А может быть и реально были какие-то инструкции, нарушать которые в деканате не рискнули. За их нарушение виновных, с конфискацией имущества, засунули бы в газовую камеру. Кто ж знает, что в бошках у руководителей в министерстве просвещения водится? Судя по их реформам — там тот ещё гитлер гуляет.
Завтра, помимо встречи на участке, где будет стоять будущий питомник, поеду ещё и в деканат пединститута. Погляжу в глаза там людям, чтобы разобраться в их мотивации.
* * *
Пятница (21.06)
Встретившись с подрядчиком около съезда к нашему участку, в его глазах я не подвоха не нашёл и, немного успокоившись, поехал за ним. Как он и обещал, дорога туда была, причем нормальная, отсыпанная. Располагался участок не далеко от Долгодеревенского, приехав туда, я осмотрелся и увидел, что раньше тут была то ли скотобаза, то ли точка ремонта сельхозтехники.
Сейчас здесь всё было запущенно, всё заросло бурьяном. Дорога, которая шла сюда от села, уходила мимо моего участка дальше, и скрывалась в далях мне не ведомых. Туда я не поехал, что мне там не виделось? Хотя попозже, конечно, съездить следует, подъездные пути надо знать, это всегда полезно. Подрядчик сказал, что эта дорога всегда чистится, но если я захочу, то её можно и заасфальтировать. На мой вопрос о цене такого «интересного» предложения, мне была озвучена сумма, почти равная стоимости моего участка. Так что я подрядчика обломал сразу же. Проехать можно, чистится регулярно — мне большего и не нужно.
Участок был ровным, разрушенные и догнивающие, как в фильме про апокалипсис, постройки по соседству, на мой участок не попали. Может потом и снесу их к чертям, чтобы настроение мне не портили, а пока что пусть стоят.
С подрядчиком я обговорил на месте, что — где будет строиться и откуда будут тянуть сети. С централизованной водой и канализацией, как я и предполагал, меня обломали уже самого. Нужно будет делать скважину и строить выгреб, а вот электричество и газ мне подтянут. Связь будет возможна только мобильная, кабель сюда тащить проблематично.
Но мне пообещали, что беспроводная связь будет неплохая, потому что тут рядом стояла вышка, обеспечивающая хорошее качество сигнала. К счастью, стояла она не прямо рядом, а где-то поблизости, её поставили, чтобы в Долгодеревенском была нормальная сотовая связь. «К счастью» — потому что от таких вышек не хило шибает по мозгам излучением, так что пусть она стоит где-нибудь подальше от моего участка, хоть мне тут и не жить.
После того, как разобрались с сетями и посадкой здания, мы запланировали ещё одну встречу этим вечером у них в офисе, с подписанием сметы и договоров о покупке земли и на строительство. Мой участок станет моим только тогда, когда на него зарегистрируют моё право собственности. Как меня заверили, это случится в ближайшее время, если с моей стороны не будет проблем с оплатами. Разъехались мы, когда наступил уже полдень, и я устремился в деканат.
* * *
В пединституте было тихо, занятия здесь уже не шли, проводились только экзамены, поэтому людей было мало. Моё настроение заметно подняло то, что в основном это были молоденькие девушки. Когда я добрался до двери, отгораживающей человека, с которым Катя договаривалась о досрочной сдаче госов, то вошёл в неё смело, нагло и с недовольным выражением на лице. Мне нужно тут не просить, а спрашивать.
— Здравствуйте, — поприветствовал я интеллигентного вида мужчину в очках и с залысинами, который тут выполнял то ли функции завкафедры, то ли был заместителем по учебной работе декана, то ли ещё кем. С этим администратором несколько месяцев назад Кате посоветовал договариваться её куратор группы.
— Здравствуйте, здравствуйте. Чем обязан?
— Я по поводу Кати Караваевой. Хотел у вас выяснить, почему ей нельзя сдавать государственные экзамены в этом году.
Тот начал путано объяснять мне о той «непреодолимости», вдруг возникшей на этом пути, о том, почему она возникла и почему так непреодолима. Я слушал и, с улыбкой, кивал. Ничегошеньки не понимю, но почему бы и не подыграть? Мы же, в конце концов, интеллигентные люди!
