- Заткнись, Зебулон. Эта девушка - особенная. Это все, что тебе нужно знать. Ты не будешь навязываться ей.

- Что, если я просто не смогу ничего с собой поделать?

Лулу протянула руку и обхватила его за горло. С удивительной легкостью она заставила его опуститься на колени и наклонилась к нему вплотную. Ее рука была как железный обруч на его горле, и он с трудом переводил дыхание, пока она говорила.

- Если ты надругаешься над ней, я накажу тебя. А потом я уйду от тебя. Ты никогда больше не увидишь меня и не услышишь моего голоса. Я уйду навсегда, и ты уже никогда не будешь прежним.

Она отпустила его горло.

Зеб подавился и с трудом перевел дыхание. Он поднялся на ноги и сумел выдавить из себя извинения:

- Я... сожалею.

Выражение лица Лулу оставалось мрачным.

- Не так сильно, как ты будешь сожалеть, если ослушаешься меня.

Затем она исчезла, и место, где она была, теперь занимал только воздух. Он подумал о том, что она сказала, и попытался представить себе жизнь без Лулу. Подобная перспектива приводила его в ужас.

Так вот в чем дело. Девушка была под запретом. Постоянно.

Господи! Он очень надеялся, что Лулу говорила правду о ней.

Надеялся, что она стоила всей этой борьбы и боли.

* * *

Сумасшедший снова разговаривал сам с собой. Ну, то есть с Лулу. Что означало то же самое, поскольку Лулу явно возникла где-то внутри его испорченного мозга. Она почти привыкла к странным односторонним разговорам, но на этот раз возникла новая проблема. Она слышала разговор обеих сторон. Часть разговора была произнесена его обычным грубоватым голосом, который обычно был единственным, что она могла услышать, а ответы Лулу, по-видимому, звучали только у него в голове. Но теперь она слышала и другую сторону разговора - более высокий, почти писклявый голос. Это говорил Зеб, но он старался, чтобы реплики Лулу звучали так, будто их на самом деле произносит женщина. Услышав это, Джули с трудом подавила приступ смеха. Это было невероятно абсурдно. Но потом он сказал нечто такое, что лишило ситуацию всякого намека на юмор.

Я очень хочу ее трахнуть.

Под этим он подразумевал изнасилование. Трахаться - это то, чем можно заниматься с партнером по согласию. И хотя она вполне могла быть готова к участию во многих извращенных действиях, она точно знала, что никогда не отдалась бы этому жуткому старому некрофилу добровольно. От того, как он смотрел на нее большую часть времени, ее всегда бросало в дрожь. От этих мертвых глаз ей казалось, что по всему телу ползают миллионы невидимых насекомых. Особенно когда он раздевал ее и некоторое время пристально смотрел на нее, как делал это перед тем, как отправиться в ванную. Не требовалось большого воображения, чтобы понять, что он там делал до появления Лулу.

Через несколько минут разговор с Лулу стал еще более странным. Трудно было точно сказать, что там происходило, но у нее сложилось впечатление, что Лулу применяла какое-то физическое наказание. Зеб издал булькающие звуки и произнес несколько придушенных слов, а затем заговорил отчетливо, как Лулу, своим нелепым псевдоженским голосом. Последнее было похоже на Микки Мауса.

Джули ничего не могла с собой поделать - это впечатление заставило ее хихикнуть.

Дверь ванной с грохотом распахнулась, и в комнату, пошатываясь, вошел Зеб. Он подошел к краю кровати и уставился на нее сверху вниз. Он оперся коленом о край кровати и наклонился над ней, чтобы развязать веревки. Он облизал губы и уставился на ее грудь.

- Не могу решить, что я предпочту - съесть их или пососать.

Джули заставила себя не шевелиться. Физическая близость вызывала у нее отвращение, но она боялась, что, отвернувшись, разозлит его.

- Лулу говорит, что тебе нельзя делать ни того, ни другого.

Он нахмурился и закончил развязывать ее.

- Нехорошо подслушивать, сучка.

Джули подобрала с пола свою одежду - джинсовые шорты и майку - и начала одеваться.

- Эм... Очень сожалею об этом, Зеб. Но, знаешь, гребаный туалет всего в десяти футах отсюда. Не хочешь, чтобы я слышал твои разговоры с Лулу? Выйди на улицу.

