Он редко бреется, даже с бородой он самый красивый мужчина на свете. А его величина, достигает огромных размеров. Он, мощнее, чем Лили. Сильнее, здоровее. Его, внутренний стержень, ничем не разрушить. Он — огромный медведь, который только к своей девушке, может проявить максимальную нежность. От этого, она просто сходит с ума. А у него, от неё сносит крышу.

— Лили… — Добряк подошёл ближе.

— О, Томми. Это Стас, знакомься. Мой… мой парень. — Она ухмыльнулась.

— Это ты Томми? Приятно. Она многое о тебе рассказывала. Кажется, я тоже теперь знаю, все твои песни наизусть. — Лэш, протянул руку.

— Ого. Неожиданно. — рыжий пожал.

— А это, Алекс, мой друг детства. — Лили указала на бармена.

— Здорово. Я — Добряк. — парни обменялись рукопожатиями.

— Маленькая, я поехал. Сегодня, нужно многое успеть в сервисе. Да и, заказов куча. А мне, ещё до своего города ехать. — бородатый поцеловал её в макушку.

— Когда мы увидимся? — Лили посмотрела в его карие глаза.

— Малыш, я постараюсь приехать на выходные. Но, не хочу тебе что-то обещать, вдруг не получится. Я люблю тебя. — Стас обнял её.

— А я тебя.

— Что, ты меня? — он знал, её это бесит.

— Люблю.

— Ладно, пока парни. Было приятно познакомиться. — Лэш, дал «краба» Алексу и Томми.

Лили пошла провожать медведя, а молодые люди остались наедине. Странно как-то. Новый и Старый лучший друг.

— Ты давно Лили знаешь? — Алекс поправил рукава рубашки.

Он — светловолосый бармен, 18-ти лет. Крупный по телосложению, и высокий по росту. Занимается баскетболом, волейболом, футболом…да чем только он не занимается, но преданный он всегда такому спорту, как околофутбола.

Он, борется за любимый клуб, на полях сражений и защиты чести кумиров. Смеётся, когда у него спрашивают, «зачем ты дерёшься?». Его руки, вечно перебинтованы какими-то тряпками с маслами для заживления ран. Да и те, давно уже не помогают. Он прячет всё это за рукава кофт и рубашек.

Никогда в жизни, не ударял девушек. Всегда считал, что лучше вздёрнуться, чем ударить слабый пол. С этим, у него бывают проблемы в спорте. Ну уж, так воспитан.

Алекс, любит Лили. Всем сердцем. Зачем ему девушка, если есть такая подруга, как она? Эти двое, вместе с горшка. И, кажется, сколько бы ни кидала их судьба в разные стороны горизонта, они всегда будут вместе.

— Несколько месяцев, а ты?

— Всю жизнь. — он протирал бокалы, и ставил их на полки.

— Давно здесь крутишься?

— В каком смысле? — он поднял бровь.

— Работаешь здесь давно? — Томми улыбнулся.

— А что?

— Знаешь такую беленькую особу, что делала коктейли здесь раньше? Катина Глоу её зовут. — музыкант надеялся, что сейчас Алекс расскажет всё о ней.

— Кажется, слышал. Хозяин «Мальвины» говорил, что она как-то резко уволилась и уехала из города, что ли. Но, больше ничего. — Зэт поставил рюмки на стойку, и начал наливать туда синюю жидкость.

— Хорошо, спасибо. — предположение не подтвердилось. Алекс не знал её.

— У нас, потрясающая музыка, крутые диджеи, и хороший вечер. Хотите, сделаю всё это, ещё потряснее? — Сэм кричал это в микрофон.

Зал отвечал взаимностью. Похоже, сейчас его вызовут на сцену.

— О, Боже, сейчас, да? — Том сказал это шёпотом.

— А сейчас, выступит Томми Добряк со своей композицией… Да, кстати, Томас, что это за песня? Хотя, нет, не говори, всё равно весь зал будет подпевать… — Сэм улыбался и позвал рукой музыканта.

— Удачи, Томми. — Алекс похлопал его по плечу.

Рыжеволосый шел уверенно, но с опаской. Какой трек он сейчас включит? Какое воспоминание придёт ему в голову, вместе с текстом? Какое?

Музыкант поднялся на сцену. Вот они — люди из города, которые спасали ни раз. А вот, его друзья… Лили с Джимом уже в первых рядах стоят, улыбаются. Самые преданные фаны. А Чарли? Где Чарли? Вот он, стоит рядом с Сэмом и Ником у пульта, тоже улыбается. Взял микрофон и понёс Тому.

— Давай, Рыжий. Заставь этих малолеток течь. — он подмигнул Томасу, и удалился.

