Я без колебаний подчиняюсь. Мои руки практически взлетают над головой, следуя его указаниям, а тело покалывает от предвкушения.

— Хорошая девочка. — Его зубы цепляют мочку моего уха, когда он обматывает один из галстуков вокруг обоих моих запястий. Затем он прикрепляет его к перекладине у изголовья кровати. Я инстинктивно дергаю за путы, но не могу освободиться.

— Ты был бойскаутом? — спрашиваю я. Он явно знает, как завязать хороший узел.

— Нет. — Он проводит губами по моей шее и ключицам, а затем берет мой подбородок двумя пальцами и прижимается губами к моим. Его язык с силой проникает в мой рот. Мы боремся за контроль всего минуту, пока я не подчиняюсь его требовательным, грубым ласкам. Он отстраняется. — Черт, как же я скучал по этому рту, — говорит он. Затем он выпрямляется и берет другой галстук, который бросил рядом с моей головой. Я снова дергаю запястьями, но бесполезно. Мне не освободиться. Я в его власти.

— Где ты научился так завязывать узлы, если не был бойскаутом? — спрашиваю я, снова натягивая путы.

Ти смотрит на меня и ухмыляется.

— На некоторые вопросы лучше не отвечать, Dolcezza. А теперь лежи спокойно. — Он завязывает шелковым галстуком мои глаза и слегка приподнимает мою шею, каким-то образом умудряясь закрепить материал за моей головой. Я чувствую его дыхание на своем горле… на своем ухе. Моя грудь быстро поднимается и опускается, и легкий пот покрывает мою кожу, вызывая холодок по позвоночнику и мурашки по коже. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу похоронить свой член в твоей маленькой тугой киске и трахать тебя всю ночь. Я хочу, чтобы завтра ты чувствовала последствия при каждом движении своего тела.

— Да, сделай это, Ти. Сейчас же! — кричу я.

— Тс-с, тс-с, тс-с. Я помню, как кто-то умолял меня потрогать ее везде. Именно это я собираюсь сделать. Я буду лизать, сосать и целовать каждый чертов дюйм твоего восхитительного тела.

Я издаю нечто среднее между рычанием и стоном, когда чувствую его рот на моей шее, прямо под ухом. Он впивается зубами, посасывая, но потом отпускает и лижет то же самое место, и это ощущение странно успокаивает, когда я чувствую боль от укуса. Не знаю, как я переживу то, что он задумал. Я вся горю, моя киска пульсирует от желания ощутить его внутри себя, а мои соки уже стекают по внутренней части бедер.

От осознания этого мои щеки вспыхивают, и я понимаю, что покраснела.

Глава третья

Тео

Трахать связанную, в моей полной власти, Холли — это афродизиак, равного которому нет. Ее тело — чертово совершенство. Лаская ее, облизывая, покусывая и посасывая каждый сантиметр ее шелковистой кожи, я не могу не благодарить Бога за подарок — мою жену. Я так много хочу сделать с этим телом, так много впечатлений подарить ей. Я хочу доставить ей такое наслаждение, какого она еще никогда не испытывала. Но что я еще больше хочу сделать… Это проникнуть так глубоко в ее душу, чтобы стать ее частью.

Достигнув вершины ее бедер, я останавливаюсь.

— Замри. Не двигайся. — Я смеюсь, заходя в шкаф во второй раз.

— Какого черта, Ти? Куда ты пошел? Не смей оставлять меня здесь! — кричит она, пытаясь освободить руки.

— Холли, я никогда тебя не оставлю. — Я забираюсь обратно на кровать и кладу рядом с ней предметы, которые принес. Наклонившись, я захватываю ее губы, втягиваю нижнюю, а затем проникаю языком в ее рот. — Ммм, ты всегда такая чертовски вкусная.

— Может, тогда тебе не стоит прекращать пробовать меня на вкус? — спрашивает Холли.

— Не волнуйся, не перестану. — Я в последний раз целую ее в губы. — Ты доверяешь мне, Холли? — спрашиваю я.

— Больше, чем кому-либо.

— Хорошо, потому что то, что я собираюсь сделать с тобой, то, что я собираюсь дать тебе, показать тебе, потребует от тебя полного доверия. Поверь, что я заставлю тебя почувствовать то, что ты никогда не чувствовала раньше. — Я начинаю спускаться по ее телу, устраиваясь между ее ног.

— Ммм, что?

