Стихотворения

Комсомольск-на-Амуре 2024 год

«ПРАВДА ЕГО ЖЕСТКА И БЕСПОЩАДНА…»

Сверхзадача поэта – сказать не лучше всех, а сказать по-своему. И пусть это «по-своему» будет и ярче, и красивее, и острее, но парадокс состоит в том, что от общего смыслового, художественного, сюжетного поля, столетиями возделываемого поэтами, никуда не уйти.

Автор книги «Я Бога вывожу за скобки» – читающий. знающий, умудрённый жизненным опытом человек. Именно в эту почву уходят корни его таланта. И, скорее закономерно, чем случайно цикл стихотворений «Формула человека» назван им философским. Ведь древние философы едва ли не первыми создали понятие реминисценции.

В стихотворении «Атака», взрывающим сознание трагичностью происходящего, поэт неявно отсылает читателя к библейским образам. И от этого смысл стихотворения расширяется, становясь актуальным и близким многим временам и народам.

«Погиб капитан, сквернословящий Бога.

Погиб и боец, что просил так немного.

Но тот, кто был свыше, обоих простил».

Есть у автора и свой образ «чёрного человека», разговор с которым вели поэты А. С. Пушкин в «Моцарте и Сальери», С.А. Есенин в одноимённом стихотворении, В.С. Высоцкий. Это мистика, или разговор со своей совестью? Явно – второе. В.С. Высоцкий: «Мой путь один, всего один, ребята – мне выбора, по счастью, не дано». А.С. Пушкин: «Гений и злодейство – вещи несовместимые». Г.А. Куниловский: «Довольно, тень. Мне ничего не надо». («Разговор поэта с тенью».

Настоящий поэт – субстанция, тонко чувствующая ложь, к материальному относящаяся, как к данности, не более того. Поэтому подкупить его невозможно!

О бренности вещественного и ценности непреходящего цикл стихотворений: «Сонет о вещих снах», «Родители», «Наследство», «Свидание». Интересен медленно проявляющийся сюжет стихотворения «Перед рассветом». Мелодика произведения, рождённая рефреном – напоминанием о завораживающей игре на дудочке Гамельнского крысолова, уводящим за собой околдованных людей, заставляет задуматься, куда идём, зачем и с кем?

Автор странствует в мире образов, отправляя читателя то во времена мифологических героев-атлантов («Ночные силы природы»), то к временам гладиаторских боёв («На жизненной арене»), умело соединяя миф и современные реалии бытия.

Стихотворение «Тень». Стрела – мысль автора, не отклоняясь от заданной траектории, бьёт в цель. Здесь предметная и воображаемая реальность слиты воедино. Краткость изложения, осязаемая образность и трагический финал. При сжатости сюжета читателю даётся свобода домысливания, интерпретации происходящего.

Множество остросюжетных историй записаны в блокноте репортёра-журналиста. Мудрое Слово, как бремя Атланта – его оружие. Он носит его то в военном планшете, то в гладиаторских ножнах, то в рюкзаке, то в портфеле, при этом нося его глубоко в сердце. И чаще всего взгляд на современную действительность беспристрастен, а правда его жестка и беспощадна. В стихотворении «В пути» – зрелое осмысление жизненного пути сродни осознанию героя Данте Алигьери в «Божественной комедии»: «Земную жизнь дойдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». Но герой Г.А. Куниловского нашёл свой родник и поведал нам: «И стал понимать я волшебную музыку слова».

Автор откровенен в неверии в Бога, но откровенен и в принятии сверхъестественного («Парадоксы разума»).

Можно поспорить с названием цикла «Формула человека», ссылаясь на двойственную природу всего сущего, но пусть это останется прерогативой автора, мыслящего такими масштабными категориями: «Всех вселенных тьма, помноженных на тьму».

Лирический герой автора внимательно наблюдает жизнь. На первый взгляд определяющей темой многих стихотворений является быт. Но если бы автор был приверженцем моносмысла и моносюжета! Многослойность, как многопрофильность самого поэта позволяет читателю видеть полноту его творческого мира. Непрост мир, в котором он живёт, но тем многограннее его отношение к окружающему. Он – любящий сын своих родителей и своей малой Родины. Ведь любящий малую Родину достоин большой любви. Его живое сердце как плач о живущих и уходящих. О нас с вами.

Татьяна Колесникова, член Союза писателей России

ФОРМУЛА ЧЕЛОВЕКА

( философский цикл)

АТАКА

Рассвет. Рота знает: идти ей в атаку.

И в эту атаку идти как на плаху,

На верную смерть – не бывает верней.

Бойцы понимают, быть может, последний

Их бой за высотку на крае переднем

За правду – её не бывает правей.

По-разному правду ту сносят и чают.

Глядит капитан, а он всё примечает:

Бывалые, выпив сто грамм, «хороши».

А этот молоденький страх свой смиряет,

Молитву с бумажки тайком повторяет,

Что мать припасла о спасенье души.

И чтоб ободрить молодого немного

«А что, быть слабо человеком без Бога? –

Спросил капитан, паренька невзначай. –

Но коль помогает, молись, разрешаю.

Но я, как народ, это так полагаю:

На Бога надейся, да сам не плошай».

Тут вышла команда « В атаку!». И скопом

В атаку бойцы поднялись из окопов.

Ударили дружно. В ответ – не слабей:

Косила ряды пулеметная сила.

И души бойцов в небо смерть уносила,

Как коршун уносит в когтях голубей.

А те, кто живыми на время остались,

К земле, как к последней защите, прижались.

Казалось, в атаку уже не поднять.

Но вот капитан приподнялся сначала,

И в «бога», и в «душу», и в «мать» прозвучало

(Надеюсь, понятно, какая там «мать») .

И с ним от земли поднялись еще в страхе

Все смертники этой рассветной атаки.

Им яростный крик смертный страх перебил.

Тот яростный крик, из корней непристойных,

Времен праславянских, язычески тёмных,

Подняться заставил, прибавил им сил.

И сотнею глоток был крик приумножен.

И в реве зверином уже был возможен

Рывок до окопов. И сделан рывок.

Рванул и боец, что молился до битвы.

Слова позабыв материнской молитвы,

Он тоже кричал, как кричать только мог. ..

История вышла там, впрочем, простая:

Ненормативная лексика злая

Бойцам помогла взять врага на распыл.

Погиб капитан, сквернословящий Бога.

Погиб и боец, что просил так немного.

Но тот, кто был свыше, обоих простил.

Май 2018 г.

РАССКАЗ ХУДОЖНИКА

1

Я храм рисую, «божие» чертоги,

В семнадцать лет не думая о Боге.

На акварель глядит прохожий люд.

Кто ни пройдёт – советы подают.

И лишь одна старушка поглядела

И вымолвила тихо: «Божье дело».

– Какое ж божье? Мастер храм тот строил.

– С молитвой строил, с Богом он не спорил.

– И я не спорю, невозможен спор,

С кем лично незнаком ты до сих пор.

– Невежа ты, но всё ж не будь глумлив, –

Сказала бабушка, меня перекрестив.

Я не нашелся, что сказать в ответ

И сдуру ляпнул: «Боженьке привет!».

2

Теперь, хотя прошло уже полвека,

Мне стыдно, что обидел человека,

Старушку ту. Как вспомню, так краснею:

Нехорошо я обошелся с нею.

А тот «привет» аукнулся потом,

Когда между лопаток в пьяной драке

Пырнули сына моего ножом.