Боже, спасибо за таких друзей.

Музыка включилась.

«Что? Это же, «Жалкий мир», новая версия. Не забыть бы всё это.»

— Привет, Жалкий мир. Мы снова с вами в этом городе. Мой голос и ваш mp3. Хочу, чтобы вы остались со мной. Ну, хотя бы в этой песне.

«Чёрт, это же другой трек?»

— Словно художник слепой, я рисовал во тьме свои чувства, да и мой холст не простой, и не бывает в нём пусто, я эти ноты писал, и выгнал в них свою душу, я выжидал момент отдать, сука, попробуй разрушить! — Господи, как давно он не пел её.

Эта песня самая любимая, по-настоящему любимая. Там собраны все его теории о жалости, и любви. О боли, и алкоголе. Теория о его внутреннем мире.

Всё выступление он стоял с закрытыми глазами. Так было проще. Музыкант вспоминал всю свою жизнь. Как он, будучи ребёнком, прятался в кораблях счастья у океана, от этих драк и насилия. Как, бежал за воздушным змеем, названным «радость» вместе со своим братом Джимом. Как они создавали свой первый совместный продакшн, будучи ещё детьми. Детьми, которые верят в чудо. Вспоминал обрывки каких-то редких радостных моментов в школе, институте. И как познакомился с Чарли. Ведь это, кстати, Бриз их свёл вместе. Теперь, они выглядят как три богатыря из сказок. Только, они богатыри музыки.

А Сэм, Ник… Музыканты, которые тоже очень любят музыку, и не представляют свою жизнь уже без наушников и аппаратуры. Это их проклятие. Он вспоминал знакомство с ними тоже. Ведь, без них не было бы их проекта. А ещё он вспоминал тот день, когда всё-таки решился выйти из дома. И не зря. В тот день, он познакомился с Лили. Она похожа на бесконечный млечный путь. В ней настолько просто, растеряться, и в то же время, она сама очень проста. Это самое крутое сочетание, хоть даже и противоречит всем женским образам.

А ещё, в памяти отпечатался май. Радостный смех белокурой, и самый вкусный чай у него дома, который приготавливала Катина. И её нежные руки, которые прикасались к шее и сжимали волосы во время поцелуев. Губы, сладкие как свежая, только что приготовленная сладкая вата. Мягкий парфюм, что нежно ложился нотами в память. Глаза, как самый синий океан, что бушует рядом с душой жалкого проклятого города. Вся она, самый чистый сорт тяжелых наркотиков. А Томми — наркоман. Вечно обдолбанный наркоман.

— Пусть в небеса, уйдёт наша боль. Ты заряжай в себя алкоголь. И не пускай слёзы из глаз,

— ИХ ЖАЛКИЙ МИР НЕ ПРИГОДЕН ДЛЯ НАС! — эту строчку пел весь зал.

Музыкант открыл глаза, и увидел, как многие вытирают слёзы. Он никогда не понимал, что именно заставляет людей плакать. Что в его песнях такого, что врывается в душу? Это же всего лишь, аудиодневник. Аудиодневник, который создан по воспоминаниям и снам. Что такого?

— Я сейчас немного выпил. Мы буквально, где-то час назад записали эту песню. Мне захотелось сказать вам пару слов. Спасибо, что вы со мной остаётесь. А также, я понимаю, что сейчас в моей жизни полная задница. Но, я надеюсь чт… Блин, я такой пьяный. Я надеюсь, что, скоро всё будет хорошо. Спасибо. — он смотрел на них, и улыбался. Улыбался от того, что все они жалкие. Все, на одно лицо. Все. Но не он, и не его друзья.

Спустившись к друзьям, он увидел, как Лили убрала свой носовой платок в карман. Ну вот, что она опять плачет? Это же всего лишь, песня. В очередной раз, вытирает солёную воду со своих пухлых щёк, они не заканчиваются что ли?

Джим стоит молча, и с широко открытыми глазами. Он горд за друга. По-настоящему, горд. С детства, они мечтали об этом. Большая сцена, толпа поклонников которая пополняется, много денег и самый лучший микрофон.

И вот, это здесь и сейчас. Здесь и сейчас! Больше не надо запихивать во все паблики музыку, чтобы кто-то заметил. Больше не надо пиарить себя во многих барах, чтобы кому-то понравится. Господи, больше не надо.

А Чарли… Это тип, всё время твердил, что музыку про тампоны не слушают. Наверное, потому что сам не хотел делать такую музыку. Конечно, она же не подходит для его образа. Образа агрессивного парня, что вечно рассказывает обалденные истории из жизни. Истории, что кажется, придуманы всеми психушками города, но самое главное это всё было правдой.