То же самое с женами — они становятся скучными и манерными. Теряется тот огонь, который привлекал вначале. Но с тобой все иначе. Каждый раз как первый и каждый раз лучше. Даже когда, казалось бы, мы достигли вершины,” — вещал Адриан, и от таких слов я ощутила, как выступил холодный пот.
Примерно так же объяснял свои похождения Гриша, только граф забыл упомянуть еще про лишний вес, а так точь-в-точь, как бывший, — “Ты стала скучной, Алиса, не развиваешься, ничем не интересуешься, кроме своих тетрадей. Мы никуда не ходим, не путешествуем, одни врачи и анализы. Ты изменилась, а я еще молодой и здоровый мужчина. Все изменяют, когда утихает страсть, а вместо бурного секса дома только быстрая разрядка под одеялом и без света. А еще ты толстая, я не хочу тебя, и уже давно,” — когда-то пытался выкрутиться бывший, после чего, конечно, извинялся, но все же попросил развод и ушел.
Гриша был порядочным человеком и не смог бросить своего ребенка, а до того тихо гулял на стороне, прикрываясь авралами на работе.
Проглотив ком, я даже не сразу нашла, что ответить Адриану.
Страх повторить свою судьбу через пару лет, точнее, судьбу Алисы Сергеевны, словно клешни впивался в мой разум. Он не отпускал меня все это время, поэтому я так усердно старалась изображать искусительницу перед герцогом.
В прошлой жизни такие повадки были чем-то диким и совершенно не свойственны скромной школьной учительнице. Но удивить не особо искушенного аристократа было не так уж и сложно. Тут не было глянцевых журналов, интернета с неприличными роликами, и каждый плакат не рекламировал очередную намакияженную и накачанную силиконом ведущую, актрису или модель.
А еще я ревновала и пыталась казаться не хуже, чем первая красавица Ладона — Беатрис Вере. Алисия была миловидной, но до жгучей брюнетки Беатрис ей все же было далековато. Внешне так уж точно, да и формами Алисия немного не дотягивала.
Беатрис была той самой актрисой с обложки — роковой красавицей. И вопреки всем словам герцога, внутри ощущалась тревога. Тревога, что эффект новизны от необычной Лисы пройдет и окажется, что бывшая невеста с ее идеальными манерами, броской красотой и пышными формами все же была лучше.
Прежде чем я успела ответить, Адриан резко дернулся и уложил меня на спину, нависая сверху, — “Твое сердце словно птица в клетке. Страх, боль и отчаяние. Что я сказал, Лиса, что не так? Чего ты боишься, моя девочка?” — уже серьезным тоном сказал дракон, и я вздохнула.
Постоянно забываю про проклятые драконьи инстинкты. Иногда кажется, что герцог улавливает мое состояние даже раньше, чем я сама успеваю понять, злюсь, обиделась или расстроилась. Но и правду сказать не могла. Открыто признать, что боюсь всего того, что перечислил мужчина, только потому что пережила это? Позориться не хотелось.
Адриан знал про мой прошлый брак ровно ничего. Только то, что я не могла иметь детей, и по этой причине мы развелись. Про комплексы и страхи Алисы Сергеевны знала только она сама, как и про ее старую внешность, проблемы с весом и одиночество. Вообщем, ничего обо мне герцог не знал, кроме поверхностных фактов.
Как и дракон, я не желала бередить старые раны, точнее не желала испытывать стыд от того, насколько жалкой была моя прошлая жизнь. Образ искусительницы никак не вязался с образом брошенной престарелой учительницы, и герцогу я демонстрировала только новую себя. Или ту, которой хотела казаться.
Поэтому, когда он слишком близко подбирался к Алисе Сергеевне, приходилось выкручиваться, и мой способ работал безотказно, по крайней мере, пока.
“Не могу представить, как жены терпят постоянные измены. А пить чай с любовницей мужа и обсуждать погоду это звучит дико,” — расплывчато ответила на вопрос Адриана, медленно ведя рукой вдоль позвоночника.
Та самая секретная ‘кнопка’, выключающая внимательного инквизитора, активировала режим ненасытного любовника.
“Ты снова за свое, Лиса,” — почти рычал герцог Нави, очередной раз уловив схожесть ситуации. Но инстинкты действовали безотказно. Стоило руке опуститься на поясницу, дракон напрягся и задышал чаще, — “Не надейся, жена, после, я все равно добьюсь ответа,” — рычащим голосом заявил Адриан и снова захватил мои губы в поцелуй. Одна и та же угроза, которой я перестала верить раза после пятого.
Сквозь дымку сна помню, как Адриан поднимается по лестнице, плотнее кутая меня в мягкий плед. Потом мягкий матрас и горячая грудь дракона. Легкий поцелуй в волосы и спокойный сон. Все было как обычно, а значит, все в порядке.
********
Очередное утро, и снова внимательный взгляд герцога.
“Как ты себя чувствуешь, лисенок?” — спросил Адриан, и я потянулась, как довольная кошка.
Последние несколько дней герцог просыпался раньше и внимательно наблюдал, как я сплю, а после задавал один и тот же вопрос, на который я отвечала всегда одинаково.
“Как довольная кошка. Могла бы еще и мурлыкала. Почеши за ушком,” — подставила голову, и мужчина тихо засмеялся.
После того как Адриан чесал меня за ушком, я терлась о его грудь головой, изображая кота и дракона, это забавляло.
Странно, что в этом мире не было котов. Первый раз я попыталась объяснить Адриану, что значит довольная кошка, и устроила демонстрацию. Такое наглядное объяснение понравилось мужу. Теперь каждый раз, когда меня спрашивают о самочувствии, я изображаю кота. Такой себе семейный ритуал. Мне это не сложно, а дракон расслабляется и улыбается.
