Мы гуляли по парку, прячась от ветра в широких деревьях. Хоть и была глубокая осень, но все листья опасть ещё не успели, как бы ни старалась погода. Мы сели на лавочку и пытались перестать смеяться с того, что сбежали из оперы ради уличных хот-догов. Когда на тропинке показался парень.

Он оказался фотографом и гулял в парке в поиске интересных пейзажей, но увидев нас, в наших нарядах, решил подойти. Я загорелась идеей запечатлеть этот момент, когда мы только вдвоём, к тому же такая возможность – это редкость. У кого ещё в наше время может быть фотоаппарат? Впрочем, у Эдварда он и правда может быть, но даже если и так – сейчас-то его нет у нас. Парень сделал нам пару снимков на плёнку, взял мои контакты и исчез так же быстро, как появился.

После прогулки мы всё же поехали на приём, как было запланировано. Эдвард хотел представить меня родителям, но место проведения было настолько огромным, что мы их попросту не нашли.

Мы скрылись на одном из балконов за огромными бархатными шторами какого-то непонятного тёмного цвета. Наблюдали оттуда за лавирующими между столиками официантами, веселящимися гостями, которые сыплют лестью, комплиментами и скрытым ядом.

– Я хочу никогда не быть на них похожей, – внезапно сказала я вслух. Хотела тут же прикрыть рот руками, ведь у меня и возможности-то такой не будет, если Эдвард не решит жениться на мне, о чём я не смею думать ещё ближайшие года два.

Но боковым зрением я заметила, что он никак не отреагировал, а потом плавно развернул меня к себе и сказал мне, что я, даже если захочу – просто не смогу быть такой как они, даже если бы у моих ног были все богатства мира.

Я растаяла в его руках после этих слов, чем он и воспользовался, уводя меня прочь. Я впервые оказалась в доме – нет, не так, в замке – у Эдварда Салливана. Всё здесь кричало о семейном богатстве и достатке. Я боялась даже прикоснуться к чему-то, а тем более ходить в обуви по кристально чистым и гладким полам. Здесь даже своё отражение можно увидеть.

– С ума сойти! – я всё разглядывала и разглядывала, картины, статуи, мраморный пол и огромные колонны, подпирающие следующий этаж. Здесь даже вазоны для цветов были произведением искусства. О чём можно говорить вообще?

Мы поднялись на второй этаж и прошли в самый конец коридора, где находилась спальня Эдварда. Я понимала к чему всё идёт и была не против этого, хотя коленки всё равно предательски дрожали. Всё-таки, какими бы ни были мои и его чувства, что бы он ни говорил или делал, а злые языки поселили в моей душе сомнения.

Что если он и правда хочет лишь затащить меня в постель?

Ведь для него такие подарки – серёжки с бриллиантами, платье, билеты в оперу – сущий пустяк, мелочь. В то время, как для меня это целое состояние. Может, так девушки и ведутся?

Впрочем, даже если это и так, это мой выбор, и я тоже хочу этого. Так что, останься я у разбитого корыта, смогу, по крайней мере, либо предаваться сладким воспоминаниям глядя на подарки, либо продать их и распорядится деньгами так, как мне того захочется.

Глава 6

– Кто скажет мне, когда появилась наука – конфликтология? – звучал голос профессора Смога на всю аудиторию, в которой от силы было около десяти-двенадцати студентов.

Я была потрясена. Количество желающих попасть на эти факультативы заметно отличалось от количества тех, кто здесь реально оказался. Весной было столько разговоров, слухов вокруг этого предмета, а по итогу сюда пришла лишь половина записавшихся. В чём подвох?

Руку понял Дэниел и ответил на вопрос профессора.

– В середине двадцатого века.

– Верно. Что есть конфликт? Мисс Флеминг? – он обратил на меня свой взор, а я запнулась на слове.

– Это… это…

– Ну же. Это не экзамен, говорите то, что думаете.

– Конфликт это одна из форм человеческой социализации, – мысленно глажу себя по голове. Хорошо, что я вчера залезла в интернет и почитала немного подробнее об этой ветви науки. Всё же, не упала носом в грязь.

