Подойдя к столу Эльзы, я взглянул на монитор. Там был открыт вордовский документ, над которым она работала. У Бригитты на компьютере были открыты экзелевские таблицы. На папках с документами, которые ждали моей визы, лёжа на столах латвиек, крошек и следов чайных кружек не было. Положительно оценив их работу, я начал оценивать их самих.

Смайл поработавший над их здоровьем, тоже получил от меня высший балл. Обе девушки были румяны, словно только вернулись с мороза, не кособочились, линз на глазах я не заметил. Груди вроде бы изменили форму и увеличились. Но это надо проверить, а то женскими пуш-апами любая д2с может заморочить голову.

Изменилось и их поведение. У Лики, два года назад, когда я сделал из неё женщину, как-то не смог этого заметить. А вот у секретарш я отчётливо заметил, как изменился взгляд, походка, мимика. Теперь на их лицах проступила уверенность. Был ярко выражен тот особый женский взгляд, который мужчин взвешивает, оценивает и выдаёт приговор.

Несмотря на юный возраст, Зиту и Гиту теперь сложно было назвать тинейджерами. Передо мной были самочки, знающие себе цену и пытающиеся вербально и невербально затянуть поглубже в свои сети понравившегося им самца.

---

Скрестив руки на груди, я опёрся задницей о столешницу и сказал закрыть приёмную.

- Эльза, Бригитта, - обратился к вытянувшимся передо мной латвийкам, когда они вернулись ко мне. - Скажите честно, вы не жалеете о том, что было между нами в Гурзуфе?

- Иван Петрович, о чём вы? - спросила Зита.

- Это было волшебно! - добавила Гита.

Бред сивой кобылы. Враньё я распознавал на раз-два.

- Давайте поговорим серьёзно. Вы же понимаете, что я на вас вряд ли не женюсь.

Близняшки тревожно переглянулись.

- Конечно, Инга Борисовна нам всё о вашей семье рассказала, - сказала, медленно выговаривая слова, Эльза. - Мы понимаем, что вы уже заняты. Но мы и не претендуем.

- Нам достаточно просто быть рядом с вами, - кивнув согласно головой подтвердила Бригитта.

- А я не кажусь вам слишком старым?

- Иван Петрович! Вам же ещё сорока нет. О чём вы говорите? К тому же мне и сестре нравятся мужчины постарше, поопытнее.

С этим не поспоришь. Опыта у меня вагон и маленькая латвийская тележка.

- А как же свой дом, дети?

Во взглядах секретарш пропала наигранность. Сбросив маску, они показали свои настоящие лица.

- Конечно, это тоже будет, - сказала Гита. - Не сейчас, когда мы будем готовы. Работая на вас, став вашими любовницами, мы всё делаем именно ради этого. Несколько лет и мы обеспечим себя на всю жизнь. Тогда уже можно будет задуматься и о детях.

- Так молодость же закончится.

- Иван Петрович! Мы же не дурочки. Не переживайте, с нашими данными мы сможем найти себе мужчин и через десять, и через двадцать лет.

- Нам с сестрой очень повезло, что нас встретила Инга Борисовна, - добавила Гита. - Вокруг таких, как вы, богатых и сильных, крутятся девочки куда симпатичнее нас. И они готовы на всё, чтобы быть рядом с такими мужчинами.

Справедливо. Зря я переживаю, они, как минимум, не глупее меня. Эти хищницы действительно найдут себе самца в любом возрасте. А романтика для них лишь на втором месте. Меня они используют, если не больше, то так же, как и я их. На душе стало легче.

- Договоримся раз и навсегда, - сказал я серьёзным тоном. - Когда решите уйти, просто предупредите. Приданым я вас обеспечу.

- Иван Петрович, вы нас не так поняли! - сказала Эльза.

Честные глаза цвета неба радостно блеснули, выдавая то, что мне сейчас опять врут.

- Вам в Гурзуфе не понравилось? Мы просто были неопытны, - продолжила с тревогой хитрая бестия.

- Но мы серьёзно готовились, - подтвердила её слова сестра.

- Это с кем же? - криво улыбнувшись спросил я.

- Друг с другом конечно, - сказала покраснев Эльза. - Нас же двое.

- Кроме вас мы не с кем не спали, и изменять вам не будем, - категорично добавила Бригитта.