Она закончила одеваться и схватила пульт от телевизора с прикроватной тумбочки. Пульт был на шнурке, который был прикреплен к прикроватной тумбочке. Что, по ее мнению, было чертовски забавно. Кто, черт возьми, украл пульт дистанционного управления?

Зеб нахмурился.

- Что ты делаешь?

- Сегодня вечером показывают "Сплетницу". Давай посмотрим, дойдет ли эфир в эту дыру, - oна нажала на кнопку включения, телевизор мигнул, и она начала просматривать ограниченный набор каналов. Она взвизгнула. - Ура! Есть. Хочешь посмотреть?

Зеб отвернулся и несколько мгновений тупо смотрел в телевизор. Затем оглянулся на нее через плечо.

- Тебе нравится это дерьмо?

- Да.

Он вздохнул.

- Наверное, я слишком стар для этого. Я не понимаю...

Джули приложила палец к губам и шикнула на него.

- Заткнись! Я пытаюсь слушать. Прибереги это для рекламы.

Она легла на живот, поджала ноги и подперла подбородок руками. Зеб сел на пол. Они посмотрели все шоу целиком. Зеб удивил ее тем, что свел свои комментарии и жалобы к минимуму. Она даже немного повеселилась, отвечая на его вопросы о сериале и его персонажах. На самом деле он ничего не понимал, но изо всех сил пытался уловить ее интерес. Это было похоже на то, как она смотрела сериал с отцом. Эта мысль ненадолго привела ее в уныние во время рекламной паузы, но она отогнала плохие мысли и снова погрузилась в шоу, когда перерыв закончился.

К концу шоу в нее закралась легкая меланхолия. В течение этого часа все казалось почти нормальным. Но теперь все закончилось, и она снова была вынуждена столкнуться со своей новой реальностью, которая оставалась чертовски мрачной. Ее держал в плену мужчина, который в любой момент мог сорваться и убить ее. Она не могла перестать думать о том, что может произойти. Каждый раз, когда она закрывала глаза, она видела его поверх своего обнаженного и неподвижного тела, его лицо, искаженное агонией, когда он проникал в ее мертвую "киску". Она снова подумала об этом, и на этот раз все было еще хуже, ее болезненный разум вел ее по пути, который вызывал у нее отвращение, хотя и возбуждал любопытство. Например, был вопрос о смазке. Мертвые девушки не становятся влажными для своих партнеров после смерти. Очевидно. И термин "партнер" был совершенно неуместен в данном контексте, поскольку это было еще одно слово, подразумевающее согласие, а мертвые люди, конечно, не были способны дать его. Так... чем он пользовался? Своей собственной слюной? Каким-то лосьоном? Или... хм... свежей кровью жертвы?

С таким же успехом можно было бы и спросить его. Она сомневалась, что сможет обидеть парня, который делает подобные вещи, так что к черту все это.

- Чем ты пользуешься в качестве смазки, когда трахаешься с мертвым телом?

Зеб все еще сидел на полу. Он повернулся к ней и оперся локтем об угол кровати.

- Почему ты хочешь знать?

- Просто любопытно.

Он хмыкнул.

- Всем, что под рукой.

- Например?

Он рассказал ей. Подробно. Он использовал множество методов. Некоторые очевидны. Некоторые... нет.

- Ты - просто ненормальный, Зеб.

- Да. Полагаю, что да.

- Ты, блядь, полагаешь? - oна рассмеялась. - Как будто, может быть, какая-то часть тебя считает, что ты - нормальный или, я не знаю, просто неправильно понят?

Он улыбнулся.

- Я так думаю.

Странно было видеть эту улыбку. Она сделала бессмысленной следующую серию саркастических замечаний, которые она бы сделала. Она была искренней. Это была совсем не его обычная ухмылка, а скорее отражение простого веселья. На мгновение она очеловечила монстра. Но потом она вспомнила об убийстве, свидетелем которого стала в лесу. Эта перепуганная женщина, привязанная к дереву, была подвешена, как пойманная им дичь. Ей приходилось постоянно напоминать себе о таких вещах. Его жестокость. Его извращения. Его готовность убивать и причинять невыносимую боль. В такой момент было странно легко упустить это из виду. Ей приходилось быть настороже, как физически, так и эмоционально.