https://t.me/bookswithlovefromgg

Глава 37

Франко

Спустившись по лестнице в фойе, я направляюсь в гостиную, где нахожу Майло, играющего в игру на своем телефоне.

— Саманта в главной спальне. Никто, кроме тебя, не может подниматься на третий этаж, — приказываю я.

— Понял.

— Если ей что-то понадобится, она напишет мне, и я дам тебе знать. Просто оставь это за дверью спальни и постучи, чтобы она знала, что это там.

Майло кивает, затем спрашивает: — Ты собираешься разобраться с доктором?

— Да. Марселло будет со мной.

Он встает и идет садиться на другой диван, с которого открывается вид на лестницу.

Я выхожу из гостиной через раздвижные двери и, обнаружив Марселло сидящим на стуле на веранде, говорю: — Пойдем.

Он вскакивает и встает рядом со мной, и мы направляемся к гостевому дому. Как только я захожу внутрь, мои мужчины выпрямляются.

Спустившись по ступенькам к пуленепробиваемой двери, я прикладываю руку к биометрическому сканеру. Тяжелая дверь отпирается, и Марселло толкает ее.

Ступив в оружейную, я прохожу мимо шкафов со всем моим оружием в комнату, которую я отвожу для пыток тех, кто осмелится мне перечить.

Санто поднимает взгляд и, увидев меня, поднимается на ноги с того места, где он сидел, охраняя ублюдка.

Мой взгляд останавливается на Тодде, где мои люди привязали его к цепям, свисающим с потолка.

Я рассматриваю этого ублюдка, начиная с его седых волос и заканчивая мокасинами на ногах.

Ярость, которую я подавлял, чтобы сосредоточиться на Саманте, заполняет каждый уголок меня, и я чувствую только ее.

Я рад, что он в сознании. Не хотелось бы ждать, пока он очнется.

— Что тебе нужно? — спрашивает этот ублюдок.

Его взгляд метался между Марселло и мной, прежде чем упасть на пистолет в моей руке.

— Не волнуйся. Я не собираюсь стрелять в тебя, — бормочу я, а затем передаю пистолет Марселло.

— Санто, раздень его до нижнего белья, — приказываю я.

— Почему я здесь? Кто вы? — требует он.

Я прохожу к месту, которое освободил Санто, и сажусь. Делаю глубокий вдох и медленно выпускаю воздух.

Я говорю: — Я Франко Витале.

Тодд борется с ограничениями, пока Санто раздевает его.

Его взгляд метался между Марселло, Санто и мной, а потом он пробормотал: — Я не знаю, кто вы такие.

Я вздыхаю и говорю: — Да, но наверняка ты слышал о Коза Ностре.

Медленно цвет исчезает с его лица. — Я знаю только то, что видел в новостях. Я никогда не был с ними связан.

— Я знаю. — Я скрещиваю ноги, упираясь лодыжкой в колено. — Я один из пяти глав Коза Ностры.

Он качает головой. — Я не понимаю.

Когда Санто отходит от Тодда, мой взгляд останавливается на имени, вырезанном на его боку.

Сэм.

— Марселло, принеси мне нож, — приказываю я мрачным тоном. Мой взгляд переходит на обеспокоенного Тодда. — Саманта начала работать на меня больше года назад. Она так чертовски хороша в своей работе, что за восемь месяцев я повысил ее до личной помощницы.

Тодд начинает понимать, почему он здесь. Честно говоря, он должен был догадаться, что это связано с Самантой, учитывая, где мы его нашли.

Когда он открывает рот, я поднимаю палец. — Я все еще говорю.

Марселло возвращается в комнату и протягивает мне два ножа. — Какой из них, босс?

Я бросаю взгляд на большой K-Bar и маленький парный нож.

— Может быть, стоит предоставить выбор доктору Гранту. В конце концов, ему предстоит хорошо познакомиться с этим ножом.

Марселло кивает и подходит к Тодду, затем я спрашиваю: — Тв ведь работаешь со скальпелями, верно?

Тодд с ужасом смотрит на лезвия в руках Марселло.

— Выбери один, — приказываю я.

Пока он смотрит то на ножи, то на меня, я продолжаю свой рассказ: — За последние два с половиной месяца я лучше узнал Саманту. — Улыбка кривит мои губы. — Она чертовски сильная. Ты согласен?