— Я и Екатерина очень рассчитывали на то, что именно в эту субботу она сможет попробовать сдать государственные экзамены, — ответил я, когда он закончил. — Это было нам очень важно. Так важно, что мы даже нашли работу за границей, получили за неё аванс и успели уже большую часть потратить. Говорить работодателям, что всё переносится на год — мы не можем. Там серьёзные люди, и это не у нас в России, а всё оформлено по контракту. Штрафные санкции по нему просто чудовищные. Нам намного дешевле не оплачивать их, а оплатить услуги юриста, который будет судиться лично с вами. Или с вашим вузом. Не весь аванс мы успели потратить, его хватит и на юристов, и на то, чтобы в министерстве ваши начальники стали немного благосклоннее к нам, а не к вам.
Слушая мой спич, педагог-администратор поначалу ехидно ухмылялся, но потом уже посерьёзнел. Говорил я спокойно, глядя ему в глаза.
— Кое-какие связи у нас в министерстве образования нашей области тоже имеются, — продолжил я блеф. — Всё это, возможно, будет стоить вам и места, и репутации. Я предлагаю вам над этим подумать. Чтобы подсластить пилюлю, мы готовы неистраченные нами из аванса деньги потратить на нужды вашего деканата. Если, конечно, государственные экзамены будут проведены в срок, на который мы с вами ранее договорились. У вас наверняка недостаточное финансирование, а организация, которую я по совместительству возглавляю, сможет вам кое-чем помочь. Разумеется, в разумных пределах.
Если поначалу он был справедливо уверен, что я блефую, то под конец уже стал взвешивать все камни на своих весах. Точно он не знал и теперь стоял перед дилеммой. С одной стороны — возможные проблемы и, непонятно какая вероятность разобраться в столь стремительном росте успеваемости Кати. Если, конечно, последнее — это действительно и была причина того, что ей сейчас втыкают палки в колёса. С другой стороны — это отсутствие возможных проблем с нашей стороны и моё неприкрытое предложение прямо сейчас заштопать пару дырок в бюджете деканата.
Когда в его голове победила синица в руках, мы начали обговаривать то, куда и сколько денежек мне нужно перечислить со счёта Гисеона. А также, что нужно приобрести и привезти сюда лично, потому что одно дело — деньги, другое дело — подарок деканату «в натуре». И одно без другого — никак, ёлки-иголки, невозможно.
Этот человек мне объяснил, что наше государство крайне не одобряет такую «благотворительность», поэтому надо всячески её закамуфлировать. Ему виднее, наш случай был явно далеко не первым, схема уже явно отработанная и налаженная. Обговорив меркантильные вопросы, мы пожали друг другу руки, и я покинул кабинет, поехав на шопинг.
* * *
Закупаться мне предстояло в магазине электроники. Купив всё, что мне заказали, нагруженный планшетами и ноутбуками, я вернулся в деканат, где подписал кучу макулатуры на то, что дарю это добровольно, а не под пытками. И что потом всё это добро не заберу назад. И что я — это я. Потом я заключил договор между ВУЗом и Гисеоном, о «якобы» проведении работ по разработке эскизов брошюр и учебных пособий.
После подписания, я вернулся к администрирующему педагогу и пообещал ему, что подпишу акты приёма работ и оплачу только после проведения государственных экзаменов. Он со мной согласился, но настоял, чтобы авансом я всё-таки перечислил энную сумму в кратчайшее время.
Электроника сейчас послужила тоже авансом, а окончательный расчёт будет уже позже. Под конец этой встречи, он сказал, чтобы в субботу Екатерина была тут, в пединституте, как штык. Все документы и аттестационные ведомости будут готовы, так что всё теперь зависит только от неё.
Он также прозрачно намекнул мне, что результаты госов прямо зависят от того, придёт ли оплата на счета деканата. Не сами результаты, а только их наличие. То есть оценки я не покупал, с этим всё было честно, оценки зависели только от знаний Кати.
