Не успев подняться на заднюю площадку, молодой человек услышал суровый голос кондуктора: «Подходим и берём билет!» Это была злобная, средних лет женщина, одетая словно капуста. Она, восседая на покрытом неизвестным мехом кондукторском троне, со значением смотрела на нового пассажира.
«Вот гадина!» — подумал молодой человек и нарочито медленно стал готовиться к оплате проезда. Да и быстро сделать это не получилось бы. Задняя часть троллейбуса была особенно холодной. Даже на полу местами был лёд, на котором можно было легко поскользнуться. Обхватив рукой стойку поручня, молодой человек под пристальным взглядом кондуктора сначала снял перчатки и принялся дыханием отогревать скрюченные холодом пальцы.
— Подходим и берём билет! — ещё громче и настойчивее проговорила «капуста».
— Вы куда-то спешите? — не сдержался молодой человек.
— На линии контроль! А Вы без билета! — прокричала кондуктор.
— Контроль? В такой мороз? Вы серьёзно?! — молодой человек решил добавить «огня» в непредвиденный разговор.
— Да! — рявкнула кондуктор и отвернулась в сторону.
«Значит, продолжения не будет… Ну, и хорошо», — подумал молодой человек и принялся отсчитывать самые мелкие монеты. Насчитав и пересчитав необходимую сумму, молодой человек перешёл в переднюю часть троллейбуса и протянул кондукторше кулак с мелочью.
— Меньше не нашёл что ли? — с новым прорывом злости тявкнула «капуста».
— Нет, а монеты — уже не деньги что ли? — парировал студент и, получив билет, принялся изучать пространство троллейбуса и пассажиров.
Всех немногочисленных пассажиров было хорошо видно. Они ехали, заняв максимально тёплые места в салоне у одной единственной работающей печки в передней части троллейбуса. Справа от места кондуктора расположились две канонического вида бабульки с авоськами, которые полушёпотом что-то активно обсуждали. Через проход от них на одиночном сиденье расположился интеллигентный старичок в «образе» Михаила Ивановича Калинина. Все они с интересом следили за только что так и не разыгравшейся сценой между кондуктором и молодым человеком.
— Подсаживайтесь к нашему, так сказать, огоньку, — проговорил «Калинин», ещё ближе пододвинув ноги к радиатору печки.
— Благодарю Вас, но я постою, — ответил молодой человек и, не желая более задерживаться подле кондукторши, вернулся в хвост троллейбуса.
«Ничего страшного, — рассуждал молодой человек. — Здесь тоже неплохо. В конце концов, ехать то всего несколько остановок…»
Окна троллейбуса были безнадёжно затянуты толстым слоем льда, отчего пассажирам совершенно невозможно было ориентироваться по маршруту движения. Только лишь через открытые двери можно было уловить знакомые городские пейзажи. Поэтому молодой человек и держался у самого выхода, чтобы не пропустить свою остановку.
На Декабристов молодой человек долго всматривался в пустой остов остановки и никак не мог понять, в чём же заминка. Через распахнутые настежь двери в и без того вымороженный салон врывался и кружил вперемешку со снегом ветер. «Уж не поломка ли? — подумал студент. — Неужели первая в жизни поездка до универа закончится на первой же остановке?» Не успев сформулировать всех вопросов, молодой человек заметил крайне необычного пассажира…
Пассажир медлил, явно не решаясь пройти в салон троллейбуса. Весь сжавшись то ли от холода, то ли от страха, беспорядочно крутя головой и озираясь по сторонам, он стоял у центральных дверей. Но стоило троллейбусу двинуться дальше, как пассажир всё же проследовал в салон и уселся прямо на пол спиной к печке. От неожиданного поворота дел бабульки, вскрикнув, синхронно прижали свои авоськи к подбородкам, а старичок мгновенно подобрал ноги.
Конечно же, странный пассажир ничего не имел против кондукторши и, тем более, против кучки других пассажиров. Он сидел абсолютно спокойно и безобидно. Слегка разомлев под тёплым потоком воздуха, он от души принялся зевать и лениво почёсывать бока. Бродяга всего лишь инстинктивно занял наиболее тёплое место в салоне. Однако он, сам того не подозревая, бросил вызов злобной «капусте», которая, выйдя из непродолжительного оцепенения, принялась за своё…
«Ты ваще охренел что ли?! Ты кого подобрал?!» — завопила «капуста», обращаясь к пассажиру или к водителю троллейбуса, а, скорее, к обоим сразу.
