Десять человек под предводительством капитана, окружили наш стол, направив оружие на меня.

— Вы арестованы по подозрению в устройстве террористических актов и создании преступной группировки, — произнёс капитан.

— Могу я увидеть постановление суда, на мой арест? — спокойно спросил я.

— Конечно, у нас всё законно, — ответил капитан, протягивая мне планшет, где был размещён приказ и ссылка на его проверку, чем я сразу и воспользовался. Действительно, в судебной системе столицы две минуты назад, был подписан приказ о моём аресте и даже правильно указан, мой идентификационный номер. Но помимо меня, в ордере значились две девушки, и судя по всему, это были мои спутницы. Меня это напрягло, ведь через них, они могут узнать достаточно много противозаконного, что я совершил, но будем надеяться, что они не решаться сотрудничать с полицией, иначе мне придётся их устранить.

— Всё верно, — спокойно ответил ему, положив руки на стол и продолжая размышлять, не стоит ли мне податься в бега. Лёгкое сканирование эмоционального фона, как капитана, так и членов спецгруппы, пришедшей арестовывать меня, показало довольно спокойный эмоциональный фон. Они явно не планировали моё убийство и относились к данной операции, как к рядовом аресту, да и фраза, что меня подозревают в организации преступной группировки, при наличие доказательств, что я причастен к терактам, просто неуместна. Это всё означает, что доказательства, если они и есть, то носят косвенный характер.

— Прошу не оказывать сопротивление, иначе мы вынуждены будем применить спецсредства, — сказал капитана, протягивая ко мне руки с наручниками и фиксируя их на моих руках, а на лоб мне наклеили круглую пластину, блокирующую работу нейросети. То что у меня её нет, они не знали, но я сделал вид, что мне неприятно эта операция. Моё общение происходило с помощью имплантов, но полностью заблокировать их работу у блокиратора не вышло, ведь он настроен на блокировку нейронных связей, не нарушая работу всего организма. Похоже никто не мог представить, что «ущербный» сможет возглавить боевое крыло клана, на этой планете такие люди жили как инвалиды, за счёт дотаций государства. Хотя в моём деле должно быть указано, что я им являюсь. Они его не читали или изучали поверхностно, торопясь выписать ордер на мой арест.

Когда меня стали выводить из ресторана, я решил вмешаться и взял под контроль одного из полицейских, шедшего последним, быстрое сканирование его мозга, дало достаточно информации, чтобы попытаться провернуть имитацию нападения на меня. Полицейские были вооружены боевыми станерами, но помимо них, у них было личное оружие в виде плазменного пистолета и плазменных гранат. Шедший последним, полицейский, выхватил пистолет и выстрелил мне в спину, конечно, убивать себя не собирался, но положение было очень удачным. При выстреле, я дёрнулся вправо, прикрываясь капитаном и тому задело выстрелом левый рукав, но бронированная пластина предотвратила его ранение, зато мне разряд пришёлся в левый бок, нанеся не глубокий, но болезненный ожёг. Сразу падаю на пол, а полицейский продолжает стрелять в меня, не попадая, н всё равно, нанося лёгкие ранения в виде ожёгов. Второй рукой, полицейский срывает с себя плазменную гранату и собирается бросить в меня, но в него уже стреляют другие полицейские из станеров. Паралич охватывает его в тот момент, когда он активировал плазменную гранату, которая выпала из руки и упала у его ног.

— Граната, — прозвучал крик капитана, который бросился на меня, прикрывая собой. Такого даже я не ожидал, но моя провокация удалась, теперь капитан точно уверен, что покушались именно на меня.

