Врать – так до конца.

– Абсолютная правда, – не краснея, произнесла я. – Мы двоюродные сестры. Кузины, так сказать…

Старик хмыкнул.

– Кузины, значит… Что ж, нетрудно проверить. А как поступим, если ты врешь? Если информация неверна и ты просто вешаешь нам лапшу на уши?

– А в чем проблемы-то? – серьезно произнесла я. – Вам какая разница – родственница я или подруга?

– Разница есть. Галина должна нам деньги. Даже не нам, а мне лично. Десять тысяч долларов. Если ты родственница, значит, будешь вместе с ней крутиться на дыбе.

– Насколько я знаю, деньги вам должен был Михаил, покойный муж Галины, – спокойно и без суеты сказала я.

– Верно. Только ты очень правильно заметила, Женя, – покойный он. Ушел в другой мир и мои деньги с собой захватил. А зачем они ему в чистилище? Что он там будет с моими долларами делать? Фирму откроет по продаже белых тапочек?

Мне было очень неприятно, что старикан так кощунствует, но поделать ничего не могла. Пока что мы присутствуем на его шоу. Входной билет мне ничего не стоил, а вот насчет, так сказать, выходного…

– Вы правы, – процедила я. – Фирму на небесах открыть нельзя. Даже при наличии десяти тысяч долларов.

– Кстати, – зловеще раздвинул уголки рта старик. – Про тебя мы тоже наслышаны. Большие убытки несем от общения с тобой.

– Это вы о чем говорите? – усмехнулась я.

– Два испорченных колеса по пятьсот рублей каждое. Разбиты две машины. Проблемы с милицией. Так что с тебя мы тоже взыщем по первое число.

– Не понимаю, о чем вы говорите. – Я покачала головой. – Бред какой-то. Чем я могла испортить какие-то колеса?

Седовласый повернул лицо к Алеше.

– Покажи.

Тот приблизился к старику и положил ему на ладонь один из моих «ежиков».

– Что это? – фыркнула я. – Препарат от запоров?

– Это такие маленькие штучки, на которые наехал автомобиль «Рено», в котором были мои люди. «Рено» стоял позади твоей машины.

– В гробу я видела твоих людей, – нагнулась я к старику. – Пусть покажут мне видеозапись того, как я сыпала на дорогу эти штуки.

– Хитра, – улыбнулся седовласый. – Думаешь, не поймаем тебя? А две разбитые машины?

– Покажите протокол, составленный сотрудниками ГИБДД. Если таковой есть, я готова выплатить нужную сумму через суд.

– У нас есть шесть человек, которые видели этот инцидент своими глазами.

– Где они? – Я поворочала головой. – Пусть скажут мне это в лицо. Да, сегодня я пыталась выехать на проезжую часть, но какие-то козлы поставили свои тачки так, что это невозможно было сделать. Сами виноваты, не надо быть такими наглыми. К тому же никто не предъявил мне никаких претензий там, на месте. А после драки кулаками не машут.

– Вот заливает! – хмыкнул парень, стоявший справа сзади. Я посмотрела на него – он был хронически небрит. – Прямо адвокат! Как по написанному шпарит.

– А что касается милиции, – продолжила я, – то каких-то уличных хулиганов при мне сегодня действительно забрали в ментовку. Если это ваши люди, то я разочарована. С такими дебилами я бы на месте уважающего себя пожилого человека не стала иметь дело. У них было какое-то задание?

Старик молчал. Пытался прожечь меня насквозь злым взглядом.

– Хм, – только и выдавил он из себя. Интонации были не очень дружелюбными.

– Короче, не справились они, – сказала я. – Неправильно повели себя. Кто же прилюдно пытается задержать двух девушек? Да еще среди бела дня в людном месте. Идиотизм.

Седовласый босс взял себя в руки. Его взгляд стал более нейтральным.

– Ладно! – Он махнул рукой. – Действительно, во многом ребята виноваты сами. Их подвела самонадеянность. Однако вернемся к главной теме нашего разговора. О деньгах.

– Дело в том, – произнесла я, – что у Галины этих денег нет…

– Неужели? – заулыбался старик. – Это все слова, которые ничего не стоят. А вот деньги имеют цену, это я тебе по секрету скажу.

– Про цену денег я все знаю. Только поделать тут ничего не могу.

