Царь скорпионов удовлетворённо изрёк:

- А мягкотелый хорош! Мне такой очень пригодится! – а в сторону Шушкаша бросил: - Ты опозорил меня своим неумением! Подобные слабаки мне не нужны! Прочь от меня! И опасайся попадаться мне на глаза, будешь уничтожен!

Азван почувствовал сильнейшее сожаления, вспомнив приказ Шуштеда сотенному – не убивать и не калечить пленника. Так что тот действовал не в полную силу, потому такое и случилось. Пожалел, что переломил клешню невезучему Шушкашу. Преисполнился ненавистью к жестокому царю скорпионов и бросился на него с поднятым мечом…

В следующий момент его рука оказалась перехвачена чем-то очень сильным и невидимым, а затем и другая. Вскрикнул от боли. А тут ещё оказались словно в тисках его ноги и шея. Напрягая свои магические способности, Зеркальный принц разглядел едва видимые глазам магические клешни Шуштеда, а ещё нависший сверху его ядовитый хвост. Оказывается, он мог создавать и такие. Противостоять им он не мог и ждал смерти.

Царь скорпионов же сказал своему советнику:

- Видишь, Шушлег, насколько он смел, даже намеревался ударить меня!

- Высокородный повелитель, мягкотелый достоин за свою дерзость самой ужасной казни! Я готов осуществить такую.

- Ты прав, Чухлег, несомненно, достоин. Но я заставлю его покориться и затем искупить свою вину. Он поведёт мои отряды против других мягкотелых, расширяя мои владения. А до того его следует научить нашему языку.

- Высокородный повелитель, а ежели мягкотелый изменит вам? Пообещает всё и вся, а затем обманет?

- Это исключено, Шушлег! Если он не покорится, то я его просто убью – удар ядовитым шипом, и он мёртв. А для закрепления верности я нанесу ему удар невидимым шипом, и тогда ему придётся время от времени возвращаться ко мне за противоядием. Если же изменит, не вернётся, то сдохнет.

- Вы очень мудры, высокородный повелитель, - склонился перед Шуштедом советник.

Царь скорпионов приказал саранче:

- Это я сделаю несколько позже. А теперь наденьте на него путы смирения и отведите в положенное место в подземелье.

Азвана опутали кожаными лентами довольно хитро: ноги оказались связанными выше колен, а руки притянуты к телу до локтей. Так что он мог самостоятельно медленно передвигаться и что-то делать руками.

Затем его повели за почти оплывшую толстую глиняную стену, неподалеку от неё оказалась дыра, ведущая куда-то вниз под землю. Хорошо, что его придерживали, только потому он не падал, хотя спотыкался часто. Некоторые из сопровождавших его несли факела из размещённых на концах палок светлячков. Они не столько рассеивали темноту, сколько подчёркивали её.

Воздух подземелья поначалу оставался сухим и тёплым, но спустя некоторое время стал весьма прохладным.

В конце концов Азвана втолкнули в небольшую камеру через узкий вход, а его завалили снаружи камнем и оставили в кромешной тьме.

К нему стал приходить скорпион скромных размеров и принялся учить языку северянина, который притворялся туповатым, делая вид, будто запоминает слово даже не с десятого раза, а гораздо позже. Затягивал время обучения, сам не зная зачем.

Однажды во время сна он услышал какие-то тихие звуки недалеко от себя, скрип, шорохи и едва внятные слова. Тут же проснулся, резко вскочил. Принялся прислушиваться, но вокруг царила полная темнота. Начал было сомневаться, что слышал что-то. Но звуки, шорох и слова он точно слышал, сомнений у него в том не имелось. И не за пределами камеры, а именно в ней, в паре шагов от него. Похоже, он кого-то напугал своим резким действием, ему следовало прислушаться, не спугивать неизвестных пришельцев.

Минуло несколько дней. Так считал Азван по длительности времени, которое приходило. По визитам учителя языку и редким кормлениям.

Он лежал только что проснувшись в полудрёме, когда до его ушей донёсся шорох или даже скрип, чьи-то шажки и очень тихая членораздельная речь. Несомненно, она это были именно разумные слова. Непонятной ему речью.

