Я стою в супермаркете с корзинкой и оглядываюсь по сторонам, раздумывая, что бы прикупить домой. Новый год на носу, а у нас ни салатов, ни украшенного дома, ни даже мандаринок. Рома весь день где-то пропадает. Даже на сообщения не отвечает.

Гад! Точнее, ящерица!

Вот так вот жить с Драконом. Утащить — утащил, а что делать с принцессой дальше — непонятно.

Со вздохом ставлю корзину с набором для оливье, мандаринками и гранатовым соком на кассу. Расплачиваюсь и бреду домой с небольшим пакетом. С неба падают снежинки, кружа неспешным вальсом в воздухе. Я прячу нос в шарф, чтобы не замёрзнуть.

Несмотря на то, что Грозовский зовёт меня Снежинкой, я терпеть не могу холод. Хотя и рада тому, что к Новому Году земля укрылась пушистым покрывалом снега.

Я поднимаюсь на седьмой этаж. Открываю дверь и вхожу внутрь. Разуваюсь, оставляя сапожки у входа.

На всякий случай. Вдруг косячник вернётся со своих «важных дел» и мы успеем закупиться продуктами. Хотелось бы приготовить нормальный салат, а не это подобие оливье, что я взяла с собой перекусить, пока жду Дракона, который летает, не пойми где.

Полгода назад мы купили квартиру и затеяли грандиозный ремонт. Теперь простая девушка из провинции, Юлия Снежина, живёт в люксовых апартаментах. До этого мы ютились в одной из комнат особняка Грозовских, но Элеонора не та женщина, с которой хотелось бы конкурировать на кухне и в доме. Там она — полноправная хозяйка. А мне хотелось чего-то своего. Поэтому Рома заработал на квартиру.

Когда мы съехали, моему счастью не было предела. Теперь я могла делать, что душе угодно, и подчиняться только своим правилам.

Оставив продукты на кухне, топаю в комнату. Там на тумбочке лежит то, ради чего я так сильно жду возвращения Грозовского на самом деле.

Тест на беременность.

И он положительный.

Тяжело вздыхаю и пытаюсь отогнать грусть. Два часа назад меня переполняли неуёмная радость и безграничное счастье, а сейчас на глаза наворачиваются слёзы.

Поджимаю губы и сглатываю ком в горле.

Не сказать, что за полгода наших тесных взаимоотношений что-то изменилось, и Рома ко мне охладел. Наоборот, я отмечаю, что с каждым днём мы становимся только ближе. Меньше ссоримся и проводим много времени вместе.

Но грудь всё равно стискивают мерзкие щупальца страха.

А вдруг у него кто-то появился? Я где-то читала, что не всегда мужчина ведёт себя отвратительно, когда изменяет. Наоборот. Любовница даёт ему новые эмоции и он приходит домой всё время добренький и на позитиве.

А Грозовский всегда такой…

Резко поднимаюсь с кровати, засунув тест в передний карман расклешённых брюк.

Пойду лучше химозное оливье сделаю, чем попусту себя накручивать.

Я прохожу на кухню, раскладываю продукты и приступаю к нарезке. Включаю музыку, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, и напеваю в унисон певице. Покачиваю бёдрами, замечая, что настроение понемногу ползёт вверх.

По крайней мере, Рома и вправду старается для нас изо всех сил, работая в компании отца, помимо учёбы в универе. Он принципиально не хочет больше жить на родительские деньги. Кольцо на пальце изменило мажора. В лучшую сторону. Он стал серьёзным и ответственным.

А ещё любящим, нежным, заботливым и…

На телефон приходит уведомление. Я, чуть не выронив нож из рук, спешно открываю «шторку».

Дракон объявился.

«Немного задерживаюсь. Прости, Снежинка. Люблю и целую. Не теряй!»

Ну, вот! Я же говорила. Он просто работает.

Но чем больше проходит времени, тем сильнее меня охватывает тревога. И мысли о том, что он с другой сейчас.

До Нового Года осталось часа три. Стрелки неумолимо несутся вперёд, вынуждая меня бросить своё занятие. Я злюсь. Очень злюсь. Выхожу в коридор, чтобы накинуть верхнюю одежду и свалить к Алине с Таней.

