— Да есть, ваша светлость, как же...
— Ну и то хорошо. И чтоб все знали, утром во столько завтрак, во столько обед, во столько ужин. Орга, а ты должен узнать у Банна, сколько в карауле стоит, то есть сколько порций надо еще оставить на потом, что люди сменяться и придут.
— Понял, ваша светлость. Чудно, конечно.
— А раньше, как было? Липп, если в карауле, то что... голодный?
Липп стоял с открытым ртом:
— Да, ваша светлость, не успел, так не успел.
— Жуть, вы как дикари с острова Тумбо-юмбо.
— Откуда?
— От верблюда... ничего, я вас научу герцогство любить. Липай, дай мне съесть что-нибудь, бутерброд какой-нибудь, и я пошел, а то сейчас убью тут всех.
— Будер...
— Да... хлеб есть? Свежий, хороший?
— Да, ваша светлость.
— Пойдем покажу.
Через десять минут я вышел во двор с огроменным сэндвичем, два ломтя булки, а между ними шмат ветчины, сыр, приличный кстати нашелся, два кружочка помидорки, соленый огурчик. Майонеза нет, конечно, это поправимо, но соус какой-то остренький я сам сделал из сливок, томатной пасты, горчицы и каких-то травок. Повара смотрели на меня как на кулинарное божество, всучили мне кувшин с морсом, лишь бы я побыстрее смотался, чтобы сварганить себе такое же чудо. Нормально, с этими сработаемся. Пока готовил бутерброд, поставил в горячую духовку яблоки, вырезав сердцевину и запихав туда меда, запечься. В раскаленной печке они приготовились за пару минут, второй кувшин был с ними, пахло... фантастически.
Липп с Тагу стали ронять слюни, дал им по одному:
— Аккуратно только, они горячие, особенно внутри.
— Вкусно.
— А то... пошли в тюрягу.
— Куда, ваша светлость?
— В подвал, где узники сидят. Вот и Кам с Банном идут.
Перед спуском на солнышке стоял Оди, щурил глаза на солнышко и улыбался. Хотя его и одели в приличный кафтан, но все равно смотрелся он страшно. Здоровый, с мощными руками и бычьей шеей, от него так и перло мощью, вот только лицо...
— Оди, — окликнул я его, тот медленно обернулся, вот ведь, имя знает, значит не все потеряно. — Оди, здравствуй. Яблочко хочешь? — я протянул ему пакет с яблоками.
Громила неуверенно взял пару яблок, засунул в рот и радостно замычал:
— Вку...вку...вку...но...
— Вкусно? На еще парочку, — говорит же. — Оди, тебе не надоело тут? Пойдешь со мной?
Амбал посмотрел на меня и радостно замычал, кивая головой.
— Ну и славно. Банн, оденьте его в кирасу со шлемом, чтобы шрамов было не видать и приставь к делу. Такой танк киснет тут.
— Кто, ваша светлость?
— Бык. А я что сказал...
Сначала потрясли купца, он приехал из Лароды, ездил по замкам, продавал всякую всячину. Может и правда, а так хорошее прикрытие для всякого... разного. Слуг у него было двое, охранников тоже. Купец ничего внятного не сказал, за исключением того, что последний из замков, который он посетил, был замок барона Сан. Слуга, который залез в замок, не долго отпирался после демонстрации инструментов палача, и признался, что должен был выяснить, где воевода Итош, почему он не пришел вечером домой из замка. Больше он ничего не знал. Ладно, пусть посидит. Все пусть посидят.
Наш, бежавший вояка, решил поиграть в храбреца, но палачу даже не пришлось приступать к делу, Оди, переодевшийся в броню и пришедший ко мне, просто взял его рукой в латной перчатке за шею и встряхнул, этого оказалось достаточно. Пришел он с Итошем, следил за нами и передавал, что смог узнать, но про отравление не знал, и кто это мог сделать тоже.
У Итоша в доме было три человека, женщина на хозяйстве, конюх, он же слуга, и, последний, мутный тип, который затравленно вертел головой и повторял, что он ничего не знает.
— Вообще ничего? Так зачем ты нам нужен. Повесить.
Ребята споро стали накидывать веревку на крюк.
— Ваша светлость, — заверещал тот, — пощадите, я же только то, что приказывали...
— А что приказывали?
— Следить и ...
— Лисс, он опять язык проглотил, тащи клещи.
— Нет, ваша светлость! Следить и докладывать, и письма носить.
— Кому?
— В магистрат, начальнику охраны Шаю.
— Позовите сюда Грея, пусть этот ему все расскажет, а Грей запишет. Я приеду и прочту, а если мне не все будет ясно... Лисс, клещи наточи как следует.
Последним был церковный служка, молодой мужичек с умными острыми глазами в невзрачном кафтане.
— Зачем лез в замок?
— К дев... к женщине.
— В святом ордене что делаешь? И как тебя зовут?
— Край, ваша светлость. Долг на меня повесили... за отца. Отрабатываю. Ваша светлость, заберите меня к себе. Я все и всех тут знаю, я пригожусь, все сделаю, что надо...
— Что, прямо все?
— Ваша светлость плохого не попросит.
— Откуда знаешь? Может я людоед и зверь страшный, — я оглянулся в сторону черного знамени, но, конечно, не увидел его из подвала. — Флаг мой видел черный?
— А вас новый флаг? Черный? По «своду о цветах» это означает принятый на себя обет и желание благих свершений.
— Смешно. Это лучшая шутка дня — «благие свершения». Ты учился где-то? И кто тебе может дать рекомендации? И к кому шел?
— Мой отец был у вашего деда помощником. Камергером его не называли, но... потом заболел, болел долго, влез в долги. Я тут и у Грея учился немного, пока работать не пришлось. Возьмите, ваша светлость.
— У Грея? Он тебя знает? И Лоя?
— Грей знает, — на Лою он поник головой, интересно, к ней шел что ли....
— Так, пока не забыл, Банн, у нас много ветеранов, который без рук, без ног остались? И где они?
— Немного, но есть. Кто жив, те с родными живут, если есть у кого...
— Мы, ну то есть, герцогство, им чем-то помогает?
— Кхм...
— Я понял, напомни мне об этом обязательно, если я сам вдруг забуду. — Неожиданно необъяснимая тревога опять погнала меня вперед. — Все, здесь хватит, командир, в город поехали.
Глава 9
Прогулка на свежем воздухе.
«Ну, наконец-то, началось, а то было тихо как на кладбище...»
Кто-то из миротворцев.
Мне дали лошадь. Я помнил, что с ней делать, как подойти и как залезть, но новое сознание засбоило. А педали и руль где? А марка какая? Полный привод? Чушь какая-то в голову опять полезла. Допил морс и отдал коню последнее, уже остывшее, яблоко, тот принял с удовольствием. Потрепал по шее, вставил ногу в стремя и ... хотел сказать, что взлетел в седло, но врать не буду, вскарабкался, не быстро, но и не позорно. Ух, как высоко, но прикольно. Конь бодро потрусил к воротам, я сначала решил, что это я такой крутой наездник, но потом понял, что лошадка просто выбрала единственную и привычную дорогу.
— Куда, ваша светлость? — Банн пристроился справа от меня. За ним трусила еще четверка, в которой я узнал только Липпа. Наемники остались позади, коней у них не было, но четверка вместе с Кам двинулась следом.
— За город выйдем чуть- чуть, там посмотрим.
Тревога усилилась, и я чуть не развернул конягу, подумав, что неплохо было бы «кольчужку» надеть. Ребята сзади, конечно, должны прикрыть, но как говорится, арбалетный болт в печени плохо сочетается с хорошим здоровьем. В седле я освоился, левой рукой придерживая повод и держась за луку. Мы прогрохотали по мосту, затем по центральной улицы до площади, и я, вспоминая, где тут и что, повернул в улицу, которая вела к городским воротам. Слева у магистратуры остались какие-то люди, проезд сузился и прямо перед нами оказалась развернутая поперек телега, и сразу над ней появилась фигура арбалетчика. Недолго думая, я сразу упал на шею коню, прижимаясь к ней и выдергивая ноги из стремян. Стрела дернула сукно на спине, оставив царапину или рану, боль ударила в голову, ускорив время и взбодрив все тело.
Рядом с первым арбалетчиком встали еще двое, сейчас прошьют насквозь, это точно. Дернул колени наверх, вскочил на седло и прыгнул вперед, сбивая эту пару вниз с телеги:
