— Поехали, я отвезу тебя.
— На машине?
— Да. Перемещаться тебе пока не следует.
Лесана поднялась с дивана, но её сразу же повело в сторону. Подхватил её за руку, я снова усадил её на диван.
— Подожди здесь.
Я поднялся на второй этаж в свою комнату, и взяв свою толстовку, спустился.
— На, надень, на улице холодно.
Лесана посмотрела на меня каким-то странным взглядом, дрожащей рукой взяла толстовку, но довольно быстро надела. А следующий её жест заставил мои брови изогнуться от удивления — Лесана взяла ворот толстовки в руку, уткнулась туда носом и достаточно глубоко вдохнула. А заметив моё удивление, произнесла "прости" и пулей вылетела на улицу, видимо даже забыв, что совсем недавно ей было плохо.
Мы сели в машину и тронулись в сторону дома Лесаны. Девчонка вся сжалась на сидении и отвернулась к окну.
— Лесана, все хорошо?
— Да.
— Ты хочешь кушать, может быть куда-нибудь заедем?
— Я бы хотела домой.
— Я понял.
Я понял, что разговаривать она не хотела. Подъехав к дому, Лесана поблагодарила меня, и не оборачиваясь, вышла из машины и чуть ли не бегом забежала в подъезд.
— Вот же странная девчонка.
Я вернулся домой, убрал на кухне следы крови Лесаны, взял бутылку виски и направился на веранду. Веранда и сад самое моё любимое место, здесь я могу побыть в единение с природой.
Усевшись в плетеное кресло, открыв бутылку виски, я даже не успел наполнить свой стакан, потому что в ту же секунду я вместе с бутылкой в руках куда-то переместился.
— Да какого черта происходит, что за бесконтрольные перемещения?
Но в ту же секунду меня просто оглушает девчачий визг. Пока пытаюсь найти источник звука, понимаю, что я нахожусь в ванной комнате и повернувшись натыкаюсь на сидящую на полу Лесану, тщетно пытающуюся прикрыть все стратегические места руками.
— Какого….
— Сейчас же отвернись, дай мне полотенце и исчезни.
Отворачиваюсь, беру с крючка полотенце и бросаю его Лесане. Слышу как она кряхтит и стонет, понимаю что что-то не так.
— Что случилось?
— Что ты здесь делаешь?
— Это сейчас важнее?
— Выходила из душа, закружилась голова и я упала. И кажется подвернула ногу.
— После того что с тобой сегодня произошло ты реально поперлась в душ? Ты нормальная?
— А ты с какой стати так со мной разговариваешь и какого черта ты здесь вообще делаешь?
— Этот вопрос меня тоже очень интересует.
— В смысле?
— В прямом. Ты можешь сама подняться или тебе нужна помощь?
— Не смогу. Но я в таком положении, что я не могу принять твою помощь.
— Что за детский сад, тебе сколько лет?
Разворачиваюсь, ставлю бутылку на пол и под удивленно-испуганный взгляд Лесаны подхожу к ней, поправляю на ней полотенце и беру её на руки. Лесана взвизгивает то ли от неожиданности, то ли от боли. Аккуратно прижимаю её к себе и направляюсь к двери.
— Говори куда идти, где твоя комната?
— Как выйдешь направо, дальше по коридору последняя дверь.
Только я хочу открыть дверь, как она сама открывается и мы лоб в лоб сталкиваемся с мамой Лесаны.
Ещё более странные перемещения.
Залетаю домой пулей, сердце бешено бъётся и я сползая по двери, оседаю на пол. Боже, что со мной происходит… Надо же было так опозориться. Хорошо хоть родителей дома нет, они уехали к бабушке в деревню.
В комнате, снимая его толстовку, снова подношу её к лицу и вдыхаю запах, она пахнет им… свежий, немного сладковатый древесно-цитрусовый аромат, который сразу навеял воспоминания о его упругой груди….тогда в библиотеке…потом на крыше…потом в ванной…
"Дура, о чём ты думаешь".
Бросаю толстовку на кровать и направляюсь в ванную, нужно смыть всю тяжесть сегодняшнего дня с себя.
С появлением в моей жизни Йена, она стала похожа на американские горки. Я мчусь со скоростью света на встречу чему-то, возможно невероятному, а возможно неизбежному. В моей жизни происходит столько странных и необъяснимых вещей, что я уже кажется перестала им удивляться. А ещё более странные вещи я начала творить сама, как например, эти.
Принимая душ я пыталась придумать причину по которой я смогу оставить толстовку Йена себе. Понимаю, глупо, но почему-то очень не хотелось её отдавать обратно. Вариантов было много, начиная с того, чтобы сказать что я её потеряла и заканчивая тем, что я у него ничего не брала и у меня ничего нет.
Смеясь над своими же идеями вылезаю из душа и вдруг ощущаю сильное головокружение, подскальзываюсь на кафеле и лечу на пол. Черт, как же это больно. И в ту же секунду около раковины возникает фигура, в которой я узнаю Йена, на автомате начинаю визжать и пытаюсь прикрыться руками, но мне это плохо удаётся. А демон именно в этот момент поворачивается в мою сторону.
— Какого….
— Сейчас же отвернись, дай мне полотенце и исчезни.
Йен отворачивается, берет полотенце и кидает мне. Я пытаюсь встать, но у меня не получается, ногу пронзает адская боль. Я сажусь обратно и заворачиваюсь в полотенце.
— Что случилось?
— Что ты здесь делаешь?
— Это сейчас важнее?
— Выходила из душа, закружилась голова и я упала. И кажется подвернула ногу.
— После того что с тобой сегодня произошло ты реально попёрлась в душ? Ты нормальная?
— А ты с какой стати так со мной разговариваешь и какого черта ты здесь вообще делаешь?
— Этот вопрос меня тоже очень интересует.
— В смысле?
— В прямом. Ты можешь сама подняться или тебе нужна помощь?
— Не смогу. Но я в таком положении, что я не могу принять твою помощь.
— Что за детский сад, тебе сколько лет?
На этих словах Йен разворачивается, ставит какую-то бутылку на пол и направляется ко мне. На автомате прижимаю полотенце к груди, он поправляет полотенце на моих ногах и берет меня на руки. От боли в ноге я даже взвизгиваю и вцепляюсь в плечи Йена.
— Говори куда идти, где твоя комната?
— Как выйдешь направо, дальше по коридору последняя дверь.
Йен направляется к двери, которая вдруг сама открывается и мы лоб в лоб сталкиваемся с мамой. И я и мама в этот момент теряем дар речи, обе открываем и закрываем рот как в немом кино. Быстрее всех среагировал Йен, он щёлкает пальцами и мама замирает, а он как ни в чем не бывало проходит мимо неё в мою комнату. Мы заходим в комнату, он опускает меня на кровать и выходит обратно так быстро, что я даже не успеваю ничего сказать. Но через 5 минут он возвращается обратно.
— Я всё уладил. Твоя мама ничего не помнит, она зайдет в ванную позже.
— С-спасибо.
Меня беспощадно трясет, моё сердце колотится о грудную клетку так, что вот вот выбьет весь воздух из лёгких.
— Как раз заберу толстовку.
Йен берет с кровати толстовку, но я как разъяренный зверь хватаю её и просто вырываю из его рук, забывая напрочь про полотенце, которое будто бы только и ждало момента чтобы свалиться. В состоянии полнейшего шока прикрываюсь его толстовкой, поднимаю глаза на Йена и встречаюсь с просто оторопевшим от удивления взглядом.
— Ааа, ммм, её просто нужно постирать. Я постираю и отдам.
Йен видимо подумав что сейчас со мной лучше не стоит спорить, просто кивнул. А потом подошёл ко мне и сев на край кровати, молча взял мою ногу, медленно провёл рукой в области жиколодки, положил её обратно и встав с кровати сказал:
— Теперь боли не будет. Я пойду домой.
И он ушёл. Ушёл, оставив меня одну, сидеть и переваривать всё то что только что произошло. А переварить действительно было чего.
Во-первых, моя нога действительно больше не болела и я чувствовала себя отлично, я спокойно могла встать на неё и наконец пойти одеться. Пока одевалась, раз десять покраснела вспоминая как сидела на полу в ванной, как Йен повернулся в мою сторону и как он нёс меня в комнату. Ещё больше покраснела, когда воспроизвела в памяти как отнимала у него толстовку. Вот же идиотка.
