«Видно, скоро все-таки я его встречу… »

В этот день он, как обычно, быстро собрался и поехал на работу.Размеренный распорядок увлек своим повседневным ритмом, и он забыл о сновидении, если бы не неожиданный телефонный звонок. Он произошел во время обеда, когда Петр Иванович немного расслабился.

Низкий, необычно властный и одновременно приятный женский голос спросил:

– Ну, как вам показался Михаил Александрович?

– Интересный человек… Мне было приятно познакомиться, – не удивившись вопросу, отреагировал Петр Иванович.– А кто это говорит?

– Это не важно… Просто он все время вспоминает вас и рассказывает о встрече, как о судьбоносной…

– Гм… Судьбоносной?

– Вы его совсем не знаете…

– Возможно… А с кем я, извините, говорю?

– Это его, – голос на секунду замолчал, – … близкий человек… Извините за звонок.

На этом разговор прекратился. Только через час Петр Иванович вдруг вспомнил, что он не сообщал своему знакомому номера телефона. Позднее он также обратил внимание, что неизвестный абонент не обозначился на смартфоне.

«Довольно необычно, но присуще этому писателю… »– с улыбкой подумал он.

На работе день был напряженным, заключали новый контракт, готовили важные документы, но изредка ему вспоминались глаза Михаила Александровича. В эти минуты Петр Иванович почему-то вспоминал свою молодость с ее радостью наслаждения энергией, ожиданием чего-то нового.

«Как прекрасно и понятно было тогда… и как сумрачно сегодня. Весенняя звонкая капель сменилась безликим безысходным туманом… »– в душе тосковал он.

Вечером Петр Иванович, возвращаясь домой, чувствовал легкую усталость.Вновь не найдя нового приятеля около супермаркета, он решился заглянуть к нему домой по известному ему адресу.

Подойдя к его дому, он вспомнил, что не знает номера квартиры, а только запомнил этаж и расположение входной двери на лестничной площадке. Поскольку дом представлял одноподъездную башню с четырьмя квартирами на этаже, он ориентировочно вычислил искомую цифру. Услышав по домофону незнакомый женский голос, он подумал, что ошибся, но назвал свое имя. Однако подъездная дверь неожиданно открылась.

Петр Иванович поднялся на седьмой этаж.

Дверь отворила женщина средних лет с русыми волосами и открытым взглядом. Ее тонкие и нежные черты лица не скрывали сохранившуюся красоту. Легкое зеленое платье и золотая цепочка на шее с изумрудным крестиком подчеркивали утонченный вкус.

На Петра Ивановича ласково смотрели добрые приветливые глаза. Они поразили отвыкшего от женского внимания мужчину, и вошедшийсразу оказался в плену легкого душевного одобрения выбора своего приятеля. Это была не зависть, а скорее ощущение внутреннего восторга от того, что он обрел хороших знакомых.

С тех пор, как его покинула супруга, он остался верен ей, втайне продолжая надеяться, что что-то подобное или новое обязательно повторится в его жизни. Он не сторонился конкретных заявок на дружеские отношения с противоположным полом и, порой, случайных связей, но эти неожиданные контакты всегда неприятно настораживали и даже раздражали.

– Здравствуйте, Петр Иванович, очень хорошо, что вы зашли… Меня зовут Надежда Матвеевна… или просто – Надя.

Вошедший был обрадован этими словами и охотно снял верхнюю одежду.

В прихожей доброжелательно виляла хвостом Лола.

– Очень приятно, – искренне ответил он.– А откуда вы знаете мое имя?

–Как же… Муж столько говорил мне о вас… и описал вас прямо в точности, – продолжала ласково хозяйка.

Петр Иванович неожиданно вспомнил совершенно непохожий голос, услышанный по телефону, который был также приятным, но совсем другой, низкий и очень уверенный в себе.

«Может, телефон исказил его, но отличие уж слишком разительное… »– пронзило его, и эта мысль тут же вылетела из его головы.

– Мне право, неловко, беспокоить… вот решил вновь увидеть Михаила Александровича.

