Это была работа моей мечты. Хотя мама, будь она жива, сказала бы:

– Только через мой труп!

Что ж, мам, так и вышло.

Во-первых, я любил охоту. Во-вторых, от отца у меня остался вполне сносный спейскар, и на нём можно было подлетать к Земле практически на холостом ходу. Ну и в-третьих, я совершенно не дорожил своей жизнью. На собеседовании Джед едва не захлопал в ладоши, когда я всё это перечислил, но сказал только максимально безразлично:

– Мы вам позвоним.

Я знал, что работа моя. Челноков на Землю осталось не так много, а вещички, добытые из прошлого мира, с каждым днём ценились всё больше. Ещё бы: кто в здравом уме попрётся искать счастья на планету, которую захватили агрессивные газообразные пришельцы, готовые чуть что прорваться в твои лёгкие и сожрать тебя изнутри за считанные секунды? Разве что совсем отбитые персонажи, вроде меня. Джед мне так и сказал:

– Ларри, ты себя не бережёшь.

– А нафига?

Джед не нашёлся, что ответить. Он прекрасно знал, сколько мне было, когда родители не вернулись с Земли. Знал и то, что я попал под раздачу автономности сиротам переселенцев как раз в тот год, когда таких же как я оставляли без какого-либо присмотра или попечения. Зато мы были вольны делать со своей жизнью, что захотим, а также всё оставленное в наследство имущество оставалось нашим. Иначе учиться мне сейчас на каком-то там уровне технологической школы и спать в ячейке общего отсека.

Но мой паспорт Землянина оставался при мне, а также право на вождение спейскара. Что делало меня уникальным в своём роде Челноком и охотником за старьём. Ах да, я же не сказал: на планету Земля мы, рискуя целостностью лёгочных тканей, отправлялись всего лишь за старым хламом: одеждой, обувью, сумками, предметами быта. Украшения и прочая ювелирка ценились не сильно – это дело вышло из моды. А вот поставить в своём личном отсеке древнючий лаптоп – кнопочный, с цельным, односторонним экраном… Роскошь!

На самом деле наша контора – это, по сути, антикварный салон. Джед мне так и сказал:

– Ларри, мы торгуем историей! Это не просто вещи, это часть прошлого мира.

Это была намеренная и не слишком-то тонкая игра слов. Прошлый мир – так мы звали нашу прошлую жизнь на планете Земля. Мы больше не звали её своей планетой или просто Миром, как раньше. Нет. Только не после того, что там случилось во время второй волны поражения.

Как-то негласно в языке укоренилось это словосочетание – прошлый мир, как будто старый, б\у. Мы скучали, но не так, как скучают по квартире, где жил в детстве. Скорее, как по собаке, которую укусил бешеный енот, и деду пришлось её пристрелить. До слёз, до спазма в горле, до ненависти к деду.

Не было хуже наказания, чем пойти за новыми вещами. Каждый раз это была казнь. Ты отрубал свою собственную голову, чтобы приставить новую. Новая держалась крепче, была без седины и улыбалась искреннее. Но старая была как-то привычнее. И потом, стык на месте отруба ещё долго ныл в непогоду.

Так же и новые шмотки. Не только носимое, но и всё прочее окружение: мелкие предметы мебели, рюкзаки, даже такая мелочь как обычные текстильные шнурки. Всё старое, привезённое с планеты Земля, ценилось как антиквариат. Новьё, выпускаемое здесь, в Настоящем, было вполне обычным. Сносным. Нормальным. Но, чёрт подери, бессовестно новым. Секонд Хенды, раньше продававшие вещички на развес килограммами, теперь озолотились. Некоторые даже проводили аукционы, вытащив из закромов припасенную пачку сигарет из Земного табака. Счастливчики, ухватившие такой раритет, потом перепродавали её поштучно.

Хотя один богатенький эстет купил целый блок Marlboro и устроил специальную вечеринку по такому случаю. Пригласил своих влиятельных друзей, знакомых, знаменитостей, звёзд. Пир горой. Выпивка рекой. Голенькие девочки расхаживали с подносами, усыпанными сигаретами. Гости толком ничего не могли понять, что означало всё это шоу. Но потом хозяин дома выступил с речью:

– Дорогие гости! Спасибо, что вы здесь, со мной. Многие из вас теряются в догадках: что же за повод у этой вечеринки. Я скажу вам. Это праздник Настоящего мира!