– Отлично. А кто-то мне скажет, каким был главный вывод Георга Зиммеля в этой теме? – аудитория ответила тишиной. – Никто? Что ж, позвольте, я процитирую: «Конфликт, так же как и сотрудничество, обладает социальными функциями. Определённый уровень конфликта отнюдь не обязательно дисфункционален, но является существенной составляющей, как процесса становления группы, так и её устойчивого существования». Иными словами: конфликт нужен для того, что бы мы жили и развивались.

Клиффорд Смог всё рассказывал и рассказывал о конфликтологии, о её основоположниках, о Карле Марксе и прочих американских и европейских учёных. Плавно он подвёл к современности и важности экспертов по конфликтологии в политике, в государственных учреждениях, структурах, даже в полиции.

Мы едва успели коснуться единой теории конфликта, которую активно развивает один философ, как время вышло. Я успела лишь рот разинуть от разочарования. Мне нужно больше времени. Факультатив оказался чрезвычайно интересным и захватывающим. Мне хотелось ещё. Но Харпер чуть ли не за рукав вытащил меня из аудитории.

– Кажется, ты попала по адресу, – ухмыльнулся он.

– Даже не представляешь насколько ты прав. Я не помню, когда в последний раз была настолько сильно увлечена чем-то. Дэни, я вдруг поняла, что Виста – это конфликтный зоопарк.

– Ничего себе выводы. И это после вводной лекции? Что нас ждёт дальше? – в шутку присвистнул Дэн.

– Нет, я серьёзно. Сам подумай, здесь все друг другу конкуренты, пусть не проявляют активно выраженных позиций, но это и так всем очевидно. Везде идёт борьба за иерархию. А у некоторых ещё и за воспроизведение потомства. Конфликты между самцами – парни вечно дерутся из-за какой-то ерунды, меряясь деньгами, статусом, родителями и сам знаешь чем ещё. Конфликты за территорию – тот же Салливан, никто не смеет пойти против него, но это лишь подтверждает то, что однажды он уже победил на этом поприще. Что же касается иерархии, где оцениваются силы, ум, хитрость и прочее – это точно с Висты писано, зуб даю!

Я так восхищённо рассуждала на эту тему, что не заметила подошедшего сзади профессора, похвалившего мою заинтересованность. Я из-за неловкости чуть по стене не сползла, от того, что он это отметил.

– Вряд ли мы будем вдаваться в конфликтологию животных, всё же я ориентирован на конфликты между людьми, раз уже преподаю международные отношения, но если хотите более глубоко изучить тему, могу дать вам список литературы.

Харпер кое-как дотащил меня до столовой, и мы сели обедать.

– Ты будешь участвовать в викторине? – спросил он, когда мы подошли с тарелками на подносах к еде.

– Ещё не знаю. В прежнем университете я принимала участие в каждом проекте, конкурсе и так далее, но здесь совсем другой уровень. Не уверена, что потяну это, – я положила на тарелку куриное филе в панировочных сухарях и салат из зелени, редиски, кукурузы и ещё чего-то. Выглядит аппетитно.

– Да ладно тебе, конечно справишься. Я планирую записаться после обеда. Давай со мной? Худшее, что может случиться – не дашь правильного ответа, за это не сажают, максимум посмеются некоторые, но ты всегда можешь показать им средний палец и сказать, что ты хотя бы попыталась. А если мы выиграем, по некоторым предметам зачёт за семестр автоматом, – он посмотрел на меня почти умоляющим взглядом. – Ну же, давай, – подначивал Дэнни.

– Чёрт, ладно. Уговорил. Но! Чур ты следующий на исполнение желания! – пригрозила я ему пальцем.

– Замётано! Надо позвать Джека, может он тоже захочет принять участие, – он достал телефон и начал быстро что-то печатать одной рукой, пока второй нёс поднос с едой.

– Ооо, сильно сомневаюсь, – рассмеялась я, усаживаясь за свободный столик. – Джек если на что и согласится это выполнить два задания вместо одного, но точно не станет участвовать в конкурсах, тем более в викторинах, где ответы дают на время, соперничая с другой командой. Он хоть и умный парень, но в этом плане пацифист.