– Его сейчас нет дома, проходите в гостиную… вот тапочки, не стесняйтесь… Я сейчас вам все подробно расскажу и покажу…

Петр Иванович прошел в большую проходную комнату с двумя широкими окнами. На стенах свободного от мебели, кроме круглого стола с резными стульями, помещения висело множество картин в скромных подрамниках и без них. Почти каждая картина излучала необычные радужные тона, от которых Петр Иванович почувствовал свежий воздух солнечного дня. Он вдруг ощутил себя не в замкнутой стенами квартире, а в тиши красочной природы.

В углу комнаты стоял пустой мольберт, около него – куски голубой глины, несколько небольших ярко раскрашенных скульптур, большой прошитый блокнот для зарисовок и прочее не очень ему понятное. Собака тоже вошла в комнату и устроилась у двери.

Гость с интересом лицезрел полотна, внимательно разглядывая каждое.

Надежда Матвеевна обрадовано заметила его неожиданный всплеск эмоций. Она с улыбкой указала на необычный этюд ярко-желтого цвета без реальных очертаний:

– А вот и мой портрет, как утверждает муж…

Художественная находка в виде яркой краски показалась Петру Ивановичу довольно странной и одновременно завораживающей. Это желтое размытое пятно с оранжевым ореолом ласково притягивало к себе и заставляло не отрывать благоприятного взгляда.

– Вы знаете, Надежда Матвеевна, не могу судить о физическом сходстве, но мое настроение после знакомства с вами полностью совпадает с оригиналом.

– Спасибо… При всей несуразности этой картины она мне тоже нравится.

Петр Иванович осмотрел почти в каждое полотно и нашел в них определенный шарм и мастерство владения передачей цвета в поиске необычного настроения. Он сразу почувствовал, что художнику удается найти прямой путь к сердцу зрителя. Последнее изображение в сине-фиолетовых тонах привлекло его внимание немного больше. В отличие от предыдущих, оно несло определенный оттенок напряжения и даже возбуждения. Ему показалось, что в нем художник попытался выразить что-то близкое к образу демонической силы.

«Поразительно, что такие яркие картины мог нарисовать этот на вид слабый и худенький человек… »– подумал он.

– Это одна из последних работ, – заметила хозяйка.– Она еще не окончена, и муж много времени уделял ей последнее время…

– Мне не кажется, что она не завершена, – заметил Петр Иванович.

– Это мое мнение… Я знаю его художественные пристрастия… и из того, что он подолгу прикасался к этому полотну, следует, что еще не раз вернется к нему…

– Вам видней… Действительно, она немного жестковата по сравнению с остальными изображениями.

– Вот и вы начинаете понимать его живопись… Скажу откровенно, мне кажется, что здесь присутствует какая-то женщина.

– Даже так?.. Вы просто ревнуете его к искусству, – улыбнулся Петр Иванович.

– Нет, к этому не ревную…

– Мне кажется, Михаил Александрович – очень характерный однолюб, – желая угодить хозяйке, произнес он.

– В характере мужчины изменчивость – необходимая черта, и этот своеобразный поиск всегда привлекает других…

Петр Иванович почувствовал, что она хотела добавить «женщин», но сдержала себя. Он мысленно достойно оценил разумные возражения хозяйки.

Однако, не желая напрягать ее подробностями супружеских отношений, он перевел разговор:

– Так куда же запропастился наш чудо-художник?

Надежда Матвеевна хотела быстро ответить, но вдруг замолчала, не находя нужных слов.

Петра Ивановича эта реакция немного обеспокоила.

– Он уехал куда-то или заболел?

При слове «заболел» Надежда Матвеевна едва заметно вздрогнула, но быстро нашлась:

– Нет-нет… Это нельзя назвать болезнью… Просто с ним это бывает, не часто, конечно… В этом году – первый раз…

Петр Иванович, продолжая удивляться, смотрел на нее уже внимательно.

– Вы понимаете, последнее время я видела, что он напряжен, а этого ему нельзя… Никак нельзя… Он очень раним… Я уверена, что вы вернете его к нормальной жизни…

– Я?Каким образом? – не до конца понимая хозяйку, удивился он.