Лучше бы с ними в клуб пошла потусить! Захотелось встретить Новый Год по-семейному, да, Юленька? Получи, распишись!

Но, когда я обулась, накинула на себя куртку и начала искать контакт Алины в телефонной книжке, моё внимание привлекла небольшая записочка на зеркале. Стикер в форме сердца.

Что это?

«Спустись к выходу из подъезда, там тебя ждёт кое-что интересное», — и в конце дорисовано корявое сердечко.

Обычно Рома не занимается таким, называя это «романтичной хренью». Это я ему оставляю записки на холодильнике и тайком подкидываю их в карманы верхней одежды.

Хмурясь, отлепляю розовый (!) стик от зеркала. Ещё раз несколько раз его перечитываю, убеждаясь, что почерк принадлежит Грозовскому.

Но он же только что написал мне, что задержится? Неужели решил устроить сюрприз?

Воспоминания о похищении ещё свежи. И записка заставляет напрячься.

А вдруг дома кто-то был? Тайно проник и решил выманить меня?

Около пяти минут я кусаю ноготь. Но любопытство, в конце концов, берёт верх. Я спускаюсь вниз по лестнице и выхожу на улицу. Снег всё ещё продолжает идти, поэтому я не сразу замечаю сердце из лепестков. Если бы не крупные свечи в центре, ни за что бы не приметила.

Холод в груди уступает место теплу. Хотя небольшое волнение не отпускает.

Я подхожу к сердцу из лепестков, присаживаюсь и вижу там вторую записку и конверт. Вскрываю его и не могу сдержать счастливый смех, рвущийся наружу.

Дракон спрятал в конверте одно из самых ценных сокровищ, о котором я даже успела позабыть — наше первое совместное фото. Мы ругались на источниках в горах, и Грозовский решил сделать селфи, оправдывая это тем, что заводится, когда я бешусь, и что он хочет иметь подобное фото у себя в телефоне.

Извращенец!

Смеюсь и беру с собой конверт. А ещё читаю следующую записку.

«Помнишь тот день? О, да… я тоже помню. Горячий бассейн и ты на мне…»

Я краснею.

Коварный Драконище!

«А теперь иди по следам китайских фонариков, развешенных во дворе…»

Фонари? Но где?

Я оглядываюсь по сторонам и тут, как по заказу, тёмный двор освещается множеством огней. Они так искусно натянуты, что ничем не отличаются от тех, что висят в туристических аллеях Китая. Ощущение, будто меня взяли и моментально перенесли в Поднебесную.

Я иду под сотней, а может тысячью, фонариков, чувствуя себя самой счастливой девушкой на всём белом свете. С лица не сползает улыбка, будто её приклеили на супер клей. На очередном повороте я уже предвкушаю встречу со своим мужем-затейником, но дорогу мне преграждает большой снеговик, держащий в одной «руке» красную коробку с подарком, обмотанным подарочной лентой, а в другой — очередную записку.

«Знаю, что ты не особо любишь украшения, но я не мог удержаться. Заказал эксклюзив в единственном экземпляре по эскизу. Надеюсь, тебе понравится и ты будешь всегда носить его, как и колечко на безымянном пальчике. Ох… как же хочется поцеловать каждый из них прямо сейчас…»

Он что, по ночам читал мою коллекцию любовных романов? Чтобы Грозовский выражался подобными эпитетами… Нонсенс! Ему точно Кирилл помогал!

Я беру коробочку в руки и слегка приоткрываю, потому что любопытство побеждает.

Что же он там «наолэнклюзивил»?

Внутри оказывается элегантный кулон в форме снежинки. И я охаю от восторга, заполняя пространство вокруг себя облачком пара. Грани кулона настолько искусно вырезаны, что очень сложно найти отличия от настоящих снежинок. Разве только размер выдаёт. И инкрустация множеством алмазов.

— Божечки-кошечки, — выдыхаю вслух.

Я поражена до глубины души. Мне так хочется кинуться на шею Роме, что сил нет. Меня буквально распирает изнутри от целого спектра разных эмоций, которым требуется выход.

Вот где его носит? По шее получит, прежде чем начну благодарить!

Убирая коробочку с украшением в карман, дочитываю записку:

«Осталось немного и мы скоро встретимся. Уже предвкушаю твои сладкие поцелуи… Следуй за дроном.»