была взрослой и понимала — как бы ей этого ни хотелось, — что зло может

твориться и ночью, и днем.

Возможно, она больше не боялась кошмаров, но чего она стала бояться, и она не могла понять, почему, так это хрупкости самой жизни. С тех пор как

Лука сказал, что Бог не найдет для него места на небесах, она только и

думала о том, чтобы он поверил, что ему нет искупления.

Кое — чего он не знал, и это было то, что у бугимена все — таки было

сердце.

В ванной она покачала головой, надевая на себя пеньюар с оборками, который Элль подарила ей на девичник. Затем она открыла дверь, ожидая

увидеть проснувшегося мужа, но обнаружила, что Лука крепко спит. Не веря, что он мог заснуть в брачную ночь, она двинулась к кровати, собираясь

разбудить его, но, взглянув на часы на тумбочке, поняла, что это она

виновата в том, что он заснул. Она слишком долго была в ванной.

Черт.

Она встала, чтобы выключить свет, надеясь, что не споткнется обо

что — нибудь в незнакомой спальне, но когда она щелкнула выключателем, Хлоя замерла в ошеломленном восторге от мягкого, теплого свечения, разливающегося по потолку.

— Тебе нравится? — спросил Лука с кровати.

— Очень нравится. Она с трепетом смотрела вверх, пробираясь к

кровати, и скользнула под одеяло, когда он откинул его.

— Я думала, ты спишь.

— В брачную ночь? Лука скользнул рукой по ее животу и потянулся к

ее бедру, притягивая ее к своей груди.

— Неро, Винсент и Дом никогда бы не позволили мне пережить это.

Прижавшись к его теплому телу, она прижалась поцелуем к его

загорелой щеке.

— Они бы ничего не сказали. Хлоя чуть не фыркнула при этой мысли.

—Ну по крайней мере, не в пределах слышимости. К тому же, как бы

они узнали?

— Потому что ты расскажешь одной из девушек, и с этого момента все

пойдет кувырком.

У оскорбленной Хлои отпала челюсть.

— Я бы не стала.

Но Лука слишком хорошо знал свою новую жену.

— Ты бы рассказала.

— Будь осторожен, ты очень близок к тому, чтобы начать драку в нашу

брачную ночь, — предупредила она, бросая на него взгляд, который все еще

был в процессе работы.

— И я еще не простила тебя за то, что ты не сказал мне, что нанял

Джию в качестве моего телохранителя.

— Это ты хотела вернуть профессора Хваталкина и не хотела, чтобы

кто — то из мужчин сопровождал тебя в уборную, — напомнил Лука, не

испытывая ни малейших угрызений совести.

— Так что я одним выстрелом убила двух зайцев. Хлоя захихикала, но

потом маленькая частичка ее счастья внезапно померкла.

— Я поговорила с Винсентом сегодня вечером, перед тем как мы

уехали. Я не упомянула о его отце. Она тяжело сглотнула, вспоминая

злобный взгляд Винни и опустошенность его сына.

— Как он?

Лука на мгновение задумалась.

— Он... адаптируется.

Она надеялась, что это не займет много времени, и, несмотря на то, что

временами он бывал чересчур настойчив, она скучала по Винсенту. Он

казался таким далеким, но... может быть, он думает о том, где бы он мог

быть?

— Я была так рада, что ты не уволил Драго, когда Винни сбежал по

дороге в полицейский участок. Я сказал Кэт, что не уволишь. Я не хотела, чтобы она волновалась. Ты же не думаешь, что Винни может снова

попытаться навредить кому — то из нас?

— Нет. Он прочистил горло, прежде чем продолжить:

— Я уверен, что он где — то в тепле и далеко — далеко отсюда, и меня

это устраивает.

— Меня тоже. Хлоя кивнула, уверенная, что это правда. Лука с самого

начала всегда говорил ей, что никогда не будет ей лгать.

— Миссис Карузо... — промурлыкал он ее новое имя, возвращая ее к

важной теме дня, — здесь много разговоров и никакого секса.

В ответ на крепкий поцелуй Лука поднял руки, чтобы обнять ее, но не

смогл удержаться и схватилась за воздух.

— Куда ты идешь?

