Зато когда паладины увидали святую сестру, которую им поручено было сопроводить в Тарнак, удивлению их, казалось, не было предела. По внутренней лестнице со стены спускалась величавая полубогиня в простом сером одеянии. Отливающие старой бронзой золотистые волосы ласково развевались на ветерке, а от одного только её взгляда хотелось восславить творца всего сущего, что он позволил появиться такой красоте.

Мирдль восприняла дань уважения святых воинов, которые не сговариваясь обнажили головы и стали перед нею на одно колено, как должное. Благословила их, и взор её блистал светом самой весны. Да и прощальный благословляющий поцелуй старого графа незримым знаком сиял на её челе.

- Что привело вас сюда, святые воины и мои братья во Хранителе?

Те пересказали цель своего приезда - мол так и так, им приказано сопроводить сестру Мирдль в храм Хранителя в славном граде Тарнаке, дабы она могла там поведать кругу адептов кое-что, известное лишь ей. Однако, тут заартачился Заник, по праву капитана графской дружины.

- Несколько орков сумели удрать из засады, которую мои парни устроили совместно с лесными воителями, - сокрушённо заявил он и покачал головой. - Солнце уже садится, и неразумно было бы отправляться прямо сейчас.

Если бы тут присутствовал сам граф, сейчас беседующий с Айлексом, то история на этом и закончилась бы. На торчащих из стен кольях, куда цепляли головы орков, ещё нашлось бы место для парочки святых воинов - а Мирдль не стала бы упираться, если бы по приказу повелителя Семигорья Айлекс прямо сейчас повёл бы её к алтарю.

Но паладины церкви сами не знали, как им повезло. А посему, коротко посовещавшись, приняли предложение переночевать, а уж поутру и отправляться. Правда, весьма неодобрительно косились на шастающих по замку лесных обитателей, что всеми силами старались превратить огромное сооружение в цветущий уголок. Но заверение брата Тавира, что он лично проверил этих странных существ святой молитвой и они не демоны, всё же перевесило сомнения. Да и сестра Мирдль, запросто беседующая с дриадой насчёт расширения растущего вокруг замка сада, прямо-таки излучала миролюбие и уверенность.

Так что история, замерев на миг, вновь провернула дальше своё кривое и скрипучее колесо.

Славен град Тарнак, что и говорить. Хотя старинные летописи и не сохранили достоверных сведений, кто и когда основал его на полуночном берегу вдающегося сюда залива безбрежного мирового океана, но три тысячи зим самое меньшее - на этом сходились знатоки. Могучие хребты Семигорья защищают эту местность от холодного дыхания полуночных ветров, а посему плодородные равнины и удобное расположение города всегда делали его центром притяжения. Не единожды его восстанавливали из руин, не раз и не два захватывали и обкладывали тяжкой данью.

Только, ушли во тьму веков и завоеватели, и ватаги крикливых орков, и беспросветные годы чумы. А Тарнак и поныне смотрится в воды залива, словно красивая и вечно юная дева. Наверное, именно такие мысли подвигли древнего барда на строки, а заезжего ваятеля на чудо. И который век над главной пристанью порта с каменного постамента вдаль смотрит бронзовая морская нимфа. Старожилы и местные за кувшинчиком пива в охотку рассказывают приезжим, что раз в год, когда лето встречается с зимою, дева оживает, смеётся коротко и радостно всем ветрам. Встаёт со своего места и отправляется в пучины вод, дабы повидаться со своими сёстрами. Чтобы повидать такое чудо, каждую осень в город стекаются толпы народа - к вящей радости содержателей постоялых дворов и торгующих провизией да вином купцов.

И всю ночь у осиротевшего гранитного останца бессонные городские стражи держат свет, дабы дева могла вернуться без помех. Городской магистрат самолично проверяет и пригоняет сюда телеги с факелами и бочки земляного масла для фонарей. Зорко и с надеждой смотрят осоловевшие глаза в ночную тьму, где над морем начинаются осенние бури. Ибо легенда о том, что пока дева хранит Тарнак - стоять ему здесь, пока что сбывалась.

Но в этот день, один из первых летних - ещё не жаркий но уже не холодный, произошло ещё кое что... ох, я опять забегаю вперёд!

Мирдль вышла из ворот замка, украдкой позёвывая. Да облизывая губы от молока, до которого она всегда была большая охотница - а здешнее оказалось просто чудо, получше даже монастырского. Но дело не в том. Коротко переглянувшись с хмурым как это ещё туманное утро графом, святая сестра хитро подмигнула - и устроила небольшой спектакль. Если бы она знала, что потом об этом дне сложат целую книгу легенд и сказок, коими и без того небедны здешние места, то она, возможно ещё и подумала бы. А возможно, и нет.

Отказавшись от коня, босая и простоволосая, Мирдль сделала сотню шагов по дороге, круто уходящей отсюда в низины. Проигнорировала осторожное замечание одного из святых воинов, что такими темпами они и за седмицу не доберутся, сделала в его сторону ладонью жест - помолчи. Огляделась, и коротко свистнула.

Сотни пар глаз со стен и башен замка стали свидетелями, как к одиноко стоящей святой сестре из-под сени буков и грабов выбежал пятнистый красавец-олень. Гордо и грациозно неся увенчанную великолепной парой рогов голову, благородное животное подошло к Мирдль и доверчиво положило голову ей на плечо. И та, погладив зверя да шепнув ему несколько слов, затем бочком, словно истинная дикая леди, запрыгнула ему на спину.

- Догоняйте! - она задорно засмеялась святым воинам и помчалась вниз.

Да уж, не неуклюжим по сравнению с оленем лошадям, к тому же несущим на себе паладинские туши вкупе с тремя пудами железа, тягаться с тем в скорости бега. Но Мирдль сменила гнев на милость, когда один из сопровождающих просто взмолился и попросил пощадить коней. Она позволила даже не запыхавшемуся оленю умерить свой плавный бег, больше похожий на полёт. И всё же, поскольку дорога мало-помалу шла всё-таки вниз, то путь к Тарнаку занял куда меньше времени, нежели святые воины потратили накануне.

Ну, что чувствовали встречные по пути и зеваки в оставшихся позади городках да сёлах - можете представить сами.