Я вышел из двора. Отец уже стоял на улице и что-то повторял Глафире, он подпоясал меч пару ножей, которых даже я раньше у него не видал. Мы вышли из села и пошли полем, оно все проросло густой травой, различными цветами. Запах в воздухе витал неописуемый, это был просто букет ароматов я шел, пытался отличить запах дикой травы запах полыни, но они так переплелись с ароматом не известных мне растений, что я затерялся в ароматах поля. Небо было синее как вода в реке и по нему шли небесные стада белых облаков, они были огромны и величественны и тихо плыли на небосводе, когда солнце все цело занимало горизонт. На окраине поле начинался лес, начало его было березовой рощей, а вот дальше деревья становилась плотнее и укрывали нас от жаркого солнца. И вот подходя к лесной чаще ветер, стал сильнее ветки деревьев цепляли одежду, отец остановился, достал из своей суммы кусок каравая и положил его на старенький пенек и сказал: «Ну, Леший – хозяин леса дай нам доброго пути, в глухую чащу не веди, коли зверь не нападет, мы его не тронем, договор у нас такой мы пойдем тропинкой той, да дойдем мы до воды и потом обратно в дом и не сотворим беды». Ветер дунул сильнее и ветки, и деревья как бы закивали в знак согласия с договором, я такого раньше не видел никогда, хоть уже раньше с отцом ходил в лес, и мы завели разговор
– Отец ты ведь раньше такого не делал, сколько мы ходили в лес по ягоды да грибы
–Все просто сын я делал так всегда просто скрывался от ваших с матерью глаз, а теперь вышло так, что смена моя в воинстве небесного Сварога, чем больше я тебе расскажу и научу, тем проще будет твой опасный путь. А сложностей на нем будет достаточно. И миссия та великая поддерживать баланс мира нашего, дело опасное и почетное, но помни всегда это твоя земля, земля твоих предков на ней ты сильнее во сто раз, чем на чужбине. Самое страшное для тебя отныне, это не сдержать свою клятву, отказать в помощи тем, кто в ней нуждается. Смерть и та не страшна, ведь там решат боги, а если душа твоя была хороша пойдет она в Славь и оттуда переродится снова на нашу землю, а если боги решат, что ты в своих делах близок к ним, что в океане жизни ты прошел все ветры и грозы и штормы, то поднимется тогда душа твоя от корней священного дерева в ветви сада Ирис. Сейчас мы с тобой в лесу и хозяин тут леший, а значит надо его задобрить и договор с ним заключить, что бы легче нам тут было. Леший он тоже темный дух, но он не злой и не добрый он справедливый в лесу и, если ты ему не понравишься, заведет в топи и пропал человек, зверя натравить может с пути сбить, силен он в лесу так, что даже бурю-ураган навести, на нас может. На озере, на том могут нас русалки встретить, так что будь готов, где русалка там и водяной они друг без друга не живут. Русалки, чертовки, водянки имен у них много, а вот сущность они, сын, злая людей губить завсегда им радость. Только они не чувствуют, что зло все несут, не умеют они его ощущать потому и покинуть мир не могут, переродится не могут. Они духи влюбчивые встретят молодца на озере, и красотой его дурманят и кажется им, что он любовь их вечная та которой не было у них в жизни и тянут они его на дно, да так что бы навсегда там остался в водном царстве и тело и душа. А как выплывут на землю, снова влюбляются и все повторяется. Водяной всегда красивых забирает, тех, кто от несчастной, не разделенной любви, руки на себя накладывает, в озере топится специально, ну или тех, кто умирает в русалью неделю или не соблюдает правила русальего дня. Есть сын такое время, наши предки были близки с народами, полубогами, которые жили на славянской земле, когда только Род создал ее. Наши предки чаще сталкивались с нечестью, и прочими и как бороться с ней знали, и как в мире жить с ней тоже ведали. А вот после очернило людей как сам бог Чернобог тут и пошли колдуньи колдуны и черные заговоры, с ними воевать сложнее люди все же в большей степени.
– Дядя Воротислав вот оно озеро, нарушив нашу беседу, сказала Глафира.
Озеро даже с виду выглядело очень странно, сюда мы никогда не ходили, оно явно далеко от села. Ни один луч света не попадал на озеро, хотя казалось, что солнце над ним ветви деревьев плотно закрывали озеро от солнца вокруг озера, росла ива в большом количестве, ветви ивы свисали прямо над водой, кончиками листьев касались воды, гладь озера была ровной как лед. Нигде не было видно, чтобы плескалась мелкая озерная рыбешка, которой бывает очень много в таких отдаленных озерах. Я первый раз увидел такое озеро, тишина которого была красива и пугающая одновременно. Глафира пошла вдоль озера к месту, где нашла гребень и достала его, гребень был из резной кости размером ровно с ладонь аккуратный с узорами. Мы подошли к месту, Глафира положила гребень краюшку каравая и сорочку сказала слова, которые ей велел отец, а после отец сказал отойти от берега и буквального на секунду закрыть глаза. Так мы и поступили, но открыв глаза, обнаружили, что ни гребня, ни хлеба, ни сорочки уже нет. Отец выдохнул, проронив фразу «приняла чертовка извинения и забрала свое назад». В этот момент из воды вынырнул огромный сом, такой вот рыбины я еще не видал. Он вынырнул примерно из середины озера, где глубже дно. На соме сидел старец, обрюзгший с большим животом, борода его была зеленая, как тина вместо волос была тина, его голос нарушил наше молчание
– Ну, здравствуйте люди, что потревожили мое озеро и его обитателей, – голос его был подобен журчанию водопада, а живот трясся так, будто был наполнен водой.
– Здравствуй и ты водяной. Мудрый владыка озера, мы не хотели тревожить ни тебя, ни твоих подруг. Пришли вернуть то, что юная дева по ошибке забрала у одной из твоих подруг, не имея на то умысла, – отец говорил на редкость учтиво, но при этом я заметил, как рука все больше тяготилась к одному из ножей на его поясе.
– Ты учтив человек и ведаешь в вопросах общения со мной и моими подругами. По этой юной деве видно, что тебе она не дочь, и ты просто помогаешь ей, а значит, знаешь, что гребень все равно вернулся бы к хозяйке, правда пришлось забрать бы еще человечков. Признаюсь, мать ее стара, а брат ее мал, да и старшего брата забрали за неимением других, а тут ты пришел и всем помог,– чем дольше водяной говорил, казалась, в нем была какая-то злость, однако улыбка не сходила с его густой бороды.
– Ты знаешь поверья мудрый водяной, и знаю их и чту и хоть допустил такую провинность человек, но забрала твоя подруга человек, а гребень ей вернулся с нашими извинениями и все мы сделали, как велит правило нашей жизни с духами и ни чьего покоя не нарушили
– Я понял кто-то ты человек, из древнего клана воинов, ну так ты должен помнить тогда, что боги завещали людям верить в духов и учить молодых как нужно жить рядом с нами. А кому по судьбе написано сгинуть в озере или в лесу тому так и быть, кто не учился и не познавал, кого родные подвели, да и не довели о жизни в нашем мире
– Ты мудр водяной и знаешь, что молодость и детство не редко совершает глупость. Такова плата за молодость пока ты молод, красив, селен и смел, но мудрость обретешь, когда все это почти растеряешь. Так и потому к глупости молодой относится, надо с учением, поверь это дева, потерявшая из-за своего незнания родного брата, запомнит это навсегда и передаст всем своим поколениям, которые застанет живой и старой о том, что было в юности и научит молодость не совершать подобной глупости.
– Я смотрю человек ты по умнее прочих, но помни, ты не можешь видеть, что ждет тебя наперед, так вот скажу одно, когда судьба принесет тебе новости, не старайся их исправить или в них вмешаться, так как все будет правильно, – после этих слов водяной на соме опустился на самое дно.
А я заметил в прибрежных кустах девушку, молодую, волосы ее были длинные почти до колен, глаза светло – зеленого цвета как трава на утренней зоре. Лицо, а вернее кожа лица бледная из одежды была длинная белая сорочка, ноги были босы. Она шла вдоль берега, но наступала на землю так, что не шуршала трава, и не ломались веточки, упавшие с прибрежных лесных деревьев. Она остановилась у плакучей Ивы, прямо заскочила на одну ветку, опустив ноги свои в воду и слегка качаясь, болтала ногами воду. Заметив, ее отец коротко сказал «надо уходить закат начинается скоро, весь берег будет в чертовках». Мы поспешили удалиться от озера, и пошли той же лесной тропой, которой и вошли в лес. На краю леса я заметил, что на пеньке краюшки каравая уже не было. Отец шел молча и ничего не говорил за всю обратную дорогу мы шли и молчали, вышли к полю, уже в темноте, отец велел огибать поле и не идти по нему, и постоянно твердил, что домой надо успеть до полуночи. С этой задачей мы справились, и вернулись в село вовремя, дома нас встретила мать, возле ограды с ней рядом была и Агния.