Взрыв плазменной гранаты, уничтожил нападавшего, как и следы ментального вмешательства. Нейросеть он отключил перед нападением да и плазменная граната, практически полностью спалило всё тело, оставив только небольшие фрагменты, прикрытые бронёй. Не знаю, для чего носить с собой такие мощные гранаты, но мне это пошло на пользу, позволив использовать в своём плане. Без них, я бы не рискнул напасть на себя, так как был шанс, что он выживет и его смогут допросить. Понять, что в нападении замешен псион, много времени не займёт. Дальше меня и девушек, быстро подхватили под руки и повели на крышу, где загрузили в полицейский флаер. Непродолжительны полёт и вот меня проводят в государственную больницу, где врач осматривает меня, наносит биогель на места ожогов. Котрый пенится, обезболивая и создавая новую кожу, и сообщает, что моей жизни ничего не угрожает, после чего меня опять грузят в флаер и ещё пять минут полёта, резкое снижение и вот меня выводят внутри какого-то ангара. Только моё ощущение окружающего мира, даёт понять, что мы находимся под землёй. Меня вместе с девушками встречает ещё десяток полицейских, облачённых в похожую экипировку, только уже с другими нашивками.

— Капитан, вам приказано передать задержанных нам, а вашим подразделением, займётся Служба Собственной безопасности. Приказываю сдать оружие и не оказывать сопротивление, — говорит майор, руководивший встречающими.

— Слушаюсь, — отвечает капитан и кивнув членам своего отряда, начинает выкладывать оружие и спецсредства прямо на пол ангара.

Меня берут под руки два человека и уводят по коридору. Успеваю заметить, что девушек ведут порознь и в другое место. Идём достаточно долго, по дороге миновав четыре пропускных пункта, что говорит о серьёзности учреждения, куда меня доставили. Сразу ведут на допрос, проводив в небольшое помещение, где есть два стула, один из которых прикручен к полу, стол и больше ничего нет. На одном из стульев, судя по нашивкам, сидит следователь Службы Безопасности Содружества, в должности полковника. Меня конечно проводят к закреплённому стулу и пристёгивают наручниками мои руки к подлокотникам. Когда сопровождающие меня конвоиры выходят, полковник встаёт и делает несколько шагов вправо, а затем влево от меня, насколько позволяет небольшое помещение. Сделав так несколько раз, он присаживается на своё место и говорит,

— Вы догадываетесь почему оказались здесь?

— Причин может быть очень много, от попыток меня устранить конкурентами, но фиктивных обвинений против меня, — спокойно заявляю я. Полковник явно в растерянности и не знает, как вести допрос. Понимаю, его обеспокоенность, ведь я, смог заснять весь процесс ареста и покушения на меня, переслав всё Марику, с чёткими инструкциями, что с этим материалом делать. Уверен, пока мы летели, эти кадры уже опубликовали в новостях, с нужными мне комментариями.

— Вы прекрасно понимаете, что грехов у вас достаточно, для того, чтобы как минимум упечь вас на каторгу, на несколько десятков лет.

— Вы меня с кем-то перепутали, да я вхожу в так называемый «преступный клан», но я пытаюсь исправить его работу, направив на благо общества. Изменить, насколько хватит моих небольших возможностей. Вы же знаете, про проект помощи администрации столицы, в наведение порядка, только вот нынешняя администрация сильно коррумпирована и не хочет менять текущее положение дел. Именно поэтому против нашего клана, начались внезапные проверки, с попытками привлечь наших членов по фиктивным обвинениям, в продаже наркотиков, убийствах, похищениях людей и даже рабстве. Сейчас роткрыты десятки дел о полицейском произволе, с фактами, где все обвинения сфабрикованы. Да что тут говорить, меня буквально полчаса назад, пытались убить сотрудники полиции,в открытую и только чудом мне удалось спастись, причём в этом мне помогли сотрудники, которых не удалось подкупить. Не думал, что скажу это, но среди полицейских, оказывается есть порядочные граждане, стоящие на страже законов Содружества. Жаль, что коррупция проникла очень глубоко, что нивелирует работу таких сознательных граждан, — ответил ему, прекрасно понимая, что нашу беседу записывают. При этом я делал копию разговора, которую постараюсь передать Мареку. На моё удивление, связь блокировали только в допросной, а по дороге к ней, связь с независимым сервером была доступна. Когда меня будут переводить в другую камеру, попробую скинуть все записи ему на почту, после чего у меня появится ещё одно алиби.