На следующий день пришли гости, которым мама устроила смотрины Игоря. Потом все «тетушки-дядюшки» подходили к ней и высказывали свою радость, желали счастья. Обед прошел хорошо, только ее выводила из себя Вика, которую она бы не хотела видеть сейчас за столом. И Марфу тоже никто не приглашал, она по своему обыкновению просто заявилась к ним со своей доченькой, как к себе домой. Девица совершенно бесстыдно рассматривала ее Игоря оценивающим взглядом и при этом бросала на нее какие-то непонятные взгляды. Потом Капитолина решила не обращать на Вику внимание, замечая, как Игорь совершенно не реагирует на девицу.

Когда почти все гости разошлись, осталась только тетя Света, она стала убирать со стола, не желая слушать обычные для посиделок сплетни. Но когда в очередной раз зашла в комнату, чтобы собрать вилки, услышала, как тетя сказала, что завтра приезжает Глеб. Для нее его имя было словно удар по сердцу, она побледнела и уронила вилки на стол. До сих пор она не смогла простить ему предательства. Капитолина нашла в себе силы, снова собрала вилки, отнесла в кухню, а затем пошла к себе в комнату, закрыла дверь, чтобы побыть одной. Она не знает, что ответила бы Игорю, если он стал бы расспрашивать у нее про Глеба. Ведь он же видел, как она отреагировала на это имя.

***

Глеб. Ее первая любовь. Ее первая боль. Когда-то ей казалось, что она самая счастливая, когда он назвал ее любимой девочкой и кроме нее ему никто не нужен. Он сам же прямо сказал ей, что после выпускного вечера сразу пойдут в ЗАГС, подадут заявление и вместе поедут в областной центр поступать. Он был первым красавцем, высокий, черные кудри, черные, как ночь глаза, смуглый, уверенный в себе, с наглым взглядом, но с ней всегда был внимателен, нежен. Почти все девчонки хотели дружить с ним, но он ходил следом за ней. Она не верила, что может понравиться такому популярному парню, думала, что он поспорил на нее, но шло время и Глеб не оставлял ее в покое, все чаще и чаще стал говорить ей о своих чувствах. А в последнем классе признался в любви и сказал, что очень хочет стать ее мужем. Он принимал тот факт, что она не позволяла ему обнимать ее и целовать, соглашался подождать до свадьбы.

В конце концов Капитолина сдалась своим чувствам. Он тоже давно нравился девушке. Она принимала его ухаживания, хотя ее подруга Нина постоянно фыркала на Глеба, старалась разлучить их с Капитолиной, рассказывая ей какие-то небылицы о его сексуальных подвигах, ведь он постоянно был рядом с ней и совершить все то, о чем сообщала подруга, просто не мог.

На свой выпускной вечер она шла в самом радужном настроении, рядом с ней был любимый парень, который был готов ради нее на все и который станет ее мужем. Он даже не обращал внимание, когда над ними откровенно смеялись, обзывая «жених и невеста», отпуская и другие более обидные шутки. Глеб только улыбался на эти слова и отвечал: «Пусть завидуют, что у меня самая красивая жена». От его слов Капитолина снова заливалась краской.

После вручения аттестатов прошел концерт, а затем начался бал. Мама присутствовала на концерте, потом ушла домой, оставив дочь под присмотр жениха. Глеба она иначе уже и не воспринимала. Примерно половину вечера Глеб не отпускал Капитолину от себя, танцевал только с ней, нежно обнимая во время танцев. Потом его куда-то позвали друзья. Он извинился и отошел от девушки. Когда вернулся примерно через полчаса, Капитолина поняла, что он выпил. Он изменился, стал более резким, стал крепче в танце прижимать ее к себе. Капитолина опешила, такого он себе никогда не позволял. А потом он отвел ее в сторону, обнял, прижал к себе с силой и пытался поцеловать.

- Глеб, ты чего? Мы же договорились, что все у нас будет после свадьбы! - тихо возмутилась Капитолина, чтобы не привлекать к ним внимание.

Она пыталась освободится из его рук, но силы были неравны. Она отворачивала от него свое лицо, не давая ему делать поцелуи, пахнущие каким-то дешевым спиртным больше напоминающим сивуху. Но он продолжал тискать ее, не оставляя попыток поцеловать «по-взрослому», как он заявил ей, потом с силой тряхнул ее за плечи, от чего она даже щелкнула челюстью.

