— Так не дай ей этого сделать, — Сокол усмехнулся и посмотрел на Щегла. — Сейчас твоя минута славы.

Щегол не сразу понял, о чем идет речь, но когда Сокол сделал пару шагов назад, то быстро сообразил, что ему следует делать. Щегол занимался смешанными единоборствами в школе и бросил это пару лет назад, но все равно помнил основные приемы. Он всегда был против насилия во всех его проявлениях, и бои не приносили ему такого удовольствия, как другим. И как его только занесло к Птицам? Щегол встал в стойку и нанес удары правой ногой. Он понимал, что Ласточка, вероятно, щадила Сокола из-за травмы и поэтому предпочитала бить с левой стороны. Но у Щегла не было другого преимущества перед Соколом, и поэтому он решил им воспользоваться. Несмотря на отсутствие правого глаза, Сокол без труда подхватил ногу Щегла у самого бедра и, потянув ее на себя, он наклонился вперед, и Щегол тут же повалился с ног. Не прошло и десяти секунд с начала их схватки, как Сокол уже одержал победу.

— Я научился драться раньше, чем потерял глаз, так что не стоило рассчитывать на мою слабость, — Сокол подал руку Щеглу и помог ему подняться на ноги.

Досада обожгла где-то изнутри. Щегол не мог понять, почему. Из-за того, что он проиграл несмотря на свои прошлые успехи, или из-за того, что Сокол раскусил его хитрость, которая не сработала.

— Как? Как вы потеряли глаз? — взгляд Сокола ответил сам за себя. — Простите.

— Как? — Сокол скривил уголки губ, а после замолчал. — Пытали люди.

Щегол едва заметно вскинул брови и опустил глаза, чтобы Сокол не подумал, что тот снова его рассматривает. Внешность Сокола была грубой, как у неотесанного камня. Острый подбородок с легкой щетиной, крупный нос с горбинкой без того выглядели грозно, но повязка окончательно дополняла этот мрачный образ.

— К сожалению, эти люди еще живы. И моя задача заключается в том, чтобы дождаться одного человека и вернуть ему должок.

— В этом и заключается смысл Птиц?

— Смысл Птиц в том, чтобы предотвращать беспорядки, которые раньше происходили на каждом углу, — Сокол смахнул со своих волос хлопья снега. — А мой смысл для Птиц — создать безопасное место и семью тем, кому это необходимо. Не все готовы платить за новую жизнь своей старой жизнью, но те, кто есть, поставили на кон всё и еще не пожалели.

Щегол кивнул, не понимая, что ему отвечать. Сокол всегда говорил туманно и прозрачно одновременно. Словно в его словах были все ответы на вопросы Щегла, но чтобы получить их, ему следовало вкусить каждую букву и распробовать ее. Щегол не умел читать между строк. И это мешало ему увидеть картину целиком, которую Сокол показывал лишь через завесу расплывчатых слов.

— Сегодня поедите со мной в город вместе с Сизым, — Сокол направился в сторону Гнезда. — Заедем по делам, потом прогуляетесь по Восточному.

* * *

— Слава тебе, Сокол, за то, что подвезешь нас, — Сизый высунулся вперед между двух передних сидений. — А то у меня уже аллергия на маршрутки.

Щегол сидел на переднем сидении рядом с Соколом, которое Сизый добровольно уступил. «Буханка» тарахтела и подскакивала на каждой кочке, и если бы Щегол сидел сзади, то его определенно снова бросало бы от стены к стене. Сизому повезло больше, или же он уже приноровился к этой машине, потому что сидел на корточках довольно уверенно. Сокол курил сигарету, выруливая по влажной дороге одной рукой. Он стряхивал пепел на улицу, и холодный ветер из-за открытого окна обжигал кожу. Сидеть на переднем сидении было непривычно, ведь в прошлый раз Щегол с закрытыми глазами валялся в пассажирском отсеке. Сейчас дорога от Гнезда до города играла новыми красками. Блеклые поля мелькали за стеклом, и вот уже виднелись здания города. На въезде в город стояла потертая вывеска с белыми буквами, и следом за ней вырастали небольшие домики, что становились выше с каждым километром. Поля сменились фабриками и предприятиями, а потом машина завернула в жилой район, где обычно Щегол ходил с Сизым. «Буханка притормозила у серого здания с синей вывеской, и Сокол обернулся к Сизому.

— Зайди к участковому, да узнай, что ему известно стало, — Сокол выбросил окурок из окна. — Никаких фамилий, имен. И ничего про наших не говори. Я ему закинул наживку на того наркомана, но не сказал, кто он и откуда. А ты сходи да понаблюдай за пареньком.

