— А сейчас, — спросил барон, — кто отправится первым, чтобы забраться в башню и заработать пятьдесят марок?

Люди барона не торопились выразить свою готовность.

— Неужели среди вас нет ни одного смельчака, готового на риск? — воскликнул барон после паузы. Крепкий молодой парень лет восемнадцати выступил вперед и, бросив кожаную шапку оземь, ответил:

— Я согласен рискнуть, мой господин.

— Отлично, — воспрял духом барон, — пятьдесят марок твои. А теперь послушай — если в сторожевой башне ты никого не встретишь, свистни, если же сторож будет на месте, покончи с ним до того, как подать нам сигнал. По твоему свистку остальные последуют за тобой. А теперь иди, и пусть удача будет с тобой.

Парень поплевал на ладони, схватился за веревку и стал медленно и осторожно подниматься по раскачивающейся веревочной лестнице. Его напарники внизу натягивали ее как могли, но парень все равно то раскачивался взад-вперед, то крутился вокруг своей оси. Один раз он остановился, чтобы ближе прижаться к веревочным перилам — казалось, он борется с головокружением от непрестанной болтанки, но затем снова устремился вверх. Снизу он походил на гигантского черного паука. Со временем он выбрался из тени, и тогда в свете луны стала видна его собственная тень, которая так же упорно и неуклонно двигалась вверх по серой стене.

Наконец он добрался до стропил и тогда снова остановился, прижимаясь к ним, а уже в следующий миг подтянулся к расположенному прямо над ним окошку сторожевой башни. Медленно нащупав точку опоры, он перевалился через подоконник и осторожно соскользнул внутрь. Те, кто следил за его движениями снизу, видели, как парень потянулся рукой к поясу и что-то достав, зажал между зубами. Это был нож. Через мгновение его уже не было видно. Несколько секунд царило полное молчание, а затем тишину прорезал пронзительный крик. Снова воцарилось молчание, на сей раз прерванное условным свистом.

— Ну, кто идет следующим? — спросил барон. Вперед выступил Ганс Шмидт, а за ним потянулись и другие. Последним был сам барон Генри, после чего от всей компании не осталось никаких следов, только веревочная лестница продолжала качаться на ветру.

Этот вечер Карл Шварц провел в приятном подпитии, потягивая отличное белое вино в компании со своим дружком, управляющим мастером Рудольфом. Мирно беседуя, эта парочка засиделась допоздна, в то время как остальные обитатели замка давно уже погрузились в сон. Наконец, нетвердо ступая, дозорный Карл Шварц отправился восвояси, в Серебряную башню. Он постоял немного в тени крыльца, разглядывая бледное небо с яркой луной, висевшей точно огромный пузырь над острыми коньками черных на фоне неба кровель.

Внезапно он насторожился и замер, затаив дыхание. Ему послышался крик со стороны сторожевой башни. Неподвижно прислушиваясь к тишине, он различал звуки капающей с водостока воды и отдаленный шум реки. Пробормотав: «Может, я ослышался», он готов был идти дальше, но тут его слуха достиг свист.

— Что бы это могло значить?

За тяжелой дубовой дверью у Карла хранились самострел, небольшая лебедка, с помощью которой тетива оттягивалась назад и связка арбалетных стрел. Карл Шварц отступил назад, в темноту, обшаривая стену, пока его пальцы не нащупали оружие. Он устроился понадежнее, закрепив ноги металлическими скобами, приладил толстую тетиву к выемке спускового крючка и тщательно укрепил в пазу тяжелую стрелу арбалета.

Время шло, а Карл все стоял с арбалетом в руке черной тенью позади двери, неподвижный, как каменное изваяние, напряженно всматриваясь в темноту. И наконец под аркой у входа в замок возникла фигура в кожаной одежде. Она прокралась бесшумно по мостовой и встала, прислушиваясь, склонив голову на бок. Карл Шварц прекрасно знал, что это не мог быть никто из обитателей замка. Поведение незнакомца со всей очевидностью выдавало его недобрые намерения.