Он не отвечает мне.

— Марселло, я передумал. Принеси мне K-Bar.

— Конечно, босс.

Когда он передает мне нож, я поднимаюсь на ноги и медленно приближаюсь к Тодду.

— Оставьте нас наедине, — приказываю я своим людям.

— Мы подождем в оружейной, босс, — говорит Марселло, прежде чем я слышу, как они выходят из комнаты.

Когда дверь захлопывается, я смотрю на все шрамы на теле Тодда. — Господи, да ты выглядишь просто ужасно. Я слышал, ты попал в аварию. Должно быть, было очень больно.

Гнев напрягает его черты, показывая мне, что я его достал.

Мой голос понижается, и я позволяю ярости кипеть в словах: — Саманта рассказала мне о тебе.

Он качает головой. — Я...

Я поднимаю нож и прижимаю кончик к тому месту, где на его коже вырезано ее имя, и это заставляет его замолчать.

— Ненавижу, когда меня прерывают. Еще раз так сделаешь, и я удалю одну из частей твоего тела.

Он судорожно кивает.

— Она рассказала мне, как ты накачал ее наркотиками. — Мои глаза сужаются. — Как ты неоднократно насиловал ее. — Я вдавливаю кончик ножа в его кожу до крови. — Как ты вырезал на ней свое имя. — Я втыкаю нож еще глубже, и кровь стекает по его боку.

Я наблюдаю, как в его глазах неуверенность сменяется гневом, и мне становится смешно.

Я подхожу ближе и, оказавшись с ним лицом к лицу, понимаю, что он гораздо ниже меня ростом.

— Пока ты тут болтался, я заставил Саманту кончить пять раз, — говорю я, задевая его за самое больное место.

Он одержим ею, и известие о том, что другой мужчина забрал то, что он считал своей собственностью, сведет его с ума.

В его глазах загорается безумный огонек.

Усмехнувшись, я добавляю: — Она выкрикивала мое имя каждый раз, когда испытывала оргазм.

Кончиком ножа я оттягиваю пояс его трусов и смотрю вниз. — Неудивительно, что она так сильно кончила для меня. Как ты удовлетворяешь женщин с таким маленьким членом?

— Пошел ты, — выплевывает он.

Я поворачиваюсь и делаю пару шагов от него. — Кстати, она сделала татуировку на боку. Кирпичи с цветком, растущим из них, и надписью «сильнее, чем когда-либо». Твое имя было стерто

— Нет, — задыхается он.

Безмерное удовольствие переполняет меня, потому что я нанес этому ублюдку чертовски сильный удар.

— Саманта моя, — говорю я, поворачиваясь, чтобы снова посмотреть на него. — Она любит меня.

— Нет, — кричит он, и изо рта у него летит слюна.

Я делаю глубокий вдох и, выдохнув, говорю: — Уверен, ты понимаешь, что я не могу жить спокойно, пока другой мужчина носит имя моей женщины.

Он хмурится. — Что ты собираешься делать?

— Марселло, — кричу я, и через секунду в комнату возвращаются мои люди. — Завяжите глаза и заткните рот доктору Гранту.

— Нет. — Ублюдок начинает брыкаться ногами, и я по опыту знаю, что это увеличивает нагрузку на кандалы на его запястьях.

Санто делает, как велено, затем я приказываю: — Держите его неподвижно.

Мои люди хватают мужчину, и когда я снова оказываюсь с ним лицом к лицу, я вдавливаю кончик лезвия в его кожу. Вот что чувствовала Саманта.

Приглушенные крики вырываются из него, когда я начинаю прорезать его кожу. Я не тороплюсь, сдирая кожу с его тела, и его мучительные крики звучат музыкой для моих ушей.

Саманта не могла издать ни звука.

К тому времени, когда я отрываю от его тела кусок кожи с ее именем, он содрогается от боли.

Я бросаю кожу Тодда на пол, а затем говорю: — Снимите повязку с глаз и кляп.

Пока Санто выполняет приказ, я бросаю взгляд на Марселло. — Кажется, у него была с собой трость?

— Я уточню.

Я возвращаю свое внимание к Тодду и наблюдаю, как он с ужасом смотрит на зияющий участок сырой плоти на своем боку.

— Это должно быть больно, — говорю я дразнящим тоном.

Марселло возвращается и протягивает мне светло-коричневую трость.