Большак сообщил, что именно его он посылал с кольцом Диодарта к горным гномам страны Махреб. И Птицекрыл только что вернулся оттуда. Он принёс огромную и вечную благодарность мастера Диоманта за возвращение прославленного кольца своего отца, которое уже и не надеялся увидеть. В знак своей безмерной признательности Диомант прислал подарок – своё кольцо, которое он изготовил недавно.

Птицекрыл пояснил:

- Это самое лучшее из всех изделий молодого мастера. Потому его называют кольцом Диоманта. В чём-то он превзошёл творение своего отца. Если кольцо того увеличивало силу владельца в два раза, то этот – в три раза. А ещё во столько же раз одновременно возрастает сила магии и защиты. – С этими словами гном подарок Азвану.

Тот с поклоном принял кольцо. Сердечно поблагодарил гонца, старого гнома, и попросил передать самую глубокую благодарность мастеру Диоманту за столь ценный подарок. Уважительно поцеловал кольцо и надел на большой палец правой руки. После этого попросил разрешения выйти наружу, но не здесь, около разрушенного города, на каком-то удалении от него. Он желал отправиться далее на юг.

Большак сказал, что он ждал от гостя такого решения, потому сейчас позовёт Борзонога с Барсуком и попросит проводить его в нужное место.

Последовало трогательное прощание с Большаком и Птицекрылом.

Явившиеся Борзоног и Барсук выглядели печальными. Потом они повели его к месту, которое, как они уверяли, должно было ему понравиться.

На пути им встречалось гномов больше обычного. К удивлению человека, они прощались с ним, иные даже смахивали с глаз слёзы. Удивительно быстро распространялись новости в гномьих подземельях. Несомненно, с помощью магии.

Затем начались безлюдные тоннели, одни завершались тупиками, вход приходилось открывать с помощью заклинаний. Наконец пол приобрёл некоторый подъём, местами довольно ощутимый. И вот они оказались у совершенно монолитной на вид скалы. Борзоног сказал, что здесь необходимо особо сильное заклинание. Сообщил его Азвану и тот произнёс его. Гладкая поверхность камня разверзлась и внутрь хлынул солнечный свет. Он повернулся к гномам, а они уже стояли перед ним в чёрных очках, плотно прижатых к лицу. Сердечно обнял каждого, простился с ними и прошёл сквозь скалу наружу, а сзади за ним она сразу же сомкнулась.

Вовремя снять заклинание ночного времени Азван не успел, а потому оказался на несколько секунд ослеплённый заходящим вечерним солнцем.

Вдруг со стороны кто-то набросился на него, и он успел только отскочить в сторону, парировав нечто тяжёлое, показавшееся ему дубиной, моментально сотворённой магической рукой. Отбил ещё один удар, второй и тут зрение у юноши прояснилось, он увидел перед собой крупного скорпиона. Уже новой – левой – магической рукой перехватил его клешню, приготовился тоже самое сделать с другой клешнёй напавшего на него восьмилапого, но та уже была переломленной и бессильно свисала вниз. По ней он узнал своего противника – это был Шушкаш, невезучий сотенный царя скорпионов, которого он покалечил в поединке, устроенном им Шуштедом.

Убивать его Азвану не хотелось, он использовал заклинание о языке и заговорил с сотенным:

- Шушкаш, ты не узнал меня?

Скорпион остановился, предельно поражённый. Ответил не сразу:

- А почему я должен знать тебя? Не помню тебя. Вы, мягкотелые, все на одно лицо. Отличить вас очень трудно. Кто ты?

- Я тот, кого пленил своей сетью Шуштед и с кем приказал тебе драться. В результате я случайно повредил твою клешню.

- Мне тогда Шуштед приказал тебя не убивать и не калечить, - с обидой в голосе произнёс сотенный. Сказанное им являлось правдой.

Азван схитрил и скрыл правду:

- Прости меня, но тогда я не слышал этого, ибо не воспользовался заклинанием и не мог понять сказанного. Знай я это, то действовал бы иначе. А так я думал, что бьюсь за свою жизнь.