По толпе прокатился безрадостный ропот.

– Как некоторые из вас слышали, на аукционе Second Life Treasuries мне удалось выкупить блок сигарет из Прошлого мира. Моя жена, услышав сумму, подала на развод. Что ж, я не виню её.

Кое-кто в зале горько засмеялся.

– Что же я сделал со своим новообретённым сокровищем, спросите вы? Я открыл каждую пачку Земных сигарет и смешал её с пятьюдесятью пачками местных, Настоящих.

Кто-то коротко вскрикнул, отчего тишина стала ещё отчётливее.

– Да, друзья. На подносах, которые разносят эти прекрасные дамы, лежат сигареты – все вперемешку. Испытайте свою удачу и вытяните Земную!

– Гад, ты что сделал? – заорал какой-то мужик из задних рядов.

– Ничего, – хозяин картинно пожал плечами. – В этом вся наша жизнь! Мы живём в Настоящем, охотимся за Прошлым. Это вопрос везения, удастся ли затянуться настоящей сигаретой. Ох, простите мне этот глупый каламбур. Конечно, не Настоящей, а Земной.

Вечер закончился трагически. Особо вспыльчивые гости устроили погром, напились от горя утраты целого блока Земного табака. В какой-то момент начался пожар, и огромный дом, наполненный литрами алкоголя по случаю вечеринки, вспыхнул. Пожарный шаттл потратил часы на тушение, не обошлось без жертв. Хозяина дома нашли на крыше дома: он сидел, раскинув ноги, перед горкой сигарет. Брал одну, раз затягивался и бросал зажжённую сигарету вниз. Он рыдал.

У нас был лист предзаказов. Это была опция только для VIP клиентов. Обычно это значило, что клиент хотел получить что-то именно из СВОЕГО дома. Например, тапочки. Любимый галстук. Подушку. Кстати, популярный запрос. Многие, так и не смогли привыкнуть спать на местных подушках.

Так вот, на той неделе к нам в АнтиКварку зашли двое: женщина лет 40 и её дочь-подросток. Женщина покручивала на пальце брелок с ключами, желая продемонстрировать свой статус. Ведь ни ключей, ни тем более брелоков в Настоящем мире никто уже не носил. Машины (у тех, у кого они были) открывались бесконтактно. Личные дома и тем более отсеки тоже. Никакого смысла в колечке брелока уже не оставалось, кроме того, с каким его использовала женщина: понты. Я не осуждаю её, в конце концов, в мире, где не осталось ни украшений, ни люкса, ни как таковых брендов, женам управителей не хватало способов побаловать себя.

– Мы хотим заказать кое-что старое, – она немного замялась, как будто ожидая бОльшего внимания своему присутствию, – ээм, с Земли.

– Мэм, в салоне сейчас представлены образцы мелкой кухонной техники, в зале справа. В отделе слева книги, статуэтки, часы, милые безделушки. В каталоге, – Джед показал рукой на наш голографический журнал, – всё, что в наличии из Земной электроники.

– Нет, вы не поняли! Мне нужны мои вещи.

– Мам, ну давай пойдём, – вдруг подала голос дочь. Это был типичный подросток: короткие волосы с выбритыми участками под визуальные и аудио модули, один из которых висел на ней прямо сейчас. Короткие, почти отсутствующие шорты, балахон с капюшоном, высокие сапоги.

– Тихо мне, не то получишь *новое* платье, – она выделила слово «новое» густым шёпотом. И снова обратилась к Джеду, – Что вы можете предложить?

– Мэм, на такие услуги у нас действует особый прайс, и в любом случае вам придётся подождать следующей экспедиции.

Женщина нетерпеливо покрутила брелок.

– Да-да, я знаю ваши условия. Когда следующий полёт?

Джед бросил взгляд в мою сторону: я сидел в подсобке, которая была скрыта от взглядов посетителей, но всё отлично слышал и видел сам. Его взгляд означал одно: когда я собирался на Землю? Я сделал неопределённый жест с пожиманием плечами и шевелением бровями, говоривший: да как скажете, шеф, мы люди подневольные.