— Ты все еще выглядишь напряженной после свадьбы. У Луки

перехватило дыхание, когда он вернулся и рывком откинул одеяло к

изножью кровати. Не торопясь, он снял с нее непрозрачное платье и, стоя на

краю кровати, разглядывал ее тело, как будто ему уже не были знакомы все

изгибы и неровности.

— Как ты всегда заставляешь меня чувствовать себя красивой? —

спросила она, затаив дыхание, глядя на него.

— Потому что ты такая, — заверил он ее, щелкая зажигалкой Zippo, которую он достал.

Она нахмурилась. Он собирается курить? В последнее время он

вообще не курил рядом с ней, но при этой мысли она увидела, как он снял

серебряную крышку с короткой стеклянной свечи и зажег фитиль. Вскоре

пряный аромат наполнил воздух и смешался с мятно — свежим ароматом

Луки, создавая лед и пламя.

— Ложись, — приказал он.

Она беспрекословно подчинилась его приказу, и все ее тело

покалывало, когда она смотрела, как Лука держит свечу высоко над ней.

— Не бойся, дорогая.

— Не боюсь, — заверила она его. Страх боли больше не жил в ней, и

она доверчиво ждала, что он сделает дальше. В тот момент, когда она ждала, что будет дальше, она поняла, что любовь к Луке подобна пожару с четырьмя

сигналами тревоги — иногда от нее нет спасения.

Он погрузил два пальца в свечу, затем вытащил их, чтобы растереть

между ними то, что она приняла за горячий воск. По — видимому, удовлетворенный, он медленно опрокинул свечу, и тонкая струйка пролилась

от основания ее горла к бугорку. Она была теплой, но не невыносимо...

Осторожно прикоснувшись к ней, Хлоя поняла, что это масло.

Лука снова забрался на кровать и раздвинул ее бедра.

Соблазнительный, он начал втирать масло в ее кожу. Он не упускал ни

одного сантиметра — шею, руки, живот, ноги, ступни... о, ступни... кроме...

всего самого важного.

Он лишь проследил изгиб ее груди, зашел за линию бикини... чтобы

сделать это еще более мучительным. Лука, к которому она привыкла, исчезла. Мужчина, терзающий ее своими умелыми руками, был бугименом, наблюдающим за тем, как его жертва извивается, требуя большего.

— Лука... пожалуйста.

Но ее мольбы остались неуслышанными, так как он снова зажег свечу.

Когда он снова проверил тепло, прежде чем опрокинуть ее, она затаила

дыхание, безмолвно молясь, чтобы масло попало туда, куда она хотела.

— Лука! Хлоя не смогла сдержать крик разочарования, когда он

провел маслом между ее грудей.

— Ты что — то хочешь, дорогая? Лука зловеще улыбнулся, прежде

чем обхватить ртом розовый сосок.

Прежняя Хлоя лежала бы на месте и позволяла Луке делать то, что он

хочет, до тех пор, пока он не позволил бы ей кончить. Однако новой Хлое

этого было достаточно.

Набрав немного масла на пальцы, она начала массировать его член.

Она озорно улыбнулась ему, когда его голодные глаза удивленно

перехватили ее взгляд. Используя свои знания о том, что нравится Луке, она

в считанные минуты заставила козявку задрожать.

Наконец, когда он вошел в нее, она издала довольный стон

наслаждения, но Хлоя не собиралась терять только что завоеванные позиции.

Подчиняясь его движениям, она отвечала на каждую его ласку и толчок.

В большинстве случаев она чувствовала себя неопытной, когда они

занимались любовью, но сегодня они стали любовниками, которыми должны

были быть... снова и снова, пока усталость не одолела их, и они не оказались

в объятиях друг друга.

Кончики пальцев прошлись по ее позвоночнику, разбудив ее.

— Готова принять душ?

— Нет. Ты иди, — пробормотала она.

— Извини, мы не будем спать в этом масле. Встав с кровати, Лука

поднял ее на руки и отнес в душ, дав воде нагреться, прежде чем войти

внутрь. Хлоя позволила ему сделать всю работу по их мытью, прижимаясь

спиной к его груди и изо всех сил стараясь не заснуть.