Застыл, стараясь не делать никаких движений, дабы не вспугнуть неизвестных пришельцев. Вспомнил о заклинании, которое позаимствовал из памяти Ургена, позволяющее понимать чужой язык. Тут же воспользовался им, теперь он не только слышал, но и хорошо понимал невидимых гостей. Один голосок говорил:

- …непонятно, зачем ты меня сюда привёл? Здесь же находится лишь дылда с поверхности, и только.

- Я тебе уже говорил, что он светится магией. И очень сильной магией. Может быть, мы с ним поговорим?

- И зачем?

- Он должен многое знать и уметь. И расскажет, как у него там, на земле?

- Не уверен, что он достаточно умный. Может оказаться полным дураком.

- А почему ты так думаешь?

- Был бы он умным, то не сидел бы здесь. Тут столько ходов, легко уйти по ним.

- Но его схватил тот громила, что стал правителем скорпионов. Навесил магические путы, а в них далеко не уйдёшь.

- Значит, он не слишком сильный маг, если так и не разобрался с ними!

- А ты знаешь, как это сделать!

- Знаю, и не один…

Азван уже не мог больше молчать, потому осторожно полушёпотом произнёс в сторону говоривших:

- Я понимаю ваш язык. Пожалуйста, давайте с вами поговорим. Я ничего плохого сделать просто не могу, я же полусвязан, едва двигаюсь.

Последовал невнятный шумок, ойканье, приглушенное словцо.

- Не уходите, пожалуйста, я так хочу поговорить с вами.

Ему ответил голосок:

- Ты действительно ничего нам не сделаешь?

- Конечно же, нет! И почему я должен делать вам что-то плохое? Я очень рад, что вы пришли ко мне в гости.

- Тогда мы можем с ним поговорить, - эти слова были сказаны совсем тихо и не Азвану.

- Наверное, можем с ним поговорить, - ответил другой голос, а затем добавил уже более громко: - А о чём ты хочешь поговорить, дылда?

- Да обо всём, что вы сочтёте нужным и интересным для себя.

- Кто ты и как ты сюда попал?

- Это долго рассказывать, хватит ли у вас терпения выслушать мою историю?

- Говори покороче, а где нужно, то мы переспросим, расскажешь подробнее…

- Тогда слушайте, - согласился Азван…

И начал рассказывать о похищении из-за свадебного стола Миляны, о гибели брата и о своей болезни после ран, полученных от Змияда. Это вызвало удивлённые восклицания незнакомцев. Затем последовали сочувственные слова незнакомцев…

О войне в Менеции он говорить не стал, как и о своей способности зеркалить чужие магические способности.

Совсем коротко упомянул о посещении умирающего города Шадлаша и затерянного города в песках.

Поведал о песчаной бури, о своём пленении и заключению сюда.

Один из незнакомцев, невидимых Азвану, воскликнул:

- Никогда я не слышал столь дивной истории! И ты шёл биться с самим Змиядом?!

- Я же рассказал, что да, хочу отомстить за брата и освободить невесту.

- Но ты не смог одолеть даже одного урода, который именует себя царём скорпионов! А Змияд куда сильнее.

- Я бился со Змиядом! Правда, вместе с братом. А потом много тренировался, стал сильнее.

- Ты же сам маг, неужели не знаешь, что Змияд куда сильнее на своей земле, а в чужих краях слабеет. Потому вы с братом, как ты рассказал, оказались почти ему равны. В его собственном доме ты победить Змияда не сможешь.

Другой незнакомец добавил:

- И Шуштед такой же. Здесь ему нет соперников. Ну, почти нет. Возможно, Змияд его сможет победить, но очень дорогой для себя ценой.

В ответ на эти слова второй невидимый незнакомец прыснул от смеха:

- Ха-ха-ха! Знал бы этот Змияд, как легко победить Шуштеда!

- И как же сделать это? – как можно простодушнее вопросил Азван и затаил дыхание в ожидании ответа.

- Он боится воды. Здесь некуда бросить его в воду, но если бы кто принёс с собой достаточно много воды и облил его, то Шуштед тут же лишился бы всех своих сил.

- Это правда. И я слышал такое от своего отца, но забыл, - согласился другой тонкий голосок.

Азван постарался хорошо запомнить: вода – смерть для царя скорпионов!