– Делать будем мы – вытрясем Галину из шкуры, а потом засунем ее туда опять. Будет больно, не спорю. Только она сама виновата – надо было лучше за своим мужем следить, чем он дышит и чем живет.

Признаться, у меня было такое подозрение, что клиентка может что-то недоговаривать, но презумпция невиновности давила на меня, как пресс на емкость с виноградом.

– Я вам советую отстать от Галины. По-хорошему…

Старик заулыбался.

– Надо же… Это почему?

– Потому что она не должна отвечать за своего мужа. Тем более покойного.

Дед покачал головой:

– Я бы простил ей долг в десять тысяч рублей, памятуя, сколько Галине пришлось вынести в связи со смертью Михаила. Но десять тысяч долларов мне и самому пригодятся.

– Зачем же вы давали такую большую сумму Михаилу? – поинтересовалась я.

– Просил человек для своих нужд. Вернее, для нужд фирмы.

– Может быть, вам лучше будет с фирмой разобраться? Может быть, деньги все еще там?

– С фирмой пусть разбирается Галина. Вернее, уже поздно разбираться, крайний срок был сегодня. Кстати, как Галя себя чувствует? Уже воскресла? Оклемалась?

Я кивнула:

– Почти… Слава богу, пуля не задела жизненно важных органов.

– Неужели? – усмехнулся старик. – Значит, говоришь, не задела жизненно важных органов. А может быть, пуля вообще ничего не задела? Мне почему-то кажется, у Галочки на теле не было ни единой царапины. Или я ошибаюсь?

– Вся квартира была в крови, – заметил человек со шрамом.

– Вы тоже хороши, – повернулся к нему седовласый. – Не можете отличить фальшивку от настоящего. Так легко купились… Как дети! Еще один такой прокол, и я вас выгоню из конторы к чертовой матери.

– Минуточку, босс! – повысил голос отмеченный шрамом Алеша. – Моя задача в чем заключалась? Присматривать за стажерами, давать им полную свободу для деятельности. Я мастер, они практиканты. Вот пусть и практикуются. Вы же сами придумали эту педпрактику!

– Согласен, – кивнул старик. – Ты, Алеша, как старший товарищ, должен был направить молодых на путь истинный.

– Я это и делал. Не давал совершить глупости.

– Мы просто услышали ментовскую сирену! – пожал плечами парень с голубыми глазами. – Интересное дело: в квартире лежит труп, а мы рядом стоим… Что ж было делать?

– Ничего бы с вами не случилось, – заметил старик. – Девка жива и здорова, так что нечего было бегать по этажам.

– Да, но в тот момент об этом никто не знал!

– Я понимаю, вас обхитрили, а девчонка благополучно смылась.

Я слушала весь бандитский разговор с ухмылкой. Сильно мы с Галиной задели эту честную компанию. Допустим, что «шестерки» тупоголовые, но старика на мякине явно не проведешь. С этим жуком, как я поняла, шутки плохи. Он сразу почуял неладное и раскрыл нашу попытку обвести парнишек вокруг пальца. Хитер, гад!

– Ничего, – кивнул головой Алеша, – сейчас эта штучка нам расскажет все, что знает. Никуда не денется.

– Погоди, успеем. Однако со «Скорой помощью» интересно получилось. Значит, жива Галочка, хотя лучше бы ей быть покойницей.

– Это почему? – спросила я.

– Сроки не соблюдены, она на обман пошла, а за это четвертуют, не меньше. Кстати, куда ты Галину определила? В какую-нибудь другую больницу поместила или еще в какое интересное место?

Я улыбнулась:

– Тут уж, как говорится, моя коммерческая тайна. Зачем же я буду вам ее открывать?

Сказав так, я почувствовала, что запахло жареным. Сначала послышалось легкое шипение, затем потянуло канцерогеном. Немного, самую малость. Но это был знак свыше: мол, держи ушки на макушке, сейчас начнется комедия под названием «Много шума из ничего».

– Значит, не хочешь об этом говорить? – зловеще проговорил седовласый. Его губы улыбались, но в глазах читалась ненависть.

– Пока не хочу.

– Что значит – пока? – удивился старик.

– В течение ближайших тридцати минут, – ответила я. – Или пятнадцати. Все зависит от того, сколько времени мне понадобится на знакомство с информацией.