Она расплакалась и только тогда Глеб немного успокоился, отпустил девушку из своих рук.

- Ну ты чего плачешь? Мы же с тобой жених и невеста, завтра же в ЗАГС пойдем заявление подавать. Неужели я не могу поцеловать свою будущую жену?

Она отрицательно замотала головой, стараясь не разрыдаться в голос.

- Капенька, ну я же люблю тебя, у меня просто крышу рвет, как я хочу поцеловать тебя. Ну можно хоть один раз?

- Нет, Глеб, ты знаешь мои условия. Все после ЗАГСа.

- Боже! Ну почему ты такая упертая? Я же не могу без тебя, я просто разорвусь скоро, как я хочу тебя. Надо мной уже все смеются, что мы с тобой так ни разу и не поцеловались даже. Другие вон, - он кивнул куда-то головой, - во всю трахаются, а ты даже обнять себя не даешь.

Девушка с испугом слушала его слова. Только про то, как хочет ее и ни слова про то, как любит. Неужели хотел только одного? Такого он себе никогда не позволял. Куда делся тот внимательный, заботливый Глеб, который был согласен подождать до того момента, когда они станут мужем и женой? Где он был эти полчаса, зачем он пил, кто и что ему сказал? И если он потом будет пить и вот так себя вести? Ей совершенно не нравилось его такое поведение. Даже возникла мысль, не торопятся ли они с женитьбой.

- Глеб, давай поговорим с тобой завтра. Приходи ко мне, когда проснешься и мы поговорим обо всем, - пыталась она успокоить его.

- Капка, я с ума схожу, как хочу тебя. Ну дай хоть поцелую.

Он снова потянул к ней свои руки, Капитолина стукнула по ним ладошкой. Глеб психанул.

- Пойду проветрюсь, - с какой-то злобой проговорил он, развернулся и вышел из актового зала.

Капитолина осталась стоять в углу, стараясь не расплакаться в голос. Хорошо, что здесь было так темно, что никто не видел ее лицо, иначе тут же девицы, которые и так шипели ей в спину из-за Глеба, открыто начали бы радоваться и смеяться над ней. Она решила, что сейчас он проветрится и вернется. Она не могла понять, почему он так повел себя. Ведь он говорит, что любит ее, так почему позволяет себе обижать ее таким поведением? Она подарит ему себя, но только после свадьбы и между ними не будет никаких запретов. Неужели ему так трудно подождать? Обида и непонимание не отпускали ее и ответ никак не хотел находиться.

Она простояла около получаса, потом решила сходить в туалет, чтобы охладить свои полыхающие щеки, привести себя в порядок. Туалеты находились в другом конце здания от актового зала, поэтому ей пришлось идти по длинному коридору мимо учительской, библиотеки и небольшого спортивного зала. Верхний свет в коридоре не горел, только освещалось не очень яркой лампочкой пространство перед входом в туалет и где-то посредине горело тусклое аварийное освещение. Капитолина ускорила шаг, так как ей показалось, что она слышит какие-то жуткие звуки, похожие на какие-то стоны. Когда она поравнялась с дверями, ведущими в спортзал, они оказались приоткрытыми, звуки шли оттуда. Она с замиранием сердца на цыпочках подошла к самой двери и заглянула в зал. Напротив больших окон спортзала на улице находился фонарь, свет от которого падал на сложенные стопкой маты. Именно на них она увидела что-то непонятное и слышались звуки, стоны, хрипы, какой-то шепот. Капитолина решила, что кому-то стало плохо, решительно вошла в зал и сделала пару шагов пока не поняла, что увидела. От представшего ее взгляду остановилось сердце, дыхание сбилось. На матах лежали ее подруга Нина и Глеб. На нем была надета только рубашка, его брюки валялись на полу возле матов. Из-под тела Глебы белым пятном выглядывало полностью обнаженное тело Нины, ее одежда тоже валялась на полу. В том, что происходило между ними не оставляло сомнений. Они были на пике своего наслаждения, Глеб рычал, уткнувшись в плечо девушки, а она в полный голос говорила:

- Глебушка, я же говорила тебе, что я лучше этой Капки. Ты же понял? Да? Понял? Я же давно люблю тебя, я так хочу тебя, ты же останешься со мной?