Гном показал на бойницы:
- Выбирай любую и смотри. Обычно из них видны скорпионы.
Так и оказалось. Правда, скорпионов снаружи он рассмотрел немного. Уже перевалило за полдень, солнце усердно палило, нагревая поверхность. Даже привычным к жаре скорпионам она не слишком нравилась. Несколько из них устроились в той небольшой тени, что давала невысокая глинобитная стена. Другие же пробегали, долго под солнцем не задерживаясь. Можно было только гадать, куда они направлялись и по каким делам.
Азван поочередно побывал у трёх бойниц, осматривая пространство за ними, которое большого интереса у него не вызвало. Он спросил Борзонога:
- А нет ли другого места?
- Там дальше имеется. Это же на пути к тому, вот я и показал сначала его.
- Ну, пошли туда…
Вернувшись в тоннель, Азван вновь применил заклинание «ночного зрения», дабы видеть хорошо в темноте, а Борзоног, наоборот, для этого снял с лица тёмные очки.
Они прошли до конца тоннеля, свернули за угол. Гном осмотрелся, по каким-то известным только ему приметам нашёл нужный каменный блок, подошёл и указал на него:
- Нам сюда. Теперь его откроешь ты.
Он сообщил спутнику заклинание, тот прочёл его, а затем выдвинул указанный блок из стены. За нею оказалось точно такое же помещение, как и то, которое они только что покинули.
Через бойницы Азвану открылось более низкое пространство, чем то, что он видел до того. Оно было ограждено остатками глиняных стен. Посередине находился холмик, а около яма и широкий вход, ведущий куда-то под землю.
Юноша насчитал не менее полусотни восьминогов. Иные уходили, но другие приходили или возвращались те же самые. Отличить одного от другого человеку было практически невозможно.
Большинство из них имели на своих спинах груз – каких-то белых или серых личинок. Разглядеть их принц смог лишь после того, как магией усилил своё зрение. Ахнул, на спинах скорпионов… вернее, на спинах скорпионих находились их выводки, малыши-скорпиончики.
Азван не удержался, сотворил магические руки и снял со спины находящейся совсем рядом скорпионихи одного из её отпрысков. Хорошо его рассмотрел со всех сторон. Было видно, что его тельце ещё не затвердело, оставалось мягким. А так малыш имел все атрибуты большого скорпиона – восемь лап, две клешни, хвост с крючком. Наверное, яда в нем пока ещё не имелось.
У него родилось искушение раздавить скорпиончика, тогда бы одним врагом стало бы меньше, но не смог преодолеть свою жалость. Вернул кроху на спину его мамаши к прочему выводку. Скорпиониха даже не заметила, что одного из её детишек забирали.
Перевёл взгляд дальше и содрогнулся от отвращения: другая скорпиониха достала со спины одного из своих собственных детишек и принялась им лакомиться, разрывая на части. Никто на это не обратил никакого внимания. Наверное, тут такое было в порядке вещей. Парочка детишек при этом упали на землю, но тут же приложили все силы и старания, дабы вернуться к своим братцам и сестрёнкам.
В стороне скорпиониха рожала – едва показывался новорожденный, как она хватала его клешнями и сажала на свою спину к тем, что уже там находились.
Решив, что с него достаточно, Азван предложил Борзоногу вернуться в селение.
По пути он попросил спутника показать ему что-нибудь из достопримечательностей их подземного мира. Тот замялся. В его мысли проникнуть юноша себе не позволил, а только ощутил общие чувства гнома: того смущали размеры дылды, как он именовал человека, по этой причине он мало куда мог его повести. Потом вспомнил нечто и Азван ощутил его немалую радость:
- Я покажу тебе наши термы!
- Термы? – не сразу понял его юноша. – А, ты имеешь в виду бани! Вы в термах моетесь?
- Да, наши термы – это ваши бани.
- Значит, они у вас имеются? Я не прочь помыться, слишком долго нахожусь в дороге.
