– Ниалинн, – он с трудом выдохнул мое имя. – Дитя мое…

– Папочка!

Я бросилась перед ним на колени, схватила за безвольную руку и начала покрывать ее быстрыми поцелуями, чувствуя, как по лицу градом катятся слезы.

– Совсем плох? – губы отца дернулись, словно пытались изобразить улыбку.

Он открыл глаза и теперь пристально и серьезно смотрел на Райзена поверх моей головы. Я невольно оглянулась на дуэргара. Тот тоже не сводил глаз с моего отца, и взгляд у него был такой, точно он знал какой-то секрет.

Ладонь отца шевельнулась. Он медленно освободил ее из моих рук, положил мне на голову и слабо взъерошил волосы таким привычным любящим жестом, что я не выдержала и разрыдалась.

– Ниалинн… я должен тебе сказать… прости меня, если сможешь.

– За что, папочка? Что ты такое говоришь!

Я уставилась на него, ничего не понимая. О чем он говорит? За что просит прощения?

– Я совершил ошибку… прости меня, девочка…

– Папочка, о чем ты говоришь? – я сжала руки, пытаясь сдержать рыдания, рвущиеся из груди.

– Ожерелье…

– Что – "ожерелье"? – я обернулась к дуэргару. – Он бредит?

– Нет, – Райзен покачал головой и сложил руки на груди, – он хочет облегчить свою совесть.

– Что?

– Ниалинн… твое ожерелье… колдун… ты должна найти колдуна, который его сделал, – прошептал отец, едва шевеля губами. – Я купил его на ярмарке в Брингвурде… тринадцать лет назад…

– Вы уверены, что это был колдун? – прозвучал над моей головой задумчивый голос Райзена. – Больше похоже на работу опытного мага.

Я бездумно тронула коралловые бусы, украшавшие мою шею с самого детства. Родители всегда говорили, что это намагиченный оберег. Их нельзя ни снять, ни порвать, они как бы растут вместе со мной, защищая от дурного глаза и порчи. Зачем же мне маг, который их сделал?

– Папочка, зачем?

– Найди колдуна и все поймешь…

Рука отца безжизненно сползла мне на плечо. Я схватила ее и сжала пальцы.

– Это моя последняя воля, – прохрипел он.

Словно из последних сил огонек его жизни полыхнул ярким пламенем. Отец сжал мои пальцы так, что я едва сдержала крик боли, и, глядя мне прямо в глаза, приказал:

– Поклянись, что найдешь того колдуна. Его зовут Крейс Дуалад.

– Клянусь! – вырвалось из меня быстрее, чем я смогла осознать его слова.

Отец вздохнул и прикрыл глаза, отпуская мою руку.

– Папа? – я недоверчиво моргнула. – Папочка?

Из уголка его рта медленно сочилась темная струйка, а там, где только что горело пламя жизни, теперь остался лишь пепел.

– Надо уходить, – раздался над моей головой ровный голос Райзена, и холодная рука дуэргара легла на мое плечо.

Но я продолжала сидеть, ничего не слыша. Слез больше не было, все внутри словно застыло – ни боли, ни муки, лишь бесконечная тоска, в которой хотелось утонуть и никогда не возвращаться. Тяжелая рука отца выскользнула из моих пальцев на покрывало. Ситцевое, в мелкий цветочек. Я опустила взгляд и уставилась на него с таким вниманием, будто от этого зависела вся моя жизнь.

Словно издалека до меня донесся голос дуэргара. Он что-то говорил, требовал, потом схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.

– Очнись! – как сквозь слой ваты услышала я его рычание. – Я чувствую концентрацию магии. Скоро у нас будут гости.

Я непонимающе уставилась на него.

– Что?

– Хочешь остаться и узнать "что"? – процедил он сквозь зубы. – Королевские псы будут рады с тобой познакомиться! Им давно не попадался столь сладкий персик. Поднимайся! Живо! – и он дернул меня за руку, заставляя вскочить на негнущиеся ноги.

Через выбитые двери спальни я увидела, как посреди темноты, наполнявшей кухню, неожиданно вспыхнула яркая сфера величиной с кулак. Она быстро увеличивалась в размерах, вытягивалась, переливаясь радужной пленкой – искусственная прореха в ткани пространства, подвластная лишь очень сильным королевским магам.

– Шевелись! – Райзен потащил меня за собой к окну.

