Проходя мимо оживленных рынков и шумных таверн, Лотар замечал, как люди вокруг живут своими жизнями, смеются, торгуют, общаются. Он чувствовал себя чужим в этом городе, как будто не мог найти свое место в мире. Лотар остановился у одного из прилавков, где продавали фрукты, и задумался о том, как бы сложилась его жизнь, если бы он принял другие решения.
Может быть, если бы он остался в Айтмаре и помогал матери, все было бы иначе. Может быть, если бы он не настоял на переходе через горы, их путешествие было бы менее опасным. Все эти «если бы» терзали его душу и не давали покоя.
Как-то он скитался по городу и свернул в узкую улочку недалеко от рынка. Везде кипела жизнь, но в этой улочке был совсем другой мир — заброшенный и неприветливый. Людей не было совсем. Лотар не обратил внимание на это. Погруженный в свои мысли он следовал вперед и смотрел себе под ноги. Его окутала злость. Он злился на себя, потому что стал считать себя никчемным. Внезапно его мысли прервали крики.
Лотар посмотрел вперед и увидел троих юношей, такого же возраста, как и он, может быть чуть старше. Они затащили паренька помладше, нещадно били его и все кричали «Рыжий дьявол-рыжий дьявол». Лотар остановился от них на приличном расстоянии и стал наблюдать. Взрослые были большими, даже больше, чем Лотар. А рыжий парень оказался щуплым и маленького роста. На секунду у Лотара промелькнула мысль просто развернуться и уйти, как он всегда до этого делал, но тут вдруг он увидел, что рыжий паренек упал на землю и посмотрел пронзительным взглядом прямо ему в глаза. Что-то щелкнуло внутри Лотара. Вся скопленная злость вдруг нашла новое направление, чтобы выплеснуться. Лотар сам не ожидал от себя такого. Он схватил палку, стоявшую у стены и с воинственным криком побежал в драку.
Вечером того же дня Натан пришел в таверну, где они обычно встречались с Лотаром перед тем, как разбрестись по своим комнатам. Ему подали еду и вино, но он не стал есть, потому что хотел дождаться Лотара. Время шло, а его все не было. Весь вечер прошел, пока Натан ждал. Под конец он не на шутку разволновался. Он так и не тронул еды и несколько раз выходил на улицу из таверны, в надежде увидеть там юношу. В конце концов, Лотар появился. Он был весь в ссадинах и в грязи. Под глазом темнел здоровый синяк, но на лице сверкала довольная улыбка.
Лотар рассказал Натану о произошедшем и сказал, что не победил в драке, но несмотря на это впервые почувствовал себя смелым и значимым. Когда те трое ушли, рыжий паренек был сильно напуган. Он увидел, что Лотар не из местных, отмахнулся от него и убежал, даже не поблагодарив. Лотар хоть и удивился поведению рыжего парня, был все равно горд собой. Для него его поступок значил много. Натан одобрительно похлопал Лотара по плечу.
Чуть позже пришли дурные вести от хозяина таверны. Большой пузатый и усатый мужик, чем-то напоминавший пивную бочку, всегда был приветлив и улыбчив. У него были счастливые глаза, да и лицо в целом, но сегодня он был хмур. Он сообщил им, что в город направляются иллирийцы[1]из Валлиса.
— Что им тут нужно? — Спросил Натан.
— Поговаривают, что кариумы хотят напасть… — хозяин сделал паузу и хитро посмотрел на обоих собеседников, — а еще говорят, что в Синоре слишком много шпионов валлийцев — их тоже отлавливать собираются.
— Мы не шпионы! — воскликнул Лотар.
Хозяин усмехнулся, пошевелив усами из стороны в сторону.
— Это не мое дело, юный господин, но на вас посмотришь и много чего подумаешь.
Лотар понял, что речь идет об его синяках и следах драки.
— Много чего там говорят, — продолжил хозяин, — Говорят, что главаря валлийских повстанцев поймали… Чепуха, конечно. Конечно! Этот дурак поднял восстание. Слышали, Иллир то в деревушке Ребеле всех поубивал за то, что люди оттуда пошли за Париса Валлийского?
— Как это всех? — воскликнул Натан.
— А вот так. Всех до единого, чтобы каждому в округе было неповадно делать что-то подобное.