- Ну, пошли! Мы вовремя заговорили о термах, иначе бы пришлось возвращаться. Вон там дорога к термам, она идёт направо, а так мы бы свернули налево…
После поворота почти сразу же оказались широкие ступени лестницы. Они наполовину были приспособлены под короткие ноги гномов, а другая половина оставалась в прежнем виде, спускаться по ней человеку было удобно. Далее пошёл просто пологий спуск, тёмная галерея, где видеть нормально принцу помогло «ночное зрение».
В результате они оказались в просторной пещере, большую часть которой занимало озеро, в её спокойной глади отражались многочисленные светящиеся кристаллы, расположенные на каменных стенах и на потолке.
На левой стороне находилось здание немалых размеров. Борзоног повёл гостя к нему по довольно широкой тропе. По мере приближения постройка росла в размерах, и скоро выяснилось, что оно находилось за каменной перемычкой в низине, где оказалось озерцо скромных размеров и заметно более низкое по своему уровню.
Здание же стало походить на дворец. От середины его до самого озерца протянулась стена. Для гномов она была высокой, а человеку доходила до плеч. По обе стороны у здания находились бассейны.
Борзоног объяснил, что стена разделяла территории для мужчин и женщин. Как и помещения внутри здания. Со смущением сказал, что туда Азвана провести не может, он просто не пройдёт в двери, но он может раздеться снаружи и искупаться в бассейне.
Что Азван и сделал. К его удивлению вода в бассейне оказалась не просто тёплой, а горячей. На пределе человеческой терпимости. Это ему очень понравилось, он вспомнил баню во дворце Азграда. Пожалел, что тут нет парной и хлёсткого берёзового веника. Сказал самому себе, что следует ценить и радоваться всему тому хорошему, что имеется. Лучшее – враг хорошего.
Из окон терм выглядывали наружу лица гномов, наружу выходили лишь некоторые. Они здоровались первыми, называли свои имена. Один из гномов с полотенцем на чреслах, ограничился только приветствием. Неожиданно помимо воли юноша частично проник в его сознание и понял причину: тот с ним уже встречался в селении и тогда сообщил своё имя - Пыхтяшка. Тут же назвал его по имени и тем самым заставил просиять лицо гнома.
Принц вспомнил наставления старшего воеводы Звяги, который помнил каждого своего воина в лицо и по имени: «Для каждого человека его имя в числе самых приятных ему слов. И моё именование не только радует солдата, но и воодушевляет его… Солдаты очень ценят хорошее отношение, и оно не остаётся безответным».
В отношении гнома это тоже сработало. Простое упоминание его имени сделало Пыхтяшку почти счастливым. Азван решил и далее следовать этому правилу. Сделал себе мысленное внушение – он должен чувствовать мысли тех, кто уже ему представлялся, дабы иметь возможность назвать его по имени. Ему следует платить гномам за помощь, гостеприимство и также заслужить их благодарность.
Борзоног извинился, сходил в здание и принёс оттуда почти с десяток полотенец, которые были лишь втрое больше по размеру носового платка. Пришлось воспользоваться такими. «Всё же это лучше, чем ничего», - утешил себя юноша.
При возвращении в Золотую комнату он не раз встречал гномов и двух даже в ответ на приветствие назвал по имени, чем заслужил большую радость и низкие поклоны. Один при этом – по имени Маслоед – даже снял свой колпак с кристаллом нежно розового цвета и поклонился человеку. Снова с благодарностью вспомнил Звягу с его хорошим поучением.
На следующий день вместе с Борзоногом Азван снова отправился к помещениям в башнях, через бойницы которых наблюдал за скорпионами. Вчера он не увидел ничего полезного для себя, но надеялся, что на сей раз ему повезёт больше.
На подходе к ним гном предложил дылде самому поискать то место, через которое они входили. Азван обратился к своей памяти, но она его не указала. Он уже собрался признаться в этом спутнику, но его осенила мысль использовать иное средств – магию. Юноша сосредоточился и уловил её эманацию, исходящую из одного из блоков. Показал на него. Борзоног удивился:
- А ты хорошо запомнил это место. Молодец. Ну, продолжай. Твори заклинание, ты его знаешь.