Одним движением он сорвал шторы вместе с деревянным карнизом, на котором они крепились, вторым – высадил тяжелую дубовую раму. Она упала в темноту, печально звякнув разбитыми стеклами. Потом закинул меня на подоконник, будто я была каким-то мешком, вскочил следом, подхватил на руки и шагнул за окно.

И именно в этот момент я зачем-то оглянулась. Портал уже вибрировал. На моих глазах тонкая пленка пространства разорвалась, выпуская фигуры в темных плащах. "Не успели!" – мелькнуло у меня в голове, и тут же холодный ночной ветер ударил в лицо.

Спрыгнув с окна, Райзен отпустил меня, прижал к стене своим телом и жестом приказал молчать. Магический светлячок погас еще в спальне, когда я прощалась с отцом, но только сейчас я заметила, что его нет, и что татуировки на скулах дуэргара в темноте отсвечивают странным голубоватым светом. Я побоялась спросить, что это, ведь нас могли услышать маги, которые почему-то не торопились прыгать на улицу вслед за нами.

Мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть подоконник. Над ним навис темный силуэт, наполовину выглядывавший из окна. Вот мелькнула рука, творя неизвестное мне заклинание. Вспыхнул крошечный огонек. Маг подкинул его в воздух. Огонек развернулся, превращаясь в тонкую светящуюся паутину, которая начала разрастаться с неимоверной быстротой, накрывая дом и двор. Дойдя до забора, она переползла через него и продолжила расти дальше, будто тысячи трудолюбивых пауков ткали ее прямо из воздуха на наших глазах.

Я обхватила дуэргара за шею, привстала на цыпочки и шепнула ему в самое ухо:

– Что это за гадость?

И тут же его руки сомкнулись на моей талии, а горячее дыхание опалило мою щеку:

– Ловчая сеть. Самая совершенная ловушка.

– А как же мы?

Теперь я попыталась отодвинуться, но он еще сильнее вдавил меня в стену своим телом. Губы дуэргара были где-то за моим ушком, уткнувшись в ямку, и я чувствовала, что он улыбается. Спокойно и ничуть не переживая.

Несколько минут мы стояли, тесно прижавшись друг к другу и наблюдая за светящейся паутиной, которая начала постепенно гаснуть с нашей стороны, в то время как ее наружные концы продолжали сиять и расти, накрывая рыбацкую деревушку. Фигура в окне исчезла, ни одного звука не доносилось из дома, будто там только что и не вывалились из портала несколько королевских магов.

– Ночь – лучшая подруга дуэргара, – произнес Райзен насмешливым тоном, наконец-то отпуская меня. – Эта сеть настроена на запретную магию – магию фейри, но человечкам невдомек, что мы давно уже нашли способы обойти их ловушки.

– Вы же говорили… – я нахмурилась, вспоминая его слова. – Говорили, что фейри не могут попасть в человеческие земли?

– Из каждого правила есть исключение, – дуэргар подмигнул и продемонстрировал клыки в самодовольной усмешке, потом отступил на пару шагов и огляделся. – Надо убираться. У меня еще слишком мало сил для портала, но накрыть нас экранирующим куполом я могу.

– Я…

Я вдохнула поглубже, собираясь с мыслями. От каменной стены дома шел пронизывающий холод, уже пробравшийся под мою одежду, которая так и не высохла окончательно. Но я не чувствовала этого холода, не чувствовала, как от него на коже выступают мурашки, как меня начинает трясти мелкой дрожью, как колотится сердце, будто мечтая выпрыгнуть из груди. У меня внутри словно натянулась невидимая струна. Казалось, тронь за нее – она лопнет, и я упаду, сломаюсь, останусь лежать под этой стеной кучкой ненужного тряпья.

– Отец… – я не могла заставить себя говорить дальше.

– Он мертв! Мертв! Ты это понимаешь? – дуэргар заскрипел зубами. – Все, теперь о нем позаботится Балор, а ты позаботься о себе. Если хочешь исполнить волю отца, а не попасть в казематы – идем со мной, – и он протянул мне руку.

Будто зачарованная, я уставилась на его ладонь. В темноте на ней светились голубоватые символы, похожие на те, что украшали его лицо. Порыв ветра принес с собой запах гари и дыма. Я услышала треск и подняла голову. Из окна спальни вырывался дымовой столб.