Литмир - Электронная Библиотека

Что был я обманут в пути подлецом,

Что руку, как другу, врагу протянул,

А он меня в спину с откоса толкнул…

Все тело в ушибах, разбита губа…

Что делать? Превратна порою судьба!

И пусть тебе станет обидно, тревожно,

Но верить ты можешь. Такое – возможно!

А если вдруг весть, как метельная мгла,

Ворвется и скажет словами глухими,

Что смерть недопетую песнь прервала

И черной каймой обвела мое имя.

Веселые губы сомкнулись навек…

Утрата, ее ни понять, ни измерить!

Нелепо! И все-таки можешь поверить:

Бессмертны лишь скалы, а я – человек!

Но если услышишь, что вешней порой

За новым, за призрачным счастьем в погоне

Я сердце свое не тебе, а другой

Взволнованно вдруг протянул на ладони, —

Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы,

Колючею стужей не стиснет беда!

Не верь! Вот такого не может случиться!

Ты слышишь? Такому не быть никогда!

1962

Одна

К ней всюду относились с уваженьем, —

И труженик, и добрая жена.

А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:

Был рядом муж – и вот она одна…

Бежали будни ровной чередою.

И те ж друзья, и уваженье то ж,

Но что-то вдруг возникло и такое,

Чего порой не сразу разберешь.

Приятели, сердцами молодые,

К ней заходя по дружбе иногда,

Уже шутили так, как в дни былые

При муже не решались никогда.

И, говоря, что жизнь – почти ничто,

Коль будет сердце лаской не согрето,

Порою намекали ей на то,

Порою намекали ей на это…

А то при встрече предрекут ей скуку

И даже раздражатся сгоряча,

Коль чью-то слишком ласковую руку

Она стряхнет с колена иль с плеча.

Не верили: ломается, играет.

Скажи, какую сберегает честь!

Одно из двух: иль цену набивает,

Или давно уж кто-нибудь да есть…

И было непонятно никому,

Что и одна – она верна ему!

1962

Первый поцелуй

Мама дочь ругает строго

За ночное возвращенье.

Дочь зарделась у порога

От обиды и смущенья.

А слова звучат такие,

Что пощечин тяжелей.

Оскорбительные, злые,

Хуже яростных шмелей.

Друг за другом мчат вдогонку,

Жгут, пронзают, как свинец…

Но за что клянут девчонку?!

В чем же дело, наконец?

Так ли страшно опозданье,

Если в звоне вешних струй

Было первое свиданье,

Первый в жизни поцелуй!

Если счастье не из книжки,

Если нынче где-то там

Бродит он, ее парнишка,

Улыбаясь звездным вспышкам,

Людям, окнам, фонарям…

Если нежность их созрела,

Школьным догмам вопреки.

Поцелуй – он был несмелым,

По-мальчишьи неумелым,

Но упрямым по-мужски.

Шли то медленно, то быстро,

Что-то пели без конца…

И стучали чисто-чисто,

Близко-близко их сердца.

Так зачем худое слово?

Для чего нападок гром?

Разве вправду эти двое

Что-то делают дурное?

Где ж там грех? Откуда? В чем?

И чем дочь громить словами,

Распаляясь, как в бою,

Лучше б просто вспомнить маме

Сад с ночными соловьями,

С песней, с робкими губами —

Юность давнюю свою.

Как была счастливой тоже,

Как любила и ждала,

И тогда отнюдь не строже,

Даже чуточку моложе

Мама дочери была.

А ведь вышло разве скверно?

До сих пор не вянет цвет!

Значит, суть не в том, наверно:

Где была? Да сколько лет?

Суть не в разных поколеньях,

Деготь может быть везде.

Суть здесь в чистых отношеньях,

В настоящей красоте!

Мама, добрая, послушай:

Ну зачем сейчас гроза?!

Ты взгляни девчонке в душу,

Посмотри в ее глаза.

Улыбнись и верь заране

В золотинки вешних струй,

В это первое свиданье,

В первый в жизни поцелуй!

1962

Стихи об одной любви

Он так любовь свою берег,

Как берегут цветы.

И так смущался, что не мог

Сказать ей даже «ты».

Он ей зимой коньки точил,

Для книжек сделал полку,

Все чертежи ее чертил

И тайно в паспорте хранил

Зеленую заколку.

Она смеялась – он светлел.

Грустила – он темнел.

И кто сказал, что будто нет

Любви в шестнадцать лет?!

К тому, что будет впереди,

Навстречу всей вселенной

Бежали рядом два пути,

Сближаясь постепенно.

Робея под лучами глаз,

Не смея губ коснуться,

Он не спешил: настанет час,

Когда пути сольются.

Когда придут взамен тревог

Слова «люблю» и «да»

И над скрещеньем двух дорог

Не робкий вспыхнет огонек,

А жаркая звезда.

И жизнь была бы хороша,

Презрей он ту «услугу».

Но раз не вынесла душа,

И он, волнуясь и спеша,

Во всем открылся другу.

Тот старше был и больше знал

И тем слегка гордился.

– Ты просто баба, – он сказал, —

Как маленький, влюбился!

Любовь не стоит ни гроша,

Коль сердце только тает.

Запомни: женская душа

Несмелых презирает!

Она ж смеется над тобой

Почти наверняка.

Да где характер твой мужской

И твердая рука?!

Потребуй все. Не отступай!

Смелей иди вперед!

Она – твоя! Не трусь и знай:

Кто любит – не уйдет!

И чтоб в любви не знать обид,

Запомни навсегда:

Что грубость девушка простит,

А глупость никогда!

Весенний ветер ли подул,

Коварен и лукав,

Иль друга речь, иль крови гул,

Но парень, выслушав, кивнул:

– Возможно, ты и прав…

Звенела ночь, луна плыла,

Как ворон, мгла кружила,

И хоть растеряна была,

Она и вправду не ушла,

Наверное, любила.

Гремели зори у реки

Кантатами скворцов,

И мчались дни, как огоньки,

Как стрелы поездов.

Теперь волнениям конец!

Победа и покой!

Но почему же стук сердец

Подавленный такой?

Он так любимую берег,

Как берегут цветы.

И так смущался, что не мог

Сказать ей даже «ты».

Но друг явился и «помог».

И он сумел, он вырвать смог

Растерянное «да»…

Так почему ж в конце пути,

Куда он должен был прийти,

Не вспыхнула звезда?!

Тебе б смеяться поутру,

А ты весь будто сварен.

Зачем стоишь ты на ветру?

О чем ты плачешь, парень?

5
{"b":"896940","o":1}