Лотар широко раскрыв глаза слушал, не обронив ни слова. У Натана заметно затряслись руки. Ему стало больно, когда он представил, что стало с жителями Ребелы…
— Они сами виноваты. На что надеялись? Хм… хотя, убивать… наверно, не надо было. — строго протараторил хозяин, а потом озираясь по сторонам, вытащил из-за пазухи сверток. Натан развернул его и увидел лицо, очень походившее на Лотара, с подписью «За поимку награда 50 асс!». — Я в ваши дела не лезу, господа Натан и Лотар, но в городе много бедняков. В надежде получить награду, они на всех незнакомцев донесут. Времена такие… Имейте в виду. И еще… на вашем месте я бы не ждал больше корабль.
После этих слов трактирщик ушел.
[1] Все чаще легионеров, служивших на стороне Иллира, называли иллирийцами. Сначала это название прижилось в северных краях Эзидата, но позже стало расползаться по всей стране.
Глава XVII
Западный ветер
Кони гладко ступали по появившейся на подъездах к городу брусчатке. Ровный цокот копыт разносился по округе и, словно маятник, уравновешивал поток мыслей в голове Тита. Он, вместе со своим отрядом, Кутонием Куоррой и его людьми приближались к Синору. Тит крепко сжимал поводья в кулаках, до боли. Он был переодет в обычного путника: на нем были драные лохмотья с капюшоном. Так Тит пытался скрыть свою личность. Он чувствовал себя проигравшим. Омерзительные людишки взяли верх над ним, не дали ему свершить правосудие и вынудили пойти против закона, нарушить приказ.
По пути из Валлиса в Синор он все вспоминал слова отца. Тит спрятал их глубоко, чтобы они никогда не подвергали сомнениям его дела, но сейчас они без его желания вырвались из глубин памяти и болезненно царапали остатки самолюбия. Максиан твердил про величие прежнего Эзилата и про то, что выскочка не поменяет устоявшийся уклад в стране и, более того, он постарается сделать все, чтобы обрести еще большую власть. Максиан говорил про Иллира. Он считал, что Иллир окружит себя головорезами и бандитами, и настоящей властью будут они. Так и было. Теперь Тит это понимал, но вернуть время вспять он не мог. Высокопоставленные командиры были в сговоре и делали все необходимое, чтобы выжить и восстановить свои привилегии, а Иллир лишь шел у них на поводу и ничего не решал — так думал Тит.
Теперь Тит ясно понимал, за что воевал его отец и за что он сейчас сидит в темнице в ожидании своей казни. Великий командир, несправедливо осужденный, оболганный и преданный сыном-слепцом. Он вспомнил, как с самоуверенностью смотрел на восход в Гатасе из окна и думал, что он идет победным маршем, «Какой же я идиот!» — подумал Тит, — «Последнее доброе дело, которое я желаю сделать, это отомстить за сожженный город и вместе с Кутонием отбить нападение северян на Синор». Конь Кутония нагнал коня Тита — они сравнялись.
— Тит, ты бы освободил теперь своего отца? — негромко спросил Кутоний. — Моего брата.
Его вопрос показался неожиданным. Тит посмотрел на дядю. Кутоний был на стороне нового Эзилата, но никогда не был врагом Максиана. Они близко дружили, и Кутонию было горько от того, что Максиан предпочел бороться за умирающую власть Энрике Примота. Но в новых реалиях Кутонию казалось, можно построить и новую страну.
Тит задумался о сложных взаимоотношениях между Кутонием и Максианом. Ему было известно, что их дружба выдержала множество испытаний, но теперь она оказалась под угрозой из-за политических разногласий. Кутоний всегда был человеком, который верил в перемены и в возможность создания лучшего будущего, даже если это требовало болезненных решений. Максиан же был приверженцем традиций и старых порядков, готовым сражаться за них до конца.
— Да, освободил бы.
— Мы еще можем это сделать.
— Ради чего?
— Ради спасения Эзилата.
— Я сам отдал Эзилат в руки предателя, как же нам теперь вернуть все назад?
— У меня много верных людей, а за Максианом пойдут еще больше. Максиан был единственным человеком, на ком держалось сопротивление после смерти Примота. Освободив его, мы дадим народу новую надежду.
