— Ваша светлость!
— Извините, что прервал ваши развлечения, барон. Нам тоже захотелось мечами помахать. Банн!
— Здесь, командир!
Вытираю лицо, рука вся в крови, вроде не ранен, опять чужая что ли? Нашел, чему печалиться. Липп протягивает платок, вот ведь был же где-то рядом, а его в драке и не замечал.
— Банн, потери? Никто не ушел?
— Убитых вроде нет, раненые только. Сейчас дома зачистим, узнаем.
— Всех перевязать, и своих, и чужих. Мертвых сюда стаскивайте. Барон, кто это? С кем вы и что не поделили?
— Это барон Саг, с Лароды. Мы с ним граничим, он все время пытался меня подвинуть, хотя ради чего не понятно... Вдоль побережья дюны, ничего не растет на песке, да и лаги постоянно... А по границе лес, вот за него и воюем. Я думал, что все, несколько лет было тихо, а тут он пришел прямо к замку. Спасибо, ваша светлость, что предупредили, лошади все время стояли готовые, и караульные не спали, увидели и успели сына послать.
— Сами бы не отбились?
— Вряд ли... ворота бы вынесли, а там двадцать человек... снесли бы нас. Спасибо, ваша светлость. Чем я могу вам...
— Чем-чем, собирайтесь в дорогу, берите всех. Банн, таран с собой берем, чего добро пропадать? Барон, дорога к замку вашего врага есть, и где он сам?
— Дорога есть, раньше же торговали даже... А он сам вон, ваша светлость, лежит... это его кровь на...
— Договаривайте, барон, его кровь на мне? Что ж, все должны это знать... Липп, что должны все знать?
— Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет, ваша светлость!
— Вот так, барон. Далеко до его замка?
— Да нет...
— Так, по прежней схеме. Кто на него фигурой похож? Луц? Надевай доспехи, и десяток в их одежду тоже, и лошадей их возьмите. Скачите впереди, ворота вам откроют, надеюсь. Эй, пленные, кто жить хочет? Все? Это правильно... Банн, одного в проводники берем, остальных пока в подвал.
— Ваша светлость, мы и вам присягнем!
— Мне, шустрый, такие, которые сегодня у одного хозяина, а завтра у другого не нужны. Мне нужны верные, так что мое благословление нужно заслужить.
— Мы отработаем, ваша светлость!
— Конечно, отработаете. Барон, пусть ваши люди покажут, где им могилы для своих соратников копать, пусть начинают.
Замок Саг взяли с наскока. Луц в хозяйских доспехах, на его лошади и испачканным кровью лицом, в сопровождении десятка всадников просто въехал в распахнутые перед ним ворота, ну а дальше было дело техники...
Я запретил трогать мирных и постараться не убивать дружинников. Совсем без крови не обошлось, в том числе и с нашей стороны, а это было обидно. Если раньше я продумывал действия, бои и остальное, то это был чистый «гоп-стоп», поэтому и вышло так печально.
— Слушать всем, — перед обчищенным до нитки замком Саг, стояли пленные дружинники, жители местной деревеньки и самого замка. — Я герцог Поду, Корт Поду. Барон Саг напал на мои земли и был убит в честном бою. Я не претендую на земли герцога Ларода, поэтому мне не нужен этот замок. Кто будет здесь хозяином не мое дело, ну, пока он не совершит ошибку, как его предшественник, и не посягнет на мою землю. Может вам повезет с новым хозяином, а может и нет. Кто хочет, может переселиться ко мне, или к барону Угу, или прямо ко мне в Поду. Жилье дадим, работы много, с голода не мрем. Поможем, чем сможем. Решайте сами. Поехали, парни, в гостях хорошо, а дома лучше. Запевай!
— Зелёною весной
Под старою сосной
С любимою Корт наш
Прощается.
Кольчугою звенит
И нежно говорит:
«Не плачь, не плачь,
Орха, ты- красавица!»
Подруга
Молчит и слёзы льёт,
От грусти
Болит душа её.
Кап-кап-кап,
Из ясных глаз красавицы
Капают слёзы на копьё.
Кап-кап-кап,
Из ясных глаз красавицы
Капают горькие,
капают, кап-кап,
Капают слёзы на копьё.
Студёною зимой,
Опять же под сосной
С любимою Корт наш
Встречается.