— Сделаю, — Сизый подмигнул Щеглу и кивнул Соколу, выскакивая из машины.

В кабинете местного участкового он уже бывал, так как и сам нередко приносил Красикову наводки на события города. Красиков особо не нравился Сизому, но раз Сокол верил ему, как самому себе, то жаловаться было не на что. Но расположить участкового к себе Сизый так и не смог, а поэтому и симпатии особой к нему не питал. Ему больше нравились люди, что понимают его юмор, улыбаются в ответ и говорят дольше, чем хмуро молчат. Сизый любил людей, подобных себе. К таким людям он мог отнести Сороку и Щегла. Пусть Щегол сейчас не особо разговорчив и весел, но все это оправдывалось тем, что он еще не освоился. Сизый с первых минут почувствовал, что со Щеглом будет просто найти общий язык, и еще ни разу в этом не усомнился.

— Добрый день, Павел Викторович, — Сизый заглянул в кабинет и широко улыбнулся. — Я к вам по звоночку. Товарищ мой сердечный просил заглянуть к вам и узнать, что вы нашли.

— Да-да, все верно, — Огинский поднялся из-за стола, чтобы пожать руку Сизому. — Я думал, он сам ко мне заглянет. Ну да ладно. Он говорил, что тут наркоманы героиновые появились. Мы выловили одного, допросили. Андрей Матросов. Молчит, говорить ничего не хочет. Пока ведется расследование, но если ничего не выясним, отделается только штрафом.

— Не скажет, — Сизый облокотился на свои колени. — Когда я его встретил, он был слишком уверен в том, что сухим из воды выйдет. А на обычного торчка это не похоже, согласитесь?

— Что вы хотите сказать?

— Это всего лишь мои предположения, — Сизый прищурился. — Думаю, он не последним человеком был в этом бизнесе. Или с большими шишками работал. Надеялся, те его покрывать будут. А раз вы его так быстро взяли, то кинули они бедолагу. Обыщите места его обитания и скажите, что я ошибаюсь, — он снова улыбнулся.

— Умно мыслите. Надеюсь, вы правы, — Огинский подвинулся ближе и довольно улыбнулся. — Много вас таких толковых? Может, лучше к нам работать?

— Мы птицы вольные, но добродушные, — Сизый засмеялся. — От чистого сердца помогаем.

— Я новый во всем этом и поэтому до сих пор еще с трудом понимаю, — Павел почесал большим пальцем кончик носа. — Имею в виду сотрудничество с вами. Поступаю я правильно или наоборот, содействую чему-то противозаконному. Не сочтите за наглость, что все еще осторожничаю.

— Не все противозаконное неправильно, как и все законное не является правильным, — Сизый поднялся с дивана и сделал пару шагов вдоль стены. — А мы всего лишь хотим, чтобы все было спокойно.

— Мы сработаемся, — Огинский улыбнулся, и на его щеках появились ямочки. — Я свяжусь с вами, как будет информация по Матросову.

Сизый пожал руку Огинскому и направился в сторону «Буханки», где его ждали Щегол и Сокол. Сокол сидел с открытой дверью лицом на улицу и курил, выпуская прозрачные струйки дыма. Он облокотился на колени и лишь изредка поднимал голову в сторону двери, чтобы разглядеть, кто входит и выходит. Щегол запрокинул голову и прикрыл глаза. Сизый подошел к Соколу и осмотрелся по сторонам. Чтобы не было лишних ушей или глаз.

— На Матросова вышел.

— Сказал ему про наши догадки?

— Сказал. Он наберет, когда узнает, — Сизый провел тыльной стороной ладони по подбородку. — Вроде нормальный парень. Без предрассудков.

— Время покажет, — Сокол затушил сигарету о ботинок. — Пройдитесь с Щеглом по району. Посмотрите, что вообще тут нового.

Сизый свистнул, и Щегол подскочил со своего места, озираясь по сторонам. Когда он заметил Сизого, что шел в сторону каких-то серых домой, то вышел из машины вслед за ним. «Буханка» за его спиной тут же заурчала и уехала в противоположном направлении. Сизый шел впереди, о чем-то задумавшись. Казалось, он даже не замечает Щегла, плетущегося за ним. Он остановился и обернулся, устремив взгляд куда-то за спину Щегла. И снова это взгляд. Щеглу захотелось закатить глаза и тряхнуть Сизого за плечи, чтобы он перестал вести себя с ним, как с ребенком. Когда ты общаешься с ребенком, то гиперболизируешь любые эмоции, даже когда хочется просто помолчать. Так и Сизый широко улыбался в лицо Щеглу, а потом зависал в своих мыслях, которые явно были не такими радостными.