Шушкаш некоторое время размышлял, а затем ответил:

- Ежели это правда, то твоей вины нет. Виноват Мушхед. Он прогнал меня и я пришёл сюда. А как ты здесь оказался?

Азван огляделся и обнаружил, что он находится в небольшом оазисе с парой десятков пальм. Увидел неподалёку тихо бьющий родник, образовавший чистую лужицу воды, которая быстро впитывалась жаркими песками и исчезала в них.

Объяснил калеке:

- Мушхед заточил меня в подземную тюрьму. Некоторое время я находился в ней, а потом нашёл способ освободиться от магических пут и подземными путями пришёл сюда. – На всякий случай юноша умолчал о гномах.

- Значит, ты очень могущественный чародей, ежели оказался способным на такое.

- Не знаю, насколько я могуч в магии, но соперничать с Мушхедом не смог.

- Тот, кто соперничает с ним, соперничает одновременно и с Шушлегом. Они едины в магии и черпают силы друг у друга.

- Это действительно так? – заинтересовался юноша. Услышанное было весьма ценным знанием для него.

- Да. Они могут становиться едиными. Во всём едиными.

- Я не знал. Мне нужно будет подумать над этим, я же намерен победить Мушхеда.

- Ты - маг. Скажи, а ты умеешь вызывать дождь?

- Нет, не могу.

- Тогда бы ты легко победил его, даже несмотря на всю помощь Шушлега.

Азван задумался, вспомнив, что кто-то говорил ему о маге, который был способен вызвать дождь. Ах, да, о нём ему сказал наёмник Урген, с которым они встретились у ворот Шадлаша. Теперь принц знал, куда ему следует отправляться. К тому магу!

На радостях освободил от захвата своей невидимой руки клешню сотенного, будучи внутреннее готовым к её повторному применению, и сказал злополучному калеке:

- Я владею лечебной магией и, наверное, могу вылечить тебя. Сможешь ты доверишься мне?

Шушкаш без колебаний ответил:

- Доверюсь. Моя клешня почти оторвана и сильно мешает мне. Порой мне хочется совсем оторвать её, но я не решаюсь. Попробуй излечить её. Не получится, тогда я совсем оторву её и буду жить так.

- Подожди немного, мне нужно подготовиться к лечению. Возможно, тебе будет немного больно.

Оставил сотенного одного. Походил по оазису, срезал несколько крупных палок у кустарника. Ободрал мягкую кору, укоротил и расщепил каждую надвое.

Затем приступил к лечению. Осмотрел края перелома клешни, немного поскоблил их сотворённым магическим ножом, содрав омертвевшую ткань, затем составил их вместе. Со всех сторон обложил плоской стороной палки и крепко обвязал вокруг лентами, сделанными из коры. Приложил ладони своих рук и прочитал заклинания заживления, которыми поделились с ним гномы-лекари.

Сказал Шушкашу, дабы он несколько дней не тревожил клешню, а потом можно начать постепенно ею шевелить и нагружать. Но осторожно.

И стал прощаться с бывшим сотенным. Тот поинтересовался:

- Ты куда намерен отправиться?

- Туда, - показал Азван направо.

- Не знаю, куда и зачем ты идёшь, но желаю тебе успеха, - напутствовал его сотенный. – Твои наставления исполню.

- Скорейшего выздоровления тебе и всего самого лучшего! Прощай!

Азван поднялся в воздух и полетел на восток, а когда скрылся с глаз скорпиона за барханом, то сделал себя почти невидимым заклинанием мерцания. Белое солнце уже склонялось к далёкому горизонту, начав устало краснеть…

Глава 11

Глава 11. Вор из Сахришабса

С глубокой печалью и немалой внутренней тревогой Явхад уезжал из родного Сахришабса, в котором он родился и прожил двадцать один год. А тому причиной стала его немалая известность вора, одного из лучших в городе, которая стала мешать ему полноценно жить и работать.

Недавно он невесело пошутил в разговоре со своей подругой Сайсун, что слава для вора – вроде барабана. Ходить с ним на дело смешно и нелепо. Правда, стражники совсем не против того, чтобы все воры занимались своими тайными делами под барабанную дробь.