– Это хорошо.

Болтая на отвлеченные темы, Байдан и изрядно соскучившийся по Москве Крокус пересекли здание вокзала и вышли на автостоянку. Байдан щелкнул автомобильным брелоком, и стоявшая в двух метрах от выезда белая «Тойота» приветливо моргнула фарами.

– Новая? – Бекешин приблизился к автомобилю.

– Да какая новая, – небрежно отмахнулся Байдан. – Года два уже, наверное. Если не больше.

Они разместились в салоне, и хозяин авто на малой громкости включил магнитолу. Из динамиков плавно полилась незнакомая Крокусу музыка. Девушка пела на иностранном языке, и смысл песни для Андрея оставался неясен.

– Ты почему не захотел, чтобы мы тебя встретили? Фартовый нам за это чуть головы не снял. – Байдан тронул «Тойоту» с места, и машина стремительно покинула привокзальную стоянку.

– Ни к чему это все, – нахмурился Крокус.

– Не скажи, – собеседник открыто улыбнулся. – Мы ведь тоже старались как могли, Андрюха. – На суде, правда, ничего не получилось, сам знаешь. Варан старался изо всех сил. Но досрочное для тебя все же выбили.

– А как же Дрозд? – сухо спросил Бекешин, поворачиваясь лицом к водителю.

– А что Дрозд?

– Что вы сделали для него?

– Послушай, Крокус, – Байдан выразительно свел брови к переносице. – На твоем месте я бы сейчас не лез в бутылку. Так или иначе, но то, что произошло тогда с тобой и с Дроздом… Мы все оказались в дерьме. Легавые не одну малину на уши поставили. Попадись ты тогда в лапы Фартовому – убил бы на месте. А сейчас ничего, поостыл.

– Плевать я хотел на Фартового, – безапелляционно заявил Крокус.

– Так нельзя.

– Нас подставили, Байдан.

– С чего ты взял?

На мгновение тот даже оторвал пристальный взгляд от дороги и подозрительно покосился на Бекешина. Андрей плотно сжал губы и с минуту хранил тягостное молчание.

– Не знаю, – выдал он наконец. – Чувствую.

– Чувствительный ты наш, – хмыкнул Байдан. – Засунь свои чувства знаешь куда? – Он достал из кармана пачку сигарет и вжал под приборной панелью прикуриватель. – Не будь дураком, Крокус. Сам живи и дай возможность другим наслаждаться жизнью. Просто выкинь из головы эту историю. Забудь. Понял?

– Забыть не получится, Байдан. – Бекешин тоже закурил. – Тебе легко рассуждать, ты там не был.

– Мы все там будем, Крокус.

– Гипотетически.

– Реально.

Они оба замолчали, размышляя каждый о своем. За окнами заморосил легкий дождик, а салон «Тойоты» наполнился ароматным табачным дымом.

– Куда мы направляемся? – спросил Бекешин минут через десять, скользя взглядом по мелькавшим за окнами автомобиля пестрым рекламным плакатам.

– В «Лагуну», – проинформировал его Байдан.

– Зачем?

– Банкет в твою честь, – пожал плечами собеседник. – Фартовый распорядился. Да и Варан тоже.

– Мне не нужен банкет.

– И тем не менее тебе придется на нем быть, – жестко произнес Байдан.

– Останови у ларька, – попросил Андрей.

– Зачем?

– Хочу водки.

– В «Лагуне» спиртного будет навалом, – проворчал Байдан. – Минут через пятнадцать будем на месте, и можешь ужраться водярой в свое удовольствие.

– Останови у ларька, – упрямо повторил Крокус.

Владелец белой «Тойоты» тяжело вздохнул, но, сбросив скорость, все же прижал автомобиль к обочине. Андрей вышел из салона и уверенно зашагал к ларьку. Байдан остался ждать его в машине, в нетерпении барабаня пальцами по кожаной спинке соседнего сиденья. Крокус вернулся через две минуты.

В руках он нежно баюкал пол-литровую бутылку сорокаградусной жидкости. Плюхнулся на сиденье и тут же с хрустом свинтил пробку. Приложился к стеклянному горлышку потрескавшимися губами, сделал добротный глоток и шумно выдохнул. Лицо Крокуса осветилось улыбкой.

– Хорошо, – искренне поведал он Байдану. – Будешь?

– Нет, спасибо, – отказался тот. – Я потом.

– Тогда поехали.

Мотор призывно заурчал.

– В «Лагуну»? – на всякий случай поинтересовался Байдан.

– Нет, – Андрей покачал головой. – Давай сначала на кладбище. Хочу помянуть Дрозда.

– Черт возьми, Крокус! – вспылил Байдан. – Может, хватит валять дурака?

– Я сказал, едем на кладбище. Или я вообще никуда не поеду. Решай сам.

– Зачем тебе туда?

– Хочу повидать напарника. Что тут непонятного?

Бекешин сделал новый глоток.

В этот день «Лагуну» закрыли на спецобслуживание. Петр Сергеевич Варнаков, бригадир одной из криминальных группировок по прозвищу Варан, распорядился уже с самого раннего утра не пускать в заведение никого из посторонних. К полудню в «Лагуну» прибыл и он сам. Народу на банкет в честь выхода из тюрьмы Крокуса не созывалось слишком много. Исключительно члены группировки Варана в составе десяти-двенадцати человек, да еще и именитый вор в законе Фартовый обещался пожаловать на пиршество.

– Позвоните Байдану, – распорядился Варан, стройный, подтянутый мужчина лет тридцати пяти. – Где они там зависли?

Один из братков тут же вынул из кармана мобильный телефон и принялся тыкать в кнопки толстым пальцем. Варнаков внимательно наблюдал за его манипуляциями. Верзила приложил трубку к уху и прижал ее плечом.

– Алло! Байдан, ты? Вы где? Чего? А, понял! Ладно, я передам. Давай, ждем, братишка.

Как известно, краткость сестра таланта. Основываясь на этом критерии, Варан сделал для себя вывод, что практически каждый из его приспешников – непризнанный гений в какой-то определенной области. Знать бы еще, что это за область и где она находится.

– Что он сказал?

– Они едут. – Браток спрятал свой мобильник обратно в карман. – Байдан сказал, минут через пять будут.

– А куда они пропадали? – Варнаков окинул взором уже расположившихся за длинным столом участников предстоящей попойки.

Отсутствовал только Фартовый, но он сам себе господин и может пожаловать в любую удобную для него минуту.

– На кладбище ездили.

– Кого хоронили?

– Никого. Дрозда он вроде навещал. Крокус, я имею в виду.

– Ясно, – задумчиво кивнул Варан.

Поведение Андрея Бекешина откровенно настораживало его. Парень вел себя как-то не так. Нестандартно, что ли.

Петр закурил сигарету и вернулся к столу. Так или иначе в ближайшее время непонятки с Крокусом разрешатся.

В ярко освещенный зал ресторана Андрей вошел первым. Вслед за ним, заложив руки в карманы просторных брюк, в помещение шагнул и Байдан. Он сразу пересекся взглядом с Вараном и на его молчаливый вопрос лишь неопределенно пожал плечами. Петр Сергеевич порывисто поднялся и устремился навстречу долгожданным гостям.

– Крокус, мой мальчик! – пылко произнес бригадир, пожимая соратнику руку. – Я чертовски счастлив, что ты снова с нами.

– Не торопись с выводами, Варан, – охладил его пыл Бекешин. – Они могут оказаться слишком преждевременными.

Голубые глаза Андрея, не мигая, уставились на бывшего предводителя. От выпитого взгляд парня казался остекленевшим.

– Что ты хочешь этим сказать, братишка?

– Я пришел тебе сказать, что завязываю. – Бекешина качнуло, но он успешно поймал потерянное было равновесие. – Выхожу из игры, Варан.

Петр Сергеевич сначала растерянно посмотрел на Байдана, затем обернулся к остальным членам группировки и лишь после этого вновь уставился на Крокуса. Неожиданно он громко рассмеялся, но даже постороннему человеку стало бы ясно, насколько наигранным выглядело его веселье. Варан не был хорошим актером, и никаких природных данных у него к этому виду искусства не наблюдалось.

– Смешно, – произнес он с улыбкой. – И чем же ты намерен заняться?

– Пусть тебя этот вопрос не беспокоит, – сухо произнес Бекешин.

– Ты же ничего не умеешь, Крокус. Только воровать.

– Я не сказал, что совсем завязываю с ремеслом, – честно признался Андрей. – Но то, что я не намерен больше работать на тебя, – это факт.

Мертвенная бледность выступила на лице Варнакова, а уже секундой позже кровь бросилась ему в лицо с новой силой. Он буквально побагровел от нахлынувших чувств.