Кольчугой вновь звенит
И нежно говорит:
«Вернулся я к тебе,
Раскрасавица!»
Орха от счастья слёзы льёт,
Как птицы душа её поёт.
Кап-кап-кап, из ясных глаз девичьих
Капают слёзы на копье.
Кап-кап-кап, из ясных глаз девичьих
Капают сладкие, капают, кап-кап,
Капают прямо на копьё.
Умеют же, когда захотят, научил их, пока ехали сюда. Местные стояли с открытыми ртами, а обоз «честно» награбленного потянулся из опустошенного замка.
Глава 33
Непорядки в голове.
«Доктор Хайд, во мне уживаются два человека, это плохо? -Плохо, когда они не уживаются, мистер Джекил».
Автор книжки про пиратов.
Вечером, после прибытия в замок, меня «накрыло». Я смотрел на свои руки и мне казалось, что они по-прежнему в крови. Меня трясло, хотя я уже забрался под одеяло. Вопли убиваемых и лязг железа стоял в ушах. Как? Как я мог вот так спокойно распластать живого человека мечом на куски? А судороги повешенного? Стоили ли деньги вот такой страшной смерти? Если моя память, вернее две мои памяти, как-то смогли ужиться между собой, со скрипом и некоторыми ограничениями, то моя совесть или что-то там у нас еще есть не могла справиться с происходящим. Тот прежний я, старый и опытный, жил в мире, в котором насилие и убийство считалось недопустимым... нет, не так... он принадлежал к тем людям, которые страстно хотели, чтобы насилие и убийство были недопустимы. Жизнь человека возносилась как непреложная ценность, другой не будет, и, хотя люди несовершенны и многие за свои дикие поступки должны были отвечать, но общий посыл был понятен...
Я понял, что не могу вспомнить то, что невозможно описать существующими в этом мире словами, с этим ясно, и ясно, как с этим бороться, учиться, расширять мировоззрение молодого герцога, делать картину мира более сложной... но вот что делать с совестью...
Первые дни и месяцы я находился в шоке, в «культурном» шоке и в шоке от самого понимания объединения двух сущностей, теперь наступил откат. Все принятые решения казались дикими, все поступки нелепыми и безобразными, слова надуманными и служащими только оправданием безобразных деяний. Кровь, мертвецы, страдания, грязь, ругань... что во всем этом...хорошего? Правильного? Ничего... а как?
Был, конечно, старый и проверенный способ от всего этого... как говорил кто-то из героев: «На меня тоже бывает такое накатит...тогда бабы или водка... а лучше вместе... и много». Совет неплохой, в общем... а потом? Продолжать до бесконечности?
Вылез из кровати, накинул куртку, вышел в коридор, махнув по дороге выглянувшему из-за угла гвардейцу, и по лестнице выбрался на площадку башни. С недалекого моря дул теплый и влажный воздух, весна не за горами. Осмотрелся. В замке было темно и тихо, горел только огонь в воротной башне и звякала сбруей нерасседланная караульная лошадь, привязанная там же у ворот. В городе же кое-где горели огоньки, и по стене, и в ремесленной стороне, и в центре города. Вдалеке тоже был виден свет костров, и на той стороне реки, и на нашей где-то вдалеке.
Облокотился на парапет, вздохнул воздуха полной грудью. А что обитателям замка стало жить хуже? А городским? А тем, кто приплыл ко мне из леса? А эти жители баронства Саг, те, которые бросили свои дома и с пожитками догнали наш обоз, и дотопали с нами до Подуха? На что они надеялись? Явно на то, что жизнь станет лучше. А дети в тех трех уничтоженных деревнях? Если бы мы не порубали пришедших стражников, то явно только ими бы не ограничилось... Значит можно что-то делать... на благо... за жизнь... Пафосно? Да. Нагло и опрометчиво? Да. Наивно? Да. Да. Да... До жути наивно и, главное, вряд ли исполнимо...
Но разве детишки, которые в Новый год танцевали вокруг елки и впервые в жизни получили в подарок игрушки, не ждут продолжения чуда и хорошей жизни? А те детишки, для которых моя новая мастерская делает каждый день новые же игрушки, зайчиков и поросят, мишек и лошадок, куколок и солдатиков, игрушки, которые я собираюсь продавать на весенней ярмарке и запустить по всему герцогству и дальше? А будет ли у них время в них играть? Будет, если в доме будет тепло и сытно.
