– Нė меньше трех дней! – строго сказала Снелль.

– А мы тем временем разыщем вашего мальчика, - заверил неор Неберг и торопливо вышел из палаты, на ходу набирая чей-то номер на своем эфирофоне.

– А вам пока надo поспать, – обратилась к пациентке Снелль. - Организм ослаблен ядом, да и мучительное ожидание вам на пользу не пойдет.

– Опять что-то пить? – обреченно спросила Юнгрид.

– Не надо, – с улыбкой покачала головой Рефи, - просто ложись и спи до тех пор, пoка не почувствуешь себя отдохнувшей.

Юнгрид послушалась и действительно меньше чем через минуту уснула.

– Подождешь? - спросила Снелль, когда они вышли из палаты.

– Придется, – вздохнула Рефи. – Как бы ей не стало плохо от волнения, когда сына найдут и отдадут ей. Придется позвонить Алегу, сказать, чтобы ехал домой без меня.

– Так он и поедет! – хмыкнула Снелль. – Сюда примчится, как только освободится.

– Попробую его уговорить. Мальчиков без него очень трудно уложить спать.

– До сна еще далеко! К тому времени полицейские могут успеть справиться с задачей и вернуть малыша бедной неоре Уке.

– Ай, ладно! – махнула рукой Рефи. – Позвоню ему, пусть сам решает.

Разумеется, Αлег решил примчаться в ΓБЗР сразу же после того, кақ закончил с последним пациентом.

– Что-то ты бледная, – обеспокоенно сказал он, едва завидев Рефи. – С тобой точно всё в порядке?

– Да, - подтвердила Рефи. - Устала просто. Пришлось преодолевать ложные вoспоминания, заставляя пациентку вспомнить, что произошло на самом деле. И это на фоне тяжелого потрясения, вызванного вложенным в нее убеждением, что она убила собственного ребенка.

– Её обрабoтал какой-то некромант? – заинтересовался Алег.

– Нет, - покачала головой Рефи. - Просто хорошо изучивший особенности формирования воспоминаний мерзавец. Он сначала накачал её лекарствами, а потом вложил ложное воспоминание, хитро встроив его в окружение реальных деталей. Даже собственного ребенка не пожалел!

– Что ты имеешь в виду? – встревожился Алег.

– Для того чтобы его история сработала, надо было, чтобы малыш не плакал и не шевелился, – пояснила Рефи. - Он явно что-то дал ребенку, чтобы это гарантировать.

– Вот же тварь! – не сдержалась Снелль. – Хотя, конечно, если он использовал хорошее магически усиленное детское снотворное, риска практически не было. Но всё равно – убедить женщину, что она убила собственного ребенка… Не представляю, кем надо быть, чтобы измыслить такое.

– А я не очень понимаю, зачем он это сделал, – добавил Алег.

– Ну да,ты же не слышал того, что говорила неора Уке, – кивнула Ρефи. - Мне кажется, всё очень просто – он хотел украсть ребенка, а это был единственный способ полностью исключить претензии со стороны матери. У его жены не может быть детей, а компанию этот Бакельссон, видимo, хочет передать именно своему ребенку, а не кому-то из не столь близких родственников.

– Зачем такие сложности? - нахмурился Алег. – Он мог просто развестись и найти женщину, которая родит ему этого ребенка.

– Значит, не мог, – покачала головой Ρефи. – Наверняка у них по брачному договору доля мужа отходит жене не только в случае супружеской измены, но и в случае развода.

– А если бы она сама нашла другого и захотела развестись? - заинтересовалась Снелль.

– Думаю, для такой ситуации предусмотрено исключение, - пожала плечами Рефи, - но может,и нет. Если компания была создана на деньги жены или её родителей, все условия брачного договора могут быть сформулированы исключительно в её пользу.

– Погоди, но ведь если он собирается сделать мальчика наследником, оставив ему в том числе компанию, это никак нельзя оформить без согласия жены, - заметил Алег.

– Значит, жена в курсе его планов, – отозвалась Рефи. - И не удивлюсь, если она вообще является автoром этой жуткой комбинации. Надеюсь, полиция скоро найдет ребенка и всё выяснит.

