— Запуталась? — Сэди сдала карту лицом вверх, показав еще одну карту лицом вверх, которая сделала тринадцать бустов Марии против двадцати бустов дома.

— Да, как будто... — Наблюдая за тем, как Сэди убирает со стола, она пыталась думать. — Когда ты не можешь выбрать между новой сумкой Prada и туфлями Jimmy Choo.

— О... я поняла.

Мария посмотрела на нее, сомневаясь, что она действительно поняла.

— Здравствуйте, дамы. — Еще один мужчина присоединился к столу, на этот раз успешно. Это произошло только потому, что Мария не смогла бы его отпугнуть. В конце концов, его привел к ней ее милый жест - помахать средним пальцем в воздухе перед камерой наблюдения.

Присев рядом с ней, он улыбнулся ей своими лукавыми глазами.

— Не можешь уснуть, Мария?

— Как и ты, я вижу. — По правде говоря, она не думала, что он спит. Совсем. Она даже не была уверена, видела ли она его спящим, кроме того дня, когда отец привез его домой. Они практически выросли вместе. Если вампиры существовали, то Сальваторе определенно был одним из них.

— Ты же знаешь, босс сказал мне, что я не могу позволить тебе играть, Сэл, — предупредил его пит-босс.

Ее отец отлучал своих людей от азартных игр только тогда, когда они были в минусе или если у них была зависимость от азартных игр. Сэл, с другой стороны, не был ни тем, ни другим.

— Я здесь только для того, чтобы посмотреть, — заверил он ее.

Ударив по столу, она подала сигнал отвлеченной Марии, чтобы та сделала ставку.

— Ммм…

Поставив на круг две стодолларовые фишки, Мария почувствовала себя так, словно в ее кармане внезапно появился счастливый талисман. Однако это чувство длилось недолго, когда ей выпало шестнадцать. Самое ненавистное число для игрока в блэкджек. Это было пятьдесят на пятьдесят в любом случае, так что ты либо принимал самую дерьмовую руку, которая тебе выпадала, либо бил и молился. Единственное, что улучшало ситуацию, - это то, что на перевернутой карте дилера выпадала шестерка.

Несмотря на то, что почесывать должна была Мария, Сэл постучал пальцем по столу.

— Против шестерки? — Она никогда не понимала, что за дерьмо творится у него в голове, но иногда она просто не могла не задаваться этим вопросом. — Я могла бы позволить Сэди сделать это за меня.

Сэди, будучи домом, будучи ее отцом.

Повторив движение, Сэл сильнее постучал по столу.

Закатив глаза, Мария на этот раз сама постучала по столу. Все ее интуиция подсказывала ей, что выпадет карта с лицом и заставит ее выйти из игры, но она пошла против своей интуиции, против того, чему доверяла больше всего в этом мире, предав все это из-за мужчины, сидящего рядом с ней. Почему? Потому что это были не ее деньги, и она хотела увидеть его лицо, когда он наконец-то поймет, что что-то не так.

Сэди вытянула карту, поставив пятерку над шестнадцатью, чтобы получился двадцать один.

Ну, черт.

Все внимательно наблюдали, как Сэди переворачивает карту под шестеркой, показывая десятку, которая совпала с шестнадцатью дилера. Вытянув еще одну карту, лицевую карту, которую Мария чувствовала костями, она не получила ни одной карты. Все они знали то, что знала Мария: если бы Сэл не сделала свой удар, дилер закончил бы с двадцатью одним, а не она.

Несмотря на то, что она могла выиграть двести баксов, Мария хрипела, чувствуя себя проигравшей.

— Черри, — огрызнулась Сэди, останавливая девушку с напитками, которая несла массивный поднос, полный различных напитков. — Мне нужна вода и рюмка текилы.

Взяв с подноса напитки, которые предназначались для кого-то другого, Черри умело поставила их на стол.

— Текила для настроения и сна. — Она указала на Марию, как будто давала предписания врача, а затем указала на Сэла. — А вода для тебя.

Довольное выражение на лице Сэла от победы исчезло.

На этот раз Мария не раздумывала дважды, прежде чем задать вопрос женщине-шептуну. Она подняла маленький стаканчик и опрокинула его обратно. Салют.

Убирая со стола, Сэди сочувственно посмотрела на нее.

— Лучше?

— Намного. — Не зная, что именно было в этом стакане, кроме адского пламени, поскольку он горел, как сучок, опускаясь вниз, но что-то в нем заставило ее почувствовать себя сразу же лучше.

Повернувшись, чтобы посмотреть на мужчину, за которого ее отец хотел, чтобы она вышла замуж, она подняла бровь.

— Итак, о чем мы думаем, Сэл?

Не думая об этом, он осторожно кивнул головой.

— Все в силе.

— К черту. — Она потерла руки, прежде чем выложить все свои фишки на середину. — Это не мои деньги.

Они молча наблюдали за каждой картой, когда ее вытягивали. Обычная быстрая игра пит-босса перешла в медленный, как черт, темп, так как она тоже была в восторге от того, что должно произойти, когда она положила туза перед Марией.

Ее глаза заслезились, глядя на невозмутимого Сэла, который, казалось, уже знал, что это за карты, прежде чем они попали на стол. Возможно, ее брат Лука и был известен в этом городе как бугимен, но прозвище Сэла было известно всему миру. Великий Сальваторе был всемирно известным хакером, и он сидел рядом с ней, помогая ей считать карты, которые в казино считались шулерскими. Не потому, что это было так, поскольку это было не так, а потому, что дом перехитрил свои деньги, поэтому казино наклеивали на них ярлык и просили уйти, заставляя игроков думать, что это незаконно, хотя на самом деле это было не так. Это была стратегия, и единственное, что пугало казино до смерти. Именно поэтому они не предлагали вам сыграть в шахматы, игру, основанную исключительно на стратегии... а не на удаче. Они знали, что не выиграют, а это никогда не устраивало «всемогущего человека». Так что бедный Сэл был вынужден никогда не играть, что, честно говоря, шокировало, учитывая любовь, которую питал к нему ее отец.

Данте любил Сэла, наверное, больше, чем своих собственных детей, забрав его с улицы, когда тот был еще ребенком, и клялся, что видит в нем величие даже в юном возрасте. Но это вовсе не было правдой.

Данте видел то, что она видела сейчас, глядя в почти бездушные, с черной оправой глаза - кровь Лучано, которая текла в его жилах. Еще один сын, рожденный дьяволом. Единственное, что спасало его душу, - это мертвая мать и голубые глаза, которые он носил в середине.

Если бы этот Лучано носил фамилию своего биологического отца, произнес бы ее отец те же слова, что и в последний раз, когда она с ним разговаривала? Если бы это был Сэл, с которым она танцевала?

Ее отец мог умереть... от счастья.

Мария воспринимала Сэла точно так же, как Неро и Луку - как брата, но без единой капли любви.

Сэди почему-то пошла еще медленнее, вытянув вторую карту Марии поверх ее туза, чтобы показать червовую даму.

Вот это и есть двадцать один. Блэкджек.

— Ну, будь я проклята, — Мария улыбнулась в первый раз за сегодняшний вечер, осознание поразило ее. — Сэл, ты можешь сделать свою чудную компьютерную фигню и найти для меня номер телефона?

Сэл с сожалением покачал головой, наблюдая, как Сэди демонстрирует свои слабые девятнадцать, прежде чем убрать со стола.

— Извини, но Лука уже предупредил меня, что ты можешь попросить меня о чем-то подобном, и сказал, чтобы я не давал это тебе.

— Ублюдок.

Глаза Сэди стали почти такими же большими, как ее грудь, от того, что она назвала Луку этим именем здесь, в яме.

— Мария, милая, я думаю, тебе нужен хороший, расслабляющий день в спа.

— Знаешь что, — Мария встала с высоко поднятой красивой головой и начала собирать все свои фишки, — я думаю, ты права.

— Это точно, девочка, — тяжело согласилась Сэди, не зная, по какой причине ей больше хочется, чтобы она ушла - из-за того, что Сэл считал свои карты, или из-за того, что Мария назвала бугимена ублюдком.

— Нет, — умоляла Сэл, пытаясь уговорить Марию не уходить. — Ну же, мы только начали.

Она сделала вид, что его больше нет.

— Вообще-то, ты можешь вычесть это из счета Луки. Он мне должен.