— Ответ не по существу, — обиженно пропищала мембрана на пульте.

— Все результаты, собранные с самого начала работы, будут переписаны на пленку и спрятаны в капсулу. Ее изготовит модельная система. Выплавит из вольфрама, добытого нами. При взрыве капсула не погибнет.

— Люди не отыщут ее после взрыва. Выброшенная капсула затеряется в степи, — сделал еще одну попытку экран внешнего обзора.

— Отыщут. Я снабжу капсулу микропередатчиком, — спокойно парировал бас.

Да, в чем-чем, а в логике Большому мозгу нельзя было отказать.

— Результаты нашей работы не погибнут, — сказал Большой мозг.

— Но мы погибнем, мы, все электронные схемы! — прозвучало из мембраны.

— А кто сказал, что все научные эксперименты должны оканчиваться благополучно? — невозмутимо отрезал бас.

Внезапно экран внешнего обзора покрылся рябью. Что могло в столь сильной мере вывести из себя электронную схему?

Все считывающие приборы направились в сторону экрана внешнего обзора. На нем мелькнула привычная картина заповедной степи, затем сияющая голубизна весеннего неба и стремительно летящий вниз монолет…

Недалеко от земли из монолета вылетела человеческая фигура, над которой вспыхнул алый шелк парашюта. Нижний диск оторвался от разваливающегося монолета и врезался в парашют. Человек рухнул на курган и, скатившись по его покатому склону, замер в неподвижности.

— Свободное падение с высоты десять с половиной метров, — автоматически отметила система внешнего обзора.

— Он жив? — нетерпеливо спросил Большой мозг. В нем зароились десятки новых вариантов, связанных с неожиданным, почти невероятным происшествием — появлением человека в самом глухом уголке заповедной степи. Конструкторы не думали об этой возможности. Но разве можно все предугадать? Большому мозгу предстояло принять самостоятельное решение в возникшей ситуации.

Остальные системы ожидали, что ответит Большому мозгу система внешнего обзора. Но внешний обзор не торопился с ответом.

Забара, конечно, не видел, как над ним, странно изгибаясь, склоняются гибкие ветки кустов, не спеша прорастающих из-под земли вокруг него. А если б и видел, то, наверное, приписал бы их расстроенному воображению.

Датчики обследовали неподвижное тело человека.

— Стойкая потеря сознания, — вспыхнули на экране внешнего обзора литеры, на миг ярко осветив командную рубку.

— Сердце? — спросил бас.

— Работает с перебоями, — ответила система внешнего обзора.

— Давление?

— Понижается.

— Пульс?..

На экране внешнего обзора хорошо было видно, как одна из ветвей осторожным и точным движением обвила запястье правой руки неподвижного человека.

— Частота пульса падает… — пробормотала система внешнего обзора, и по экрану заструилась вязь цифр.

— К черту цифры! — вдруг воскликнул бас. — Картина ясна. Человеку необходимо ввести биостимулятор, иначе он погибнет.

— У нас нет биостимуляторов, — напомнила мембрана. — Встреча и общение с человеком не предусмотрены программой…

— Вызвать на поверхность все свободные манипуляторы, распорядился Большой мозг. — Человек находился в летательном аппарате, который упал неподалеку, об этом сообщила система внешнего обзора. Обычно в таких аппаратах имеется медицинская аптечка. Необходимо разыскать ее. Возможно, мы отыщем какие-нибудь препараты. Обязаны найти, — уточнил Большой мозг.

Из замаскированного кустарником выхода, ведущего из ствола шахты на поверхность, выкатилось несколько манипуляторов. Они тут же рассыпались в разные стороны в поисках аптечки, выпавшей с монолета.

Обо всех своих находках манипуляторы докладывали Большому мозгу, который, как всегда, координировал их действия.

Очнувшись, Евгений долго не мог понять, где он и что с ним произошло. Постепенно, однако, все события выплыли в памяти. Трудно только было сообразить, сколько времени прошло с момента катастрофы.

Он попробовал повернуться и застонал. Сильно саднило левое плечо, в горле пересохло. Забара приподнялся на локтях, огляделся. Солнце висело низко над горизонтом. Что сейчас: утро? вечер?