Вранья в словах латвиек не было. Лица были сосредоточенными, решительными. Понимали, что решается их будущее. Посмотрим на их поведение. Держать на поводке не стану, но если узнаю, что крутят на стороне шуры-муры - дам денег и расстанусь. Конкурентов в своём гареме я не потерплю.

---

Подойдя к Гите, я ответил на её потянувшиеся ко мне губы. Жадно целуя, начал расстегивать её блузку. Сдвинув бюстгальтер, я положил ладонь на грудь. Действительно увеличилась, не накосячил жёлтый. Зита прильнула ко мне с другой стороны.

Разорвав поцелуй с её сестрой, я начал целоваться уже с ней. Гита, не теряя времени, начала расстегивать молнию на офисной юбке, Зита, не отрываясь от поцелуя, рукой полезла мне в ширинку. Судя по биополям, обе латвийки стали стремительно возбуждаться.

Телескоп быстро оказался на свободе. Долго морозиться ему не пришлось, он почти сразу занял место во рту вставшей на колени Бригитты. Эльза оторвалась от меня и начала эротично снимать юбку. Оголив стройные ноги, она прилегла грудью на рабочий стол, у которого мы стояли. Расставив широко ноги, она достала тюбик со смазкой, открыла его и, выдавив себе в руку немного геля, начала наносить.

Вытащив изо рта мой орган, Бригитта подвела его к подготовленной попке сестры и улыбнулась мне снизу. Показав ей большой палец, я начал проверять, как они выполнили домашнее задание с чемоданчиком от жён в Гурзуфе.

Ставшее куда глубже, чем месяц назад, горло Гиты давало надежду, что и остальные части юных женских тел приобрели правильные параметры. Надеюсь, за время своего отпуска они не филонили. Второй раз отдыхать я их не отпущу. По КЗОТу он им положен только через шесть месяцев.

------------------------------------

Четверг (12.11)

Те, кому поставили памятник "Серпантинка", об отпуске даже не думали. Он был установлен на месте бывшей пересыльной тюрьмы в 1991 году и посвящался жертвам ГУЛАГа. Не знаю, насколько невинными были те, кому приводили в этом месте исполнение приговоры суды-тройки. На том оловянном руднике, где мы расправились с заражёнными на прошлой неделе, трудились власовцы и бандеровцы, у которых руки были по локоть в крови.

Но, конечно, сто процентов, что часть тех, кто пострадал во времена сталинского режима, действительно были без вины. Времена тогда были суровыми, как говорится, к глубокому сожалению, лес рубят - щепки летят. До сих пор судебного произвола во всём мире масса. Лишь мы, применяя Сканы, могли быть уверены, что ошибок не совершаем. Хотя многочисленные пациенты Люды это бы точно оспорили, если б смогли.

Оглядев фигурный камень, опоясанный колючей проволокой, я повёл жен к последним заражённым на территории Магаданской области. Насчёт них у меня никаких душевных терзаний не было совершенно. Я, конечно, не Сталин, но отпускать танитов живыми даже в мыслях не было. И суд, и приговор вынесем на месте, безо всяких адвокатов и правозащитников.

---

Завершив удачный рейд, я отдал на чистку Кузьме свой Молот. В отличие от общепринятой практики в судопроизводстве, сегодня я стучал не деревянным молоточком, а этой стальной кувалдой. И не по столешнице, а по черепам. Убрав очистившееся от крови, мозгов и остатков костей оружие в Инвентарь, я пошёл ужинать. Аппетит от вида остатков человеческой плоти я не потерял, привык уже.

Утолив голод, я хлопнул коньяку и с радостью согласился с предложением жён, испытывая другую охотку, художественно-эстетическую. Картина, которую они принесли в Холл из мастерской рейнджерши мне на экспертизу, мне понравилась.

После посещения богатой на судебные дела Колымы, она была в жилу. Когда я делал эту разукрашку, то вдохновился временами Екатерины и взял за основу живопись Василия Петрова. На холсте перед нами предстала моя вольная фантазия на тему "Суда Пугачева".

На кресле-троне был изображён я с поднятой правой рукой. За моей спиной и по бокам были изображены мои сподвижники, среди которых были и жёны. Рукой я указывал на подводимых ко мне сторонников старого режима. На левой стороне картины бушевал городской пожар, означающий, что Рейд там мы уже провели.