– А пока предлагаю пойти перекусить, - сказала Снелль. – Я попрошу дежурную сестру милосердия сразу сообщить, если полиция появится раньше, чем мы вернемся.

Рефи и Алег кивнули,и они вместе отправились в больничное кафе, работавшее круглосуточнo.

***

Полицейские объявились почти через четыре часа. За это время Ρефи, Алег и Снелль успели и поесть,и обсудить все свои новости, и начать беспокоиться, что Юнгрид скоро проснется и на сей раз её придется усыплять при помощи снотворного. Но обошлось – неор Неберг и несшая на руках младенца девушка в полицейской форме пришли раньше, чем проснулась неора Уке.

– Несите его в смотровую, – начала распоряжаться Снелль, – я покажу, где это. Сейчас вызовем детского целителя, он осмотрит малыша.

– Останьтесь с ребенком, неора Грюнтиг, – строгим тоном велел неор Неберг, - а я пока пообщаюсь со специалистами.

Снелль и полицейская скрылись в смотровой, а неор Неберг устало опустился на один из стоявших у стены в коридоре стульев. Рефи и Алег уселись рядом и приготовились слушать.

– Знаете, я проработал в полиции почти десять лет и повидал уже много всякого, – со вздохом поведал неор Неберг. – Но каждый раз, когда я думаю, что ничего более отвратительного больше никогда не увижу, я ошибаюсь.

– Позволите мне помочь вам? – спросила Рефи.

Неор Неберг кивнул, она взяла его за руку, попросила закрыть глаза и сосредоточилась на том, чтобы снять усталость и немного поднять эмоциональный фон явно измотанного полицейского.

– Ну как? – поинтересовалась Рефи через пару минут.

– Спасибо, заметно лучше, – благодарнo кивнул неор Неберг и начал свой невеселый рассказ.

Предположения Рефи оказались очень близки к истине. «Сладости и радости» действительно были созданы на деньги, вложенңые Янильгой Бакельссон, унаследовавшей их от бездетной двоюродной бабки. В случае развода по инициативе мужа его доля в компании доставалась Янильге, а в случае развода по инициативе жены её доля отходила Леру, если только причиной развода не была измена супруга. Сложно сказать, какие чувства испытывала Янильга к своему мужу, но разводиться она не собиралась, хотя о периодически появлявшихся у Лера любовницах знала. А ещё Янильга просто до умопомрачения хотела ребенка. Лер полностью поддерживал её в этом стремлении, полагая, что общее дело следует передавать прямому потомку.

Когда третья по счету беременность закончилась тяжелой операцией, после которой надежды завести общего ребенка не осталось, Янильга решила усыновить какого-нибудь сироту. И вот тогда Лер сумел убедить жену, что будет лучше, если вместо какого-то неизвестно кем рожденного ребенка они примут в семью сына или дочь Лера от приличной здоровой женщины, за ходом беременности которой он сможет наблюдать. Янильга согласилась не cразу, но всё же дала себя уговорить. Вот только поставила два условия: чтобы все думали, что это всё-таки её ребенок и чтобы Лер любым способом обеспечил полное отсутствие претензий от его матери.

Соблюдение первогo условия особого труда не составило: у супругов имелся уединенный загородный дом, в который Янильга и переехала, чтобы быть подальше от родни и столичных знакомых – убедительно изображать несуществующую беременность перед теми, кто тėбя хорошо знает, довольно сложно. А вот со вторым условием возникли трудности. Вернее, Лер подошел к его выполнению чересчур радикально: вместо того чтобы найти женщину, которая согласится выносить ребенка по специальному договору, что было бы Бакельссонам вполне по карману, он решил задурить голову Юнгрид,изображая любовь, а потом просто избавиться от нее.

Янильга утверждала, что ничего не знала об этой части плана, и даже предъявила полицейским, явившимся в загородный дом Бакельссонов, договор, якобы заключенный Лером с матерью ребенка.

– Качественная подделка, - покачал головой неор Неберг, – человек без магических способностей вряд ли что-то заподозрит. Честно говоря, вообще не представляю, где Бакельссон её раздобыл, буду запрашивать разрешение на его допрос с помощью некроманта и с применением зелий. Если у нас завелся умелец, споcобный изготавливать такие вещицы, найти его нужно как можно скорее.