У дозорного не было ни малейших сомнений в том, что незнакомец достоин смерти. Фигура в кожаном облачении, хорошо различимая в лунном свете, была отличной мишенью, и Карл, подняв смертоносное орудие к плечу, не торопясь прицелился. Тут незнакомец сунул палец в рот и пронзительно свистнул. Это был его последний свист. На этой земле ему уже ничего более не суждено было сделать. Сначала раздался шипящий звук стрелы, а затем глухой удар, когда она достигла цели. Человек издал истошный вопль, попятился и рухнул наземь.

Точно в ответ на этот вопль дюжина молодцов появилась из тех же ворот, откуда пришел незнакомец. Они стояли во дворе, неуверенно оглядываясь и не понимая, откуда пришла опасность. Но Карл Шварц не дал им времени на размышление. У него не было возможности снова воспользоваться своим самострелом.

— К оружию! — крикнул он громовым голосом и, бросившись к Серебряной башне, запер дверь изнутри на железный засов.

В следующую секунду люди Дерзкого Змеелова барабанили в дверь башни, но Карл Шварц уже несся вверх по ступеням. Тем временем остальные разбойники из банды барона Генри хлынули через ворота внутрь замка.

— По коням! — скомандовал барон, но тут в ночи зазвонил и загудел набат сторожевой башни. Динг-динг! Динг-донг! Карл Шварц был уже на своем посту.

Маленький барон Отто спал у себя в комнате. Он лежал в большой, грубо сделанной кровати и ему снилось, что он в монастыре Белый Крест вместе с бра том Джоном. Постепенно сквозь сон до него стали доходить удары набата. Очевидно, какие-то чужие люди ждут у ворот и даже сквозь толстые стены слышны их громкие голоса. Наконец сон покинул мальчика. Но как ни странно, хотя видение солнечного монастырского сада постепенно меркло перед его внутренним взором, гул колокола и голосов, наоборот, нарастал. Отто открыл глаза.

— Что за чудо?

Отсветы красных огней от факелов, с которыми люди бегали по двору, метались по стенам его комнаты. Хриплые мужские крики наполнили все вокруг, и внезапно к ним присоединился душераздирающий женский вопль. Под самым окном Отто лежал полураздетый человек, лицом вниз. В то время, как мальчик вглядывался в распростертую фигуру, под окном появился человек в кольчуге, который — Отто вскрикнул от ужаса — волочил по каменной мостовой бесчувственное тело женщины. Была ли она мертва или потеряла сознание, сказать было трудно.

Красное зарево, отражавшееся в окнах здания, с каждой минутой разгоралось ярче и ярче, а свет от горящих во дворе построек, которые Отто не мог видеть из своего окна, превращал темную ночь в сияющий день. Тут дверь в комнату внезапно распахнулась, и старая Урсела, обезумевшая от ужаса, бросилась к ногам Отто. Она обвила его колени руками и закричала: «Спаси меня, спаси меня, мой господин!», как будто слабый ребенок мог помочь ей в этот страшный час.

В переходах замка полыхали факелы, громкий топот ног делался все ближе, и неустанный громоподобный гул колокола сторожевой башни продолжал возвещать о смертельной опасности. Она не замедлила явиться на пороге в виде высокого худого человека, облаченного в сияющую кольчугу, с жестоким выражением лица и глубоко посаженными глазами.

Около восьми грубых, низколобых парней составляли его свиту. Все они уставились на мальчика, замершего у окна, и на старуху, цепляющуюся за него с мольбой о помощи.

— Мы раскололи орешек, и теперь видим ядрышко, — ухмыльнулся один из бандитов, и в ответ ему раздался радостный гогот остальных. Жестокое лицо вооруженного рыцаря при этом не изменилось — похоже, он никогда не улыбался. Рыцарь подошел к Отто и положил тяжелую руку ему на плечо.