Внешне пассажир напоминал самого обыкновенного бродягу. Исхудавшее тело, заостренные нос и уши, изрядно потасканная и местами свалявшаяся шуба свидетельствовали о большой нужде. Чумазый и вонючий с явным испугом в глазах он беспомощно сидел в самом центре кучки пассажиров в передней части троллейбуса под прицелом неугомонной кондукторши.
— Ну-ка, останови! А ты пошёл отсюда! — вопила «капуста».
Но троллейбус продолжал следовать по маршруту, а бродяга боязливо сидеть, греясь у печки.
— А он, наверное, ещё и блохастый, — подхватила одна из бабулек.
— Дак, конечно же! Он не заплатит! Ему платить же нечем! — сходила с ума обезумевшая от злости кондукторша.
— Не думаю, что блохастый, — словно заступаясь за пассажира, промолвил «Калинин». — В такой мороз блохи, если и были, все погибли.
— А! Я его сейчас веником выгоню! — вдруг вспомнила кондукторша, не сводя глаз с пассажира и на ощупь роясь под своим «троном».
— Не думаю, что это хорошая идея, — продолжил старичок.
— А Вы не думайте, лучше помогите выкинуть его из салона! — не унималась «капуста».
— Уж лучше Вам его не трогать, — не сдавался интеллигентный старичок. — Сидит себе и сидит. Если полезете на него с веником, он ведь и укусить может или ещё чего. Вы об этом подумали? Набросится на Вас, а мы помочь уже не сможем.
Логичные слова старичка на мгновение заставили кондукторшу задуматься, но не более того…
Всё это время пассажир молча сносил нападки кондукторши. Он внимательно следил за каждым движением и словом властной женщины. Он даже, как показалось молодому человеку, становился меньше ростом под натиском «царицы» троллейбусного парка, насколько об этом можно было судить в его сидячем положении. Тем не менее, хоть и молча, он по-прежнему удерживал своё «место под солнцем».
На очередной остановке, вооружившись веником, кондукторша перешла в активное наступление. Словно гоняя муху, она стала беспорядочно размахивать своим грозным оружием у самого носа бродяги, который всё же был вынужден уступить.
Униженный и оскорбленный, слегка прихрамывая, он «назло» кондукторше пятился к задней площадке салона.
— Оставьте его в покое! — вмешался молодой человек.
— Ты мне ещё поуказывай! — напирала «капуста».
Бродяга, уловив поддержку со стороны молодого человека, в поисках защиты забился в полукруглый угол троллейбуса прямо за спиной студента.
— Уйди отсюда! — в этот раз это уже относилось к молодому человеку.
— Чего?!
— Оба выйдете у меня! — орала «капуста», не решаясь сделать хотя бы шаг к студенту и бродяге.
— Серьёзно?! Успокоительное с утра выпить забыли? — с ухмылкой ответил студент. — Здоровья не хватит, чтобы мы вышли раньше.
— Не хами мне! И смотри, чтобы он мне сиденья не испоганил, — «капуста» пошла на попятную и, недовольно бурча, вернулась на своё место.
Бродягу трясло то ли от холода, то ли от страха. Он продолжал сидеть в углу и с благодарностью в глазах смотреть на молодого человека.
— Как же тебя так угораздило? — спросил студент, не ожидая ответа.
Бродяга лишь виновато потупил взгляд и склонил голову.
Так они и ехали молча всю оставшуюся часть пути. Молодому человеку искренне было жаль этого весьма необычного пассажира, который то и дело ловил взглядом каждое движение студента. И хоть пассажир за всю дорогу не произнёс ни слова, молодой человек был убеждён, что они отлично поняли друг друга. В глазах немого попутчика читалось многое: боль и страх, обречённость и отчаяние, горечь и вина, признательность и благодарность. Они попрощались на остановке «Библиотека Белинского».
— Доброго пути, дружище! Держись тут, не пропадай!