Неподалеку разбросанные среди травы валялись жалкие остатки монолета. Почва на месте падения аппарата была изрыта. У ног Забары валялся такой ненужный сейчас акваланг.

Инженер перевел взгляд на руки: они были черны от земли и чуть запекшихся ссадин.

Странная вещь — голова была ясной. Может быть, ему повезло и он не так уж дорого отделался? Забара попытался подняться на ноги и едва не вскрикнул от боли. Тогда он уткнулся лицом в дурманно пахнущую полынь, закрыл глаза и принялся думать. Вокруг на сотни километров расстилается заповедная степь. Рация разбилась вдребезги, и вызвать помощь нельзя. Еда? Не раскрывая глаз, Забара пощупал карман, где лежал пакет с завтраком, который он так и не успел съесть.

— Не густо, — пробормотал Забара.

Забару охватило странное ощущение, что он не один, что за ним наблюдают чьи-то внимательные глаза. Но кто мог здесь наблюдать, за ним? Разве что суслики. Уже успев привыкнуть к неожиданному вторжению человека, они неподвижными столбиками грелись у своих норок, не обращая на него никакого внимания. Забара с трудом разлепил тяжелые веки, повернул голову, посмотрел в небо. Может быть, это его ощущение связано со степным орлом, который величаво выписывал над курганом бесконечные круги?

Постепенно сонливость заволокла сознание. «Надо восстановить силы. Подремлю немного, а там видно будет» — такова была последняя мысль Забары.

Так он и заснул, опустив голову в нагретую солнцем траву.

В командной рубке мало что изменилось. Точно так же все считывающие приборы были нацелены на экран внешнего обзора, на котором крупным планом виден был уснувший человек.

В рубке снова начался быстрый обмен мнениями.

— Лекарства подействовали. Доза определена правильно, заметил низкий голос, принадлежавший Большому мозгу.

— Да, очнувшись, человек был в полном сознании, — произнесла система внешнего обзора. — Но зачем понадобилось усыплять его?

— Так надо, — коротко ответил Большой мозг. Он далеко не всегда пояснял свои команды.

— Все хлопоты по спасению жизни человека бессмысленны, — сказала мембрана на пульте. — Твоя энергия, Большой, иссякнет, ты не сможешь руководить комплексом, машины которого находятся на полном ходу, и весь геологический комбинат взлетит на воздух. Человек ходить не может. Он погибнет во время взрыва.

— Теперь взрыв необязателен, — загадочно произнес Большой мозг.

— Но твоя энергия иссякает… Ты не сможешь управлять комплексом, — заметил какой-то экран.

— Вместо меня комплексом будет управлять человек, сказал Большой мозг.

— Этот? — переспросила система внешнего обзора, легонько качнув своим экраном.

— Этот, — подтвердил Большой мозг.

Несколько секунд понадобилось системам, чтобы усвоить сказанное Большим мозгом.

— Ничего не получится, — нарушила паузу мембрана на пульте.

— Руководство таким огромным комплексом не по силам одному человеку, даже будь он специалистом-кибернетиком и знатоком геологии, — добавила система внутренней координации; ее экран выделялся среди прочих густым синим цветом и овальной формой.

— А он, быть может, профан и в том и в другом, — заметила система, ведающая взрывными работами при подземной проходке.

— Такое предположение вполне вероятно, — согласился Большой мозг.

— Передать ему свой опыт ты, Большой мозг, просто не успеешь, даже если приступишь к этому немедленно: у тебя не хватит времени и собственной энергии, — сказала мембрана. — Я уловила: голос твой начал слабеть. Ты сам понимаешь, что это значит.

— Понимаю, — подтвердил бас, и впрямь заметно ослабевший. Он не гремел уже в командной рубке, как было еще сегодня утром, а лишь тихо рокотал.

— Что решил ты, Большой мозг? — спросила система внутренней координации. — Положение на руднике без твоих команд в любую минуту может стать угрожающим.

— Учить человека, случайно попавшего к нам, ничему не нужно, — сказал ослабевший голос Большого мозга. — И для нас несущественно, знаком он с геологией и кибернетикой или нет.