— Шшш, не спрашивай. Не думай. Просто чувствуй, Dolcezza. — Я провожу языком по ее киске. Как бы мне ни хотелось погрузиться и утонуть в ней, есть ее, как изголодавшийся мужчина, я хочу свести ее с ума от желания. Я не тороплюсь, пальцами раздвигаю ее губы, медленно провожу языком по центру, а затем обвожу им ее затвердевший бутон. Свободной рукой я беру бутылочку со смазкой и откручиваю крышку. Выдавив немного на пальцы, я втираю смазку кругами вокруг ее задней дырочки.

— Ах, Ти, я не уверена… — Холли осекается, когда я ввожу палец и одновременно посасываю ее клитор. — О, черт! — вскрикивает она, ее тело напрягается и сжимается.

— Расслабься, Холли. Доверься мне, — говорю я, медленно вводя и выводя палец из ее попки, одновременно облизывая и посасывая ее клитор.

— О Боже, Ти. Не останавливайся. О Боже… — Это те слова, ради которых я живу. Я добавляю еще один палец и начинаю делать вращательные движения, растягивая ее. Как только я чувствую, что она вот-вот кончит, я останавливаюсь и вытаскиваю пальцы. — Что, Ти? Нет, не останавливайся. Я была так близка, — рычит она — да, рычит.

Я смеюсь.

— Не волнуйся, Dolcezza, я не останавливаюсь. Просто… делаю следующий шаг, — говорю я, беря пробку и покрывая ее смазкой.

— Что это значит?

— Увидишь. А сейчас мне нужно, чтобы ты расслабилась и не шевелилась. — Я медленно ввожу кончик пробки в ее дырочку.

— Что это, Ти? Нет, я не думаю, что смогу это сделать. — Она зажмуривается, панически боясь неизвестности.

Наклонившись, я шепчу ей на ухо:

— Puoi farlo. Credimi, ti farà sentire bene. Hai solo bisogno di rilassarti. Sei così fottutamente sexy in questo momento, Holly. — Я чувствую, как ее тело начинает расслабляться, и ввожу пробку глубже, повторяя свои слова на английском. — Ты можешь это сделать. Поверь мне, это будет приятно. Тебе просто нужно расслабиться. Ты сейчас чертовски сексуальна, Холли.

Когда гладкая черная игрушка полностью введена, я беру в руки пульт и устанавливаю самую низкую вибрацию, с ухмылкой наблюдая, как на лице Холли появляется шок.

— Подожди… что это, черт возьми, такое? О… О Боже! — Ее бедра двигаются, дрожат.

— Будет туго, — говорю я, прижимая член к входу в ее киску. Я медленно ввожу его, чувствуя вибрацию, проходящую через ее тело. — Черт возьми, ты ощущаешься потрясающе, Dolcezza.

— Святое дерьмо, я чувствую себя такой наполненной. Ти, не останавливайся. — Бедра Холли двигаются в такт моим толчкам. Она обхватывает меня ногами за талию, соединяя лодыжки позади меня. Я позволяю ей установить скорость и темп. Проходит всего несколько минут, прежде чем она начинает биться в конвульсиях вокруг моего члена, высасывая из меня все, что я могу ей дать.

— Черт! — рычу я, падая на кровать рядом с ней. Я тянусь вниз и аккуратно вынимаю пробку, а затем снимаю повязку с глаз и ухмыляюсь, глядя на ее блаженное лицо после оргазма. — Хорошо? — спрашиваю я, приподнимая бровь. Я уже знаю, что она только что кончила сильнее, чем когда-либо.

— Угу, — отвечает она, задыхаясь. Мы лежим так несколько минут, позволяя кислороду вернуться в наши легкие, прежде чем реальность нашей жизни снова обрушивается на нас.

— Ти, что теперь будет?

— Сейчас я наберу ванну и с удовольствием вымою тебя с ног до головы.

— Хорошо.

Я знаю, что это не тот ответ, который она хотела услышать, но, черт возьми, что я должен ей сказать? Что мы сейчас находимся в состоянии войны с тремя другими гребаными мафиозными семьями? Что я боюсь, что ввязался в драку, которую на этот раз мне не выиграть? Что все, во что я верил… было не более чем гребаной ложью?

Мы отмокаем в ванне уже тридцать минут. Я никогда не чувствовал себя так спокойно. Но в то же время в воздухе сгустилось напряжение. Я знаю, что у Холли есть вопросы, которые она хочет задать. Я также знаю, что она изо всех сил